ПАНСЛАВИЗМ ПОКИНУЛ АРЕНУ МИРА

Позапрошлый век – период формирования целого ряда принципиально новых идеологических течений, ориентированных на объединение в рамках единого государства (или под эгидой одного из государств) политически обособленных друг от друга регионов расселения родственных этнических групп; в числе таких (или близких к ним) направлений известны пангерманизм, панславизм, скандинавизм, панрумынизм, несколько позже – пантуранизм, пантюркизм, панарабизм, паниранизм... Несмотря на наличие существенных различий между ними, а иногда и очевидный антагонизм, все они являлись порождением своего времени.

Одни идеологии давно покинули арену мира, другие – усилили свои позиции, выявив поразительную способность адаптироваться каждый раз к новым условиям. Особенно явственно проступает этот контраст сегодня: с одной стороны, мы видим, как большинство славянских государств демонстративно ополчилось против России, с другой – наблюдаем за столь же демонстративным укреплением позиций расистского пантюркизма. В этой статье мы рассмотрим лишь первый аспект вопроса. В ближайших номерах поговорим о современном состоянии пантюркизма.

В ЗАЧАТОЧНЫХ ФОРМАХ ИДЕИ ВСЕСЛАВЯНСКОЙ СОЛИДАРНОСТИ СТАЛИ ОЗВУЧИВАТЬСЯ еще в период наполеоновских войн и по ходу своего развития успели не только застать Александра Пушкина, но и оказать определенное воздействие на его отдельные произведения. Так, в "Клеветниках России" – известном обращении поэта к французским депутатам (витиям) по поводу польского восстания 1830-1831 гг. уже явно проглядываются панславистские нотки, хотя в тридцатых годах XIX в. панславизм все-таки еще только зарождался, да и более активными его поборниками были тогда западные и южные славяне:

О чем шумите вы, народные витии?

Зачем анафемой грозите вы России?

Что возмутило вас? волнения Литвы?

Оставьте: это спор славян между собою,

Домашний, старый спор, уж взвешенный судьбою,

Вопрос, которого не разрешите вы.

Уже давно между собою

Враждуют эти племена;

Не раз клонилась под грозою

То их, то наша сторона.

Кто устоит в неравном споре:

Кичливый лях иль верный росс?

Славянские ль ручьи сольются в русском море?

Оно ль иссякнет? - вот вопрос.

Оставьте нас: вы не читали

Сии кровавые скрижали;

Вам непонятна, вам чужда

Сия семейная вражда;

Для вас безмолвны Кремль и Прага;

Бессмысленно прельщает вас

Борьбы отчаянной отвага –

И ненавидите вы нас...

Стихотворение родилось в ответ на развернувшуюся на Западе массовую кампанию в поддержку польского восстания и учрежденного тогда же во Франции "Польского комитета", выступавшего за введение санкций против России, вплоть до военного вмешательства. В едином порыве злости и обиды Пушкин написал еще одно обращение к французским политикам с нарочито язвительным названием "Бородинская годовщина": оба произведения перед публикацией были лично одобрены императором Николаем I. В ответ на пушкинские стихотворения Адам Мицкевич отозвался своим не менее язвительным памфлетом "Друзьям-москалям":

А кто поруган злей? Кого из вас горчайший

Из жребиев постиг, карая неуклонно

И срамом орденов, и лаской высочайшей,

И сластью у крыльца царева бить поклоны?

НА ОБЩЕМ ФОНЕ УКРАИНСКИХ СОБЫТИЙ ВСЕ ВЫШЕСКАЗАННОЕ ОТЗЫВАЕТСЯ, согласимся, поразительно современным эхом. Как, кстати, злободневно и то, что пушкинские оды были совсем неоднозначно приняты в самой России и удостоились резкого осуждения в определенных кругах. Так, князь Петр Вяземский – близкий друг Пушкина, сооснователь и первый председатель Русского исторического общества, и (кстати!) автор термина "квасной патриотизм" назвал эти произведения друга "шинельной одой", подвергнув их самой развернутой критике:

"Пушкин в стихах своих "Клеветникам России" кажет им шиш из кармана. Он знает, что они не прочтут стихов его, следовательно, и отвечать не будут на вопросы, на которые отвечать было бы очень легко, даже самому Пушкину. За что возрождающейся Европе любить нас? Вносим ли мы хоть грош в казну общего просвещения? Мы тормоз в движениях народов к постепенному усовершенствованию, нравственному и политическому. Мы вне возрождающейся Европы, а между тем тяготеем к ней. Народные витии (…) могли бы отвечать ему коротко и ясно: мы ненавидим, или лучше сказать, презираем вас, потому что в России поэту, как вы, не стыдно писать и печатать стихи, подобные вашим".

Примерно в том же духе высказываются сегодня и оппоненты политики Путина в самой России.

Несмотря на соблазн переложения всего вышесказанного на современную идейно-политическую плоскость, тем не менее не будем тянуть параллели за уши. Всегда необходимо дистанцироваться от подобного рода искушений, ибо в противном случае есть риск проигнорировать ненароком фактор времени. Дело в том, что в последующие десятилетия панславизм действительно развивался как весьма серьезная идеология, а Пушкин – как это отмечено выше – застал лишь период его зарождения, смешав в общую кучу политических памфлетов великодержавные и панславистские идеи.

Между прочим, если развивать тему русской художественной литературы тридцатых годов позапрошлого столетия и говорить о ней строго в контексте рассматриваемой тематики, то нужно все-таки признать, что наиболее актуальным произведением остается даже не пушкинское обращение к французским витиям, а гениальная гоголевская повесть "Тарас Бульба", в которой все внутренние малоросские противоречия обнажаются на примере трагической биографии одной отдельной семьи, на примере антагонизма между единокровными братьями - полонизированным (в конечном итоге) Андрием и русским Остапом. Существенная часть гражданской войны на Украине вышла из гоголевского Миргорода.

ТАК ИЛИ ИНАЧЕ, НО УЖЕ В ИЮНЕ 1848 г. В ПРАГЕ БЫЛ СОЗВАН I ПАНСЛАВЯНСКИЙ КОНГРЕСС, в работе которого приняли участие чехи, словаки, моравы, словенцы, русины, хорваты, сербы, черногорцы, далматинцы и т.д..; на съезде присутствовал и эмигрировавший из России Михаил Бакунин, написавший тогда же статью "Основы славянской политики", в которой выдвинул идею создания всеславянской федерации. Съезд стал катализатором Святодуховского восстания в Праге против Австрийской империи с требованиями предоставить Чехии автономию, ввести демократические свободы, с перспективой созыва земского парламента (сейма). На конгрессе был принят Манифест славянского съезда к народам Европы:

"Славянский съезд в Праге есть явление новое как для Европы, так и для самих славян. Впервые с тех пор, как о нас упоминает история, сошлись мы, разрозненные члены великого племени в большом числе из далеких краев, дабы, сознав в себе братьев, мирно обсудить свои общие дела. И мы поняли друг друга не только нашим прекрасным языком, на котором говорят восемьдесят миллионов, но и созвучным биению сердец наших и сходством наших душевных стремлений <…> Среди славян, у которых любовь к свободе искони была тем горячее, чем слабее проявлялась у них охота к господству и завоеваниям, у которых тяга к независимости всегда препятствовала образованию высшей центральной власти, одно племя за другим с течением времени попадало в состояние зависимости <…> Казалось, что весь великий славянский мир всюду очутился в порабощении, добровольные холопы которого не преминули отрицать за ним даже способность к свободе <…> Теперь поднял голову и давно притеснявшийся славянин, он сбрасывает с себя иго насилия и мощным голосом требует своего старого достояния - свободы".

В последующие десятилетия панславизм нередко заявлял о себе как о реально серьезном, в некоторой степени даже самодостаточном политическом факторе, что особенно наглядно проявилось в "идеологическом обрамлении" Русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Если в предшествующие времена войны преследовали конкретно обозначенные цели и конкретные военно-стратегические или экономические задачи, то с усилением позиций панславизма и расширением географии его признания войны "одухотворились" и стали также "исторической миссией России" по освобождению родственных славянских народов от турецкого (в первую очередь) господства.

Истоки традиции самопозиционирования русского воинства именно как армии-освободительницы следует искать не столько даже в багровых траншеях Первой и Второй мировых войн, сколько в районах Шипки и Плевны. Но уже в прошлом веке в силу разных исторических причин позиции панславизма стали постепенно сдавать и размываться новыми политическими реалиями, в водовороте которых панславизм банально не устоял. Как идеология он оказался значительно слабее грядущих потрясений.

В НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ ИДЕОЛОГИЯ СЛАВЯНСКОГО БРАТСТВА НОСИТ в большой степени парадный, театрализованно-показной, мишурный характер, она давно уже не осуществляет сколь-нибудь существенной и последовательной политической миссии. В зависимости от политических обстоятельств она то и дело пробуждается, но всего лишь как "милая декорация": так было в ночь на 12 июня 1999 г. при осуществлении марш-броска сводного батальона ВДВ ВС России с целью взятия под контроль приштинского аэропорта. Но в аспекте последующего передела балканского пирога никаких масштабных политических последствий этот марш-бросок не имел.

Более того, большинство славянских стран занимает сегодня откровенно антирусскую позицию по многим важнейшим вопросам международной жизни. Так, в апреле текущего года президент Чехии Милош Земан заявил, что в случае вторжения России в юго-восточные области Украины НАТО следует разместить свои войска на украинской территории: "Если Россия решит расширить территориальную экспансию на восточную Украину, то с шутками будет покончено. В этом случае я бы предложил не только максимально жесткие санкции со стороны ЕС, но и повышение боеготовности частей НАТО, например, введение войск на украинскую территорию". Президент Болгарии Росен Плевнелиев заявил в свою очередь, что "аннексия Крыма – посягательство на основы международного права и свидетельство российского национализма".

Наиболее известный из польских политиков, экс-президент Лех Валенса высказался демонстративно жестко: "Путин и дальше может действовать согласно со своим воображением - возводить границы или отправлять танки, но сегодня мир иной. У Путина нет шансов удержать Крым. Мы обречены на мир, компромисс и развитие. А тот, кто направляет танки, должен проиграть. Таких людей, как Путин, нужно судить в Гаагском трибунале или другом международном суде. Нельзя создавать опасность для народов мира. Нужно что-то сделать, чтобы каждый знал прежде, что за подобное будет судим. Для этого нужно организовать мировую комиссию и начать процесс против России". Не менее жесткую позицию занимает и действующий президент Польши.

В этом материале мы вообще не касаемся вопроса о степени кукольности-марионеточности, политической ангажированности или реальной суверенности того или иного славянского государства, того или иного славянского лидера. Мы всего лишь акцентируем внимание на том, что панславизма именно как политического фактора давно уже нет в списках живых. Многие аналитики могут возразить, что такими же анахронизмами являются сегодня и все прочие интеграционные идеологии, зародившиеся в позапрошлом столетии. Но это не так! В нашем следующем материале мы рассмотрим положение дел в пантюркизме именно на базе последних развитий и заявлений.