ЛОКАЛЬНЫЙ ЭФФЕКТ

Парламент Армении 21 июня в третьем чтении принял законопроект о внесении поправок в закон "О накопительных пенсиях". Как передает ИА REGNUM, за законопроект проголосовали 68 депутатов, проголосовавших против или воздержавшихся не было. Фракции оппозиционных партий бойкотировали голосование и заседание парламента, и все законопроекты были одобрены депутатами от правящей Республиканской партии.

НО НЕВОЗМОЖНО УМОЛЧАТЬ: ПРАВИТЕЛЬСТВУ И ПРАВЯЩЕМУ БОЛЬШИНСТВУ КАЖЕТСЯ, что теперь можно вздохнуть спокойно, пенсионная эпопея удачно завершена, найдены правильные решения. На самом же деле очевидно, что проблема лишь усугублена, а те самые решения слишком далеки от идеала. В этой истории особое место занимает политический аспект. И с политической точки зрения удачным ее финал назвать трудно.

Надо признать, что Овику Абрамяну не удалось добиться положительного отношения к законодательным пенсионным изменениям со стороны ППА, что неформально считалось одной из главных задач премьера. Для Абрамяна, который оказался во главе правительства в том числе и с миссией сближения позиций ППА и РПА, участие процветающих депутатов в бойкоте голосования по пенсионному законопроекту равносильно фиаско. Авторитета Овика Абрамяна, его родственных связей с Гагиком Царукяном оказалось отнюдь недостаточно для нейтрализации оппозиционных проявлений со стороны "альтернативы" в данном вопросе. Своеобразной буферной фигурой Овик Абрамян не стал, и в этом его первый серьезный прокол на премьерском посту.

Впрочем, иной реакции от ППА и ждать не приходилось. Дело в том, что, приняв правительственный вариант пенсионного закона в том виде, в котором он был представлен, ППА, как и другие политические силы, поставила бы под мощный удар свою и без того небезупречную репутацию. Кстати, РПА так и сделала… В очередной раз. Ведь в обновленном законе принципиальных новшеств нет. Есть лишь косметические изменения и новые формулировки. Судя по некоторым комментариям некоторых представителей правительства, переделка закона преследовала именно эту цель. Оказывается, главной задачей процесса обновления сомнительного закона было всего лишь приведение его в соответствие с Конституцией. Конечно, это тоже очень важно. Но не стоит забывать о том, почему и как прежний закон оказался некондиционным.

НАПОМНЮ, ЧТО ОН (ЗАКОН) ОКАЗАЛСЯ В ЦЕНТРЕ ВНИМАНИЯ КС ТОЛЬКО ПОТОМУ, что вызвал общественный протест. Теперь уже новый закон, сохранивший главный недостаток своего предшественника - обязаловку, вновь оказался, мягко говоря, не по душе общественности. И даже если с точки зрения буквы конституционного права он приемлем, в плане учета общественных интересов он столь же неадекватный, сколь и прежний вариант. Так что правительству не удалось найти компромиссы не только с политическими оппонентами, но и с общественностью, которая ожидала изменений не в форме, а в содержании.

И вот тут возникает резонный вопрос: что получило и что потеряло по итогам всей этой пенсионной истории правительство в частности и власть в целом? Получило оно то, что выполнило свои обязательства перед парой зарубежных пенсионных фондов. Тем самым продемонстрировало свою надежность в качестве партнера для зарубежных финансовых организаций, что в свою очередь может сыграть не последнюю роль в вопросе привлечения кредитных средств от международных финансовых структур. Это - плюс нового пенсионного закона.

А вот минусы, увы, куда более серьезные. Во-первых, пенсионный закон значительно увеличил напряженность на политическом поле страны. Во-вторых, он увеличил разрыв между властью и обществом. В-третьих, принципиального решения пенсионной проблемы найти так и не удалось. Вряд ли приобщение части общества - только госслужащих - к накопительной системе можно считать решением проблемы пенсионного обеспечения в стране. Уж слишком локальным выглядит этот способ. Уж слишком локален эффект от данного шага правительства, чреватого глобальными последствиями.