ОПЕРАЦИЯ "АТТЕСТАЦИЯ"

Все перевернулось в театральном доме. Точнее, не совсем все – артисты стараются делать вид, что особо не заморачиваются, уверенные в собственных силах, но тотальная нервозность налицо. Аттестация творческих работников, которую государство обязало провести во всех подшефных театрах в преддверии грядущего с 1 июля повышения зарплат, напрягает всех, включая ее авторов.

ИДЕЯ АТТЕСТАЦИИ НЕ НОВА. РОДИЛАСЬ ОНА ЕЩЕ В СОВЕТСКИЕ ГОДЫ и возродилась, видимо, под знаком "лучшее из недавнего прошлого следует не затаптывать, а заимствовать". Насчет лучшего – сомневаюсь, тем не менее технологию решили повторить. И даже очистить от прежнего откровенного маразма.

Старшее поколение помнит, как в свое время именитым артистам предписывалось читать перед комиссией стихи и показывать этюды с целью подтверждения своего соответствия. Театральная память по сей день хранит байку о том, как народный артист, по сей день известный не только своими ролями в театре и кино, но и фонтанирующим чувством юмора, долго дозванивался в приемную замминистра культуры, на которого была возложена ответственность за проведение операции "Аттестация". Связавшись наконец с высоким должностным лицом, он кротко заверещал: "Ягненок в жаркий день зашел к ручью напиться…". Проводить унизительные экзекуции со стихами и песнями сегодня, слава богу, никто не предписывает. Тем не менее комиссиям, образованным из людей, знающих театр не только в принципе, но и по конкретным труппам, предстоит повесить на каждого артиста бирочку – "мастер сцены", "актер высшей, первой или второй категории", наконец, "актер вспомсостава". И заработная плата, согласно этим категориям, будет у товарищей артистов сильно разниться.

Весь процесс аттестации проходит в орбите двух, так же сильно разнящихся друг от друга правд. Есть правда государства – об объективной невозможности содержать в маленькой и не самой богатой стране двадцать с лишком театров, закройся половина из которых завтра, армянская культура тяжелой утраты не понесет; но исчезнуть сами по себе они не могут, а закрой их государство, плач и стенания поднимутся на всю страну.

Есть факт раздутых штатов и актеров, которые получают не зарплату, а, скорее пенсию, годами не выходя на сцену, и прочее, и прочее. Есть правда театра – о невозможности ставить мало-мальски масштабные спектакли, имея в труппе исключительно мастеров сцены, о невозможности тронуть тех мастеров, которые в силу возраста почти или совсем не играют, но которые отдали театру жизнь, и прочее, и прочее. Ну есть еще объективные правды о наличии в труппах "позвоночников", взятых на работу по звонку именно тех, кто сегодня призывает к экономному распределению финансов, есть немереные актерские амбиции – каждый считает себя вольным художником, анархический талант которого не подчиняется графикам, нормам и уставным пунктам, но тронь кого-нибудь, и все пункты КЗОТа зазвенят почище шекспировского монолога.

НАД ВСЕМИ ЭТИМИ ПРАВДАМИ ЦАРИТ ОДНА ПРОНЗИТЕЛЬНО ОЧЕВИДНАЯ ИСТИНА – ни на 50 нынешних, ни на 100 будущих тысяч драмов прожить по-человечески абсолютно и категорически невозможно. Реальной альтернативы государственному театру в результате двадцатилетнего государственного же нежелания законодательно урегулировать культурное и спонсорское поле у нас так и не появилось. Вот и получается, что актерское возмущение на тему "хотят лишить последнего гроша" вовсе не беспочвенны, и разговоры тех, кто призван проводить аттестацию, на тему "в таком контексте получается, что мы даже не судьи, а палачи", тоже вполне уместны.

Надо отдать должное государству – оно тоже вполне глубоко осознает ситуацию, а также ее последствия. Ведь мешки жалоб и возмущений вместе с наполненными гневом интервью придется в конечном итоге разгребать работникам Министерства культуры. Посему аттестация, и это уже очевидно, будет проходить в режиме light, без зверского выражения лица и драконовских мер.

Тем не менее уже первый опыт выявил, как говорится тенденции. Вопрос номер раз – старшее поколение, когда-то Ромео и нины заречные, герои, любимцы публики, местами народные артисты, возраст и состояние здоровья которых позволяет выходить на сцену крайне редко, а то и вовсе не выходить. Все – в категории "мастер сцены" с предполагаемым сильным повышением зарплаты, которую… "Откуда я буду им платить?!" - кричат директора. Что прикажете делать? Понизить категорию? Абсурд! Причем абсурд, убийственный во всех смыслах. Перевести на полставки? Вариант, пусть не самый лучший, над которым вообще не хотелось бы задумываться. Если бы не вопрос номер два.

Упирается этот вопрос в поколение молодое, но уже не юное, имеющее за плечами ролевой багаж – во многих театрах именно они, тридцатилетние, несут сегодня репертуар. И нормально, когда человек одаренный, а уж тем более талантливый, оценивается по заслугам вовремя, а не исключительно за выслугу лет. Вон все безруковы и мироновы с 35 лет – народные артисты РФ, и это в России, где хороших артистов на фунт полкило. У нас же до сих пор не переварили присуждение Нарине Григорян звания заслуженной артистки РА - "возмутительно рано"! Но присуждение звания – акция почетная и приятная, но единовременная. А с переходом в более высокую категорию в театре все обстоит сложнее. Зарплату-то надо платить ежемесячно. Государственная дотация не меняется, доходы театров с первого июля – тоже. Поэтому если под грифом "мастер сцены" ничего не меняется тоже, молодым мало что светит, кроме накопления обид и недовольства. Это понимают все стороны, причастные к аттестации. Поэтому стремление повысить категорию хоть паре перспективных артистов можно причислить пока к главным достижениям нового начинания.

ВОПРОС НОМЕР ТРИ – БУДЕТ ОН ВОЗНИКАТЬ В ОСНОВНОМ В РЕГИОНАЛЬНЫХ ТЕАТРАХ. Именно здесь много актеров, хорошо и ярко переигравших десятки ролей и сегодня активно работающих, отдавших сцене долгие годы, но пришедших на нее не из института, а из, скажем, народной самодеятельности. Закон же запрещает выводить в высшую категорию, не говоря уже о мастерах, без специального высшего образования. И рождается дикий диалог. "Почему вы не идете учиться, не поступаете на заочный?" – "Я подумаю". Это - человеку за шестьдесят и с пудом ролей за спиной! Правда, поскольку аттестация у нас, как уже говорилось, с человеческим лицом, тут же делается предложение худруку - обратитесь в Министерство культуры о посредничестве и при благоприятном исходе дела, а он наверняка последует, оставьте высшую категорию. Между прочим, широко известен факт – когда Мгера Мкртчяна представляли в Москву на народного СССР, Грачья Никитич Капланян в срочном порядке организовал ему диплом. И не надо говорить, что это исключение. Можно только догадываться, сколько раз Минкульту придется выступать посредником в подобной ситуации. А чтобы не отвлекаться на такого рода бумажки, гораздо проще было бы выпустить одно-единственное решение примерно следующего содержания – если стаж работы у актера больше 20 лет и он играл не "кушать подано", категорию можно повышать, невзирая на диплом.

Впрочем, одним-единственным подобным решением можно и не ограничиваться. На высоком уровне можно еще сочинить эпистолу, в которой бы говорилось – если количество сыгранных актером спектаклей за год не превышает 5, категорию менять не следует, но зарплату дирекция вправе выплачивать частично. Это решило бы многие вопросы и неприятные ситуации. Вынесем за скобки состояние здоровья, личные ЧП, которые случаются с каждым, и прочие уважительные причины. Сегодня, когда практика с приглашенными режиссерами обретает размах и валить вину за незанятость на происки гнусного худрука становится затруднительно, актер, трижды облеченный званиями и сотни раз мнящий себя гением, благополучно зарабатывающий в сериалах, а в театре только числящийся, ставит себя вне легиона способных носить оружие. Увы, за выдающиеся потенции зарплату платить не принято.

ВОПРОС НОМЕР ЧЕТЫРЕ – НЕСКОЛЬКО НАДУМАННЫЙ, НО ЗВУЧАЩИЙ ПОСТОЯННО: кто хочет стать "ватамардом" - сиречь драконом и фашистом, готовым обидеть Моцарта. Вопрос риторический, поскольку ответ ясен заранее – никто. Министерство культуры – ни в коем разе, лучше платить, чем давать повод к политическим спекуляциям. Руководство театров – да вы что, все уйдут, а они останутся один на один с обиженными. Приглашенные члены комиссии – им вообще меньше всех надо. Но кроме этих иммунно-прагматических резонов есть понимание, объединяющее всех. И совсем не обязательно облекать его в высокопарные слова в стиле "Любите ли вы театр так, как я люблю его?". Достаточно того, что речь идет о людях, едва ли не каждый из которых уверен, что положил жизнь на алтарь искусства, и речь идет о жизни, в которой даже повышенной зарплаты не всегда хватает на газ и свет, не то чтобы на отдых у моря и прочий шоколад. А потому нынешняя аттестация- light, пришедшая на смену почившей в бозе идее радикальной, с наскока театральной реформе, может стать началом именно что реформы, только более эволюционной, обдумывающей свои шаги и осознающей, что на другом ее конце не "человеческий фактор", а человек, человек творческий, а значит, вдвойне рефлексирующий и ранимый. Радикальное хирургическое вмешательство и срочные операции театру не подходят – ему нужна долгая и заботливая терапия.

И наконец, вопрос номер пять – мечтательно-гипотетический: когда настанет время актеров, соответствующих не только нынешней классификации Минкульта, но и требованиям, которые предъявляет сегодня артисту современный театр? Впрочем, это уже тема иного, серьезного разговора.