КАЧЕСТВО ДИССЕРТАЦИЙ СВЯЗАНО С СОСТОЯНИЕМ НАУКИ И ЭКОНОМИКИ,

Эдуард КАЗАРЯН, академик НАН РА:

- Остановимся на нескольких важных факторах, которые влияют на качество научных работ и подготовку педагогических кадров. Основной институт подготовки научных и научно-педагогических кадров у нас - аспирантура. Слово "аспирант" означает: человек, стремящийся к чему-то дорогому, возвышенному. Однако в наш век одной целеустремленности аспиранту явно недостаточно. На пути к достижению заветной цели его ждет много помех. И подобно участнику бега с препятствиями к финишу он приходит, исчерпав чуть ли не весь свой физический и творческий потенциал. Какие факторы влияют на качества диссертаций?

Первое. Выбор темы диссертационной работы. То есть насколько она актуальна, диссертабильна и есть ли в ней научная новизна и научное положение.

Второе. В любой системе аспирантуры основным его звеном в вузе остается кафедра, а в научно-исследовательских институтах - лаборатории, которые несут главную ответственность за работу аспиранта и его руководителя.

Общепринятой формой контроля является аттестация аспиранта, при которой решающее слово за его руководителем. Большинство же из них, как это ни печально, проявляют к этому формальное отношение, а в ряде случаев просто недобросовестны.

Третье. В условиях возросших требований к организации процесса работы аспиранта, особенно сейчас, когда усиливается образовательная составляющая, на мой взгляд, трехлетний срок очной и четырехлетний срок заочной аспиранту, как правило, оказываются недостаточными для своевременного завершения диссертации. В России уже по некоторым специальностям перешли на 4-летний срок обучения в аспирантуре.

Четвертое. Анализ показал, что наиболее плодотворным возрастным интервалом в деятельности научных руководителей является период от 40 до 50 лет. Между тем только четверть всех занимающихся этой работой докторов и кандидатов наук принадлежат к этой возрастной категории. Большинству - выше 60 и даже 70 лет. Возраст научного руководителя в значительной степени определяет эффективность деятельности среднестатистического научного руководителя.

Анаид ТОНОЯН, доктор химических наук, профессор:

- Сегодня из 3-4 лет 2 года аспирант тратит на ненужное обучение, в лаборатории работает мало. В результате аспирант становится менее продуктивным, чем соискатель.

Меня беспокоит еще один важный вопрос. Диссертации в основном пишутся на армянском языке. И, когда я прошу хотя бы автореферат на русском или английском для того, чтобы ввести его в интернет, мне отвечают, что уже есть аннотация. Аннотацию можно послать по почте. Авторефераты нужно переводить.

Анна БОЯДЖЯН, доктор биологических наук, профессор, директор Института молекулярной биологии НАН РА:

- В принципе я согласна со сказанным. Основная причина того, что качество диссертаций резко снизилось, связана в первую очередь с качеством обучения. И эта проблема возникает еще в школе. Вполне естественно, что, получив плохо подготовленного школой выпускника, вузы пытаются скомпенсировать пробелы школы. Академические институты получают то, что не смогли скомпенсировать вузы, и на выходе мы имеем достаточно слабо подготовленных специалистов. А точнее - неграмотных в прямом смысле слова. На каком бы языке ни написал свою работу аспирант, она в большинстве случаев выглядит шокирующе неграмотно. Это наша беда, и с этим надо что-то делать. С другой стороны, когда человек приходит в науку, чтобы заниматься наукой, - это одно. Но когда человек приходит, чтобы получить степень, а потом заняться, к примеру, бизнесом - это другое.

Второе. Самая большая проблема: наука сегодня не востребована. Молодые люди, которые приходят в науку, прекрасно понимают, что их ждет дальше, если они останутся в этой сфере. А ждет их нищенская зарплата. Что касается руководителей, то я считаю, что к этому вопросу необходимо отнестись очень строго. Недостаточно, чтобы руководитель был доктором или имел какое-то количество публикаций. Все-таки требования к руководителю должны быть пересмотрены. Но сегодня даже те люди, которые могут хорошо готовить научные кадры, отказываются от этой деятельности. Дело в том, что в человека, который ничего не знает, нужно столько вложить, что истинного специалиста такие перспективы вряд ли привлекают.

Эдуард КАЗАРЯН:

- Лет 15-20 назад мы исследовали вопрос эффективности научного руководителя. В итоге составили черный список людей, которым нельзя доверять аспирантов. Давайте аналогичную работу проведем и сейчас. Тогда появятся и критерии.

Анна БОЯДЖЯН:

- Сегодня основная ответственность за уровень диссертационной работы лежит на советах защиты. Я считаю, что эту ответственность надо переложить и на руководителей, и на те советы, которые проводят апробацию и отправляют работу в совет.

Приведу пример. Я, скажем, председатель совета по защите диссертаций по молекулярной биологии, биохимии и физиологии. Когда поступает работа просто неграмотная, то по закону невозможно просто так ее отфутболить. И, когда ты отсылаешь работу обратно и говоришь, что даже текст неграмотный, отвечают, что это не ваша забота, это не входит в компетенцию ученого совета по защитам. Я считаю очень важным, чтобы структура, в которой работает аспирант, несла за это ответственность в первую очередь. И, наконец, о языке. Поскольку наука - узкоспециализированная сфера, то в своей области ты найдешь в мире всего несколько специалистов, которые разберутся в данной работе. В Армении практически нет возможности обратиться к специалисту, который сможет объективно и компетентно оценить работу. И поэтому автореферат должен быть на русском или на английском языке. С другой стороны, если аспирант не владеет этими языками, то кто будет заниматься переводом?

И еще. Необходимо повысить требования к публикациям. Я понимаю: 3 года обучения в аспирантуре - недостаточный срок. И больше всех страдают те, кто занимается экспериментальной наукой. Из Болонской конвенции мы взяли только самое плохое, а хорошее - нет, например, предметы, сроки обучения.

Кроме того, хочу обратить внимание председателя ВАК и на проблему иранских аспирантов. С этим надо что-то делать. В большинстве случаев это очень слабые работы. И присуждение научных степеней в подобных случаях бьет по имиджу Армении.

- ВАК здесь абсолютно ни при чем.

Эдуард КАЗАРЯН:

- Хочу отметить, что у нас не упорядочены и вопросы оплаты труда научных руководителей. В этом плане отсутствуют важные стимулирующие факторы. Руководитель с высоким показателем эффективности получает столько же, сколько руководитель, который работает плохо. Пора ввести более гибкую оплату труда научного руководителя.

Рубен ОВАНЕСЯН, доктор медицинских наук, профессор Национального института здравоохранения:

- На мой взгляд, беда заключается в том, что у некоторых руководителей очень много диссертантов. Подозрительно много. И если проанализировать именно этот аспект, то получается весьма грустная картина. Мы много писали о плагиате. Сегодня не составляет никакого труда скатать работу из интернета, перевести ее и защитить. А автор использованной работы, к сожалению, не сможет поймать плагиат, потому что она переведена на армянский язык. Что касается публикаций, которые должен иметь аспирант, то и с этим в плане плагиата проблем нет.

Эдуард КАЗАРЯН:

- Сейчас ВАК проверяет плагиат. Есть специальная программа.

Рубен ОВАНЕСЯН:

- Есть, конечно, отличная программа "Антиплагиат", которая ловит русскоязычный и англоязычный плагиат. А на армянском языке аналогичной программы нет. Надо это сделать. Мы предложили ВАК на соответствующих ресурсах представлять не только авторефераты, но и диссертации. Но по автореферату трудно определить качество диссертации, нужен полный текст.

Тут был затронут вопрос статистики, скажу, что многие наши врачи крайне неграмотны в вопросах обработки результатов исследований. Это факт, который можно доказать на примере практически любой диссертации.

Что же касается вопроса научных руководителей, то я, честно говоря, не знаю, какие критерии следует применять. Об этом должно думать руководство каждого института. Что же касается Болонского соглашения, то надо его пересмотреть.

Завен КАРАЛЯН, доктор биологических наук:

- У нас качество сводится к проблеме публикации. К сожалению, другого критерия оценки научной работы нет. И еще другая проблема. В Армении сегодня выходит огромное количество медико-биологических журналов, но при этом нет ни одного, который дошел бы до уровня med-lina. Почему?

Это означает, что это макулатура, деятельность, которая просто переводит бумагу. ВАК мог бы довести хотя бы один из журналов до уровня med-lina. Думаю, что сразу решатся два важных вопроса: поднимется уровень диссертаций и решится вопрос плагиата.

Рубен ОВАНЕСЯН:

- Об этом мы много писали, и я, безусловно, согласен с тем, что рейтинг наших журналов необходимо повышать. Министр образования и науки в январе этого года включил в перечень ВАК требования к журналам, в которых публикуются диссертационные работы. Журнал должен иметь свой сайт и т.п. Перечень был сформирован, туда вошло 11 научно-медицинских журналов, из которых только 5 имеют свои сайты. Это прямое нарушение приказа министра.

Завен КАРАЛЯН:

- Решение вопроса публикаций избавит сразу от нескольких проблем. Скажу и о количестве диссертаций. Их действительно много. Нас призывают их писать, а потом молодой человек остается без работы. Как удержать молодые кадры? Только фанатики могут за копейки остаться в науке.

Борис НААПЕТЯН, доктор физ.-мат. наук:

- Мы не можем отделять проблему качества диссертации от состояния всей науки Армении. Это абсолютно взаимосвязанные вещи. И здесь еще раз чувствуется несколько парадоксальное отношение нашего государства к молодым научным сотрудникам. С одной стороны, при поступлении в аспирантуру им сразу дают отсрочку от армии, а если они защищают диссертацию в срок, то освобождают от армии вообще. Далее же при поступлении на работу им выдают нищенскую зарплату. В этом случае молодой специалист просто не сможет продолжать заниматься наукой. Здесь говорилось о возрастном цензе, когда научный руководитель диссертации наиболее активен и продуктивен. У нас сейчас колоссальный разрыв поколений – целое поколение просто потеряно. Есть ученые старшего поколения, умудренные опытом и годами, и есть молодежь, которая еще не прошла достаточный путь, чтобы руководить отделами, лабораториями... Но они вынуждены брать на себя эти функции.

Анаит ТОНОЯН:

- Недавно у нас была представлена диссертация из НКР. Речь идет об очень трудолюбивой девушке, которая очень добросовестно и увлеченно работала. Ее желание работать вызывает восхищение. Но необходимых условий для полноценной научной работы, по крайней мере по нашей специальности, в НКР нет. Я хотела уточнить у г-жи Арзуманян: если такие диссертации по уровню ниже, чем ереванские, но выше, чем персидские, и они делаются способным человеком, можем ли мы поддержать такую работу?

Эдуард КАЗАРЯН:

- Я хотел бы отметить, что аттестация аспирантов превратилась в формальность, но здесь никто об этом не говорит.

Геворг ДАНАГУЛЯН, профессор РАУ, завлабораторией Института органической химии, член-корреспондент НАН РА:

- Я считаю, что институт аспирантуры у нас еще с советских времен имеет достаточно высокий уровень и в последние 20-25 лет нашими учеными прилагались большие усилия, чтобы этот уровень удержать. Это заслуга и энтузиастов от науки, и руководителей, и молодых аспирантов, стремящихся к знаниям. Тем не менее я считаю, что на этом этапе сам институт или статус института, аспирантуры находится в опасности. Появляются новые тенденции, и они опасны тем, что по формальному признаку трудно придраться к чему-либо.

Здесь говорилось о том, как проводится переаттестация. Это, в конце концов, тоже в определенном смысле формальный подход. И те, кто пытается пойти другим путем, прекрасно владеют этими методами, знают, как решаются эти вопросы на формальном уровне. К сожалению, те, кто по-настоящему работает, чуть меньше обращают на это внимание и стараются просто пройти этот этап.

Уже было сказано насчет иранских аспирантов, я не буду повторяться, насколько это опасно для самого института аспирантуры Армении, опасно для восприятия науки. Говорить о том, что это чужое, давайте о нашем поговорим, неверно, потому что, в конце концов, по этим защищенным аспирантам и судят о том, какова наука у нас в Армении. Насколько мне известно, в прошлом году была встреча с представителями Посольства Ирана, на которой сам посол поднимал вопрос качества диссертаций иранских аспирантов и просил предъявлять к ним более строгие требования, потому что они делают плохую рекламу Армении и нашей науке. Поэтому, если это возможно, на защитах иранских аспирантов обязательно должны присутствовать представители ВАК и представители Посольства Ирана. Это повысит ответственность членов советов. К сожалению, эти аспиранты не владеют ни армянским языком, ни английским, ни русским.

Второе, что необходимо… К сожалению, у нас в Армении тоже формируется новая тенденция: появляются молодые люди, которые поступают в аспирантуру, но значительный их процент уже где-то еще работает в процессе учебы в аспирантуре. Это можно расценивать как нормальный процесс, потому что аспирантская стипендия очень мала, но есть и другое. Некоторые из них работают либо в коммерческой структуре, либо в государственной, либо на производстве, где хорошая оплата. Но там и требования очень высоки. Они практически не могут выходить со своей работы. И когда спрашиваешь: "А когда ты выполняешь свою работу?" - они отвечают, что приходят утром, включают опыт, вечером приходят, обрабатывают. Так не бывает в экспериментальной науке. Они не хотят идти на заочное, потому что им нужно поскорее защититься.

В России сейчас перешли в экспериментальных дисциплинах на 4-годичное обучение в аспирантуре. В наше время тот же вопрос поднимался – мы тоже не успевали за 3 года. Однако, к сожалению, появляются работы, когда людям и трех лет бывает много. Выполняют работу за два с небольшим года, при этом работая где-то еще. И что получается? Здесь говорилось о плагиате, а я замечаю, что сегодня появился новый тип плагиата: внутренний плагиат. В той лаборатории, где работает аспирант, работают сотрудники, которые, к сожалению, мало получают. И за определенную плату они готовы помочь. И выходит, что на формальном уровне при переаттестации вроде все нормально. Работа есть? Есть. Статьи есть? Есть. Экзамены сдавал? Сдавал. Но на самом деле все не так, как выглядит. Насчет персов можно предложить такой вариант: раньше был институт стажеров. Люди ехали в Москву, оформлялись стажерами на год, обучались языку, методам, методикам и выполняли работу.

Эдуард КАЗАРЯН:

- Я очень хорошо помню, что раньше существовал институт стажеров-исследователей. До поступления в аспирантуру они проходили год или два через этот этап, приобретали навыки, знания и т.д. И только потом поступали в аспирантуру. Но сейчас у нас этого нет. Чем объясняется отсутствие подобного института? Тем, что сейчас есть магистратура? И половина магистерской программы – научно-исследовательская работа, практика. Между тем у нас нет научно-обоснованной системы планирования, подготовки научно-педагогических кадров. Этим должно было заниматься государство, но ничего не делается. И целевая подготовка таких кадров осуществляется очень субъективно – посылают своих знакомых. В итоге какая картина? 40% аспирантских мест до недавнего времени выделялось экономистам. Нет корреляции между приоритетными направлениями и выделением мест в аспирантуру.

Арзик СУВАРЯН, доктор экономических наук, профессор, завкафедрой управления РАУ:

- В советское время наука развивалась параллельно с промышленностью. Речь идет о государственной политике. Если у нас нет химической промышленности, то не будет и химической науки. Вопрос в этом. В стратегии нашего правительства есть развитие химии как отрасли? Если нет, то о чем речь? Почему у нас так успешно развивалась физика? Потому что была электротехника, были современные направления в промышленности. Надо было развивать. Может быть, в первую очередь надо менять стратегию правительства? Без промышленности никакая страна не развивается. У нас есть возможности и для развития химической промышленности, и других направлений, но этого не происходит. Надо строить развитую страну. Но этого не делается. Малым и средним бизнесом может заниматься экономист, юрист и т.д. Спрос определяет предложение – это элементарно.

Эдуард КАЗАРЯН:

- Я с вами согласен лишь частично, потому что, если науку связывать с экономикой, с промышленностью, это прикладная часть науки. Но фундаментальная наука – это часть культуры, это страна, где создаются новые знания.

Арзик СУВАРЯН:

- Но пока у нас нет четкой стратегии развития науки, у нас ничего не получится. Хороших диссертаций не будет. Что-нибудь изменилось в вузовских программах после последних реформ? Абсолютно ничего! Потому что более подготовленных выпускников мы не получаем. Та же история, те же языки, та же информатика и т.д. А после последних реформ мы должны были заниматься совсем другими вещами, то есть узкоспециализированными направлениями. Но мы этим не занимаемся. Нет связки между школами и вузами – школы на месте, вузы на месте, но качества образования нет. Значит, надо пересмотреть всю систему образования. Здесь тоже должны быть жесткая политика, четкая стратегия, конкретные шаги. Магистратура – это вроде бы хорошо. Но эту магистратуру превратили непонятно во что. То, что называется магистратурой в Армении, это же страшно! За рубежом, в Европе, в магистратуру поступают не в 22 года, как у нас, а гораздо позже. Потому что эти люди знают, зачем им нужна эта магистратура. Они уже работали, у них есть опыт. А у нас что? После бакалавриата сразу идут в магистратуру. И что толку? Вся система образования должна быть коренным образом пересмотрена, в том числе и злосчастная магистратура. Наука у нас не востребована – вот в чем большая проблема. А она должна быть востребована.

Левон ТАВАДЯН, директор Института химической физики, академик-секретарь отделения химии и наук о земле НАН РА:

- Я согласен с моими коллегами в том, что очень многие проблемы, связанные с качеством диссертаций и уровнем диссертантов, - результат слабого финансирования науки. Скажу следующее: я представляю естественные науки. Безусловно, вся инфрастуктура из-за недостаточного финансирования находится на очень низком уровне. Я не говорю обо всех научных центрах, но общая ситуация такова, и это отражается и на качестве диссертаций.

И еще: был поднят вопрос, связанный с возрастом руководителей. У нас практически нет ученых в возрасте 33-50 лет. Поэтому мы обречены выбирать руководителей из другой возрастной группы. Кстати, инфраструктура также влияет на публикации. Если будете оценивать публикации, то нужно, чтобы была соответствующая инфраструктура, поскольку плохими приборами качественной работы не получится. Я согласен с тем, что должно быть 4 года аспирантуры, поскольку формально получается, что за аспирантов пишутся диссертации. Второе: надо очень серьезно организовать предзащиты. Не защита важна, а предзащита. Наряду с аттестацией аспирантов предзащита - очень важный шаг. Но все вопросы можно решить только при условии, что будет достойное отношение к науке. Что касается выделения мест, то мы даем заявки по специальности. Далее Академии наук предоставляется столько-то мест, которые распределяются по отделениям. И мы, зная специализированно, кто будущий руководитель, распределяем места. В этом году места пришли сверху, то есть все решалось в министерстве.

Лилит АРЗУМАНЯН, председатель ВАК:

- В первую очередь я хочу выразить благодарность "Голосу Армении" за обращение к этой теме, так как вопрос действительно актуален. Сегодня вузы стоят перед множеством проблем, и все поднятые здесь вопросы в конечном итоге сводятся к проблемам вузов. Попытаюсь коротко ответить на них. Я бы хотела обратиться к вопросу о выборе темы. Дело в том что, когда к нам поступают диссертации, оказывается, что очень многие темы, скажем так, недиссертабельны. Иногда читаешь название работы и понимаешь, что это просто недоразумение и работа никак не связана с какой-либо наукой. В работах по медицине имеется много недочетов, потому что иной раз уже одно название диссертации свидетельствует о том, что речь идет исключительно о статистике. Выводы зачастую выглядят как изложение абсолютно бессвязных, абсурдных по сути мыслей. К выбору тем следует подходить очень строго.

Возможно, нам необходимо создать координационные советы, но это очень трудоемкая работа. Сегодня в ВАК 150 работ, 100 из которых принадлежат аспирантам призывного возраста. На рассмотрение этих работ правительство отводит нам 2 месяца. Мы сегодня в очень тяжелом положении, ведь нас всего 14 человек. Если нас еще обяжут присутствовать на всех защитах, мы просто физически не сможем этого делать. Сокращение штатов в ВАК дало негативные результаты. Далее: очень важны апробация, предзащита, которые в реальности не проводятся на должном уровне. Заключения в основном шаблонные. Ученые советы голосуют формально. Я всего год возглавляю ВАК, но за это время 93 работы возвращены ученым советам. Согласитесь, это плохой показатель с точки зрения науки. Участились случаи чудовищного плагиата. Ученые советы должны быть более бдительны в данном вопросе.

Что касается руководителей, то тут я полностью согласна с академиком Казаряном. Сегодня мы составляем черные списки. Все 93 возвращенные работы были тщательно проанализированы. У нас есть список недобросовестных оппонентов и руководителей. До сентября мы обобщим результаты проведенного анализа и выясним, сколько возвращенных назад диссертаций на совести того или иного оппонента или руководителя. Вопрос их участия в качестве оппонента или руководителя будет рассмотрен коллегией.

В настоящее время с министром образования и науки Арменом Ашотяном обсуждаются преобразования, в том числе касающиеся публикаций. Внесены некоторые предложения, а именно: при защите кандидатской диссертации требуется наличие хотя бы одной публикации в международном журнале, а при защите докторской – 5 статей. Больно слышать, что армянские издания – макулатура. На самом деле это не так. Уровень армянских ученых достаточно высок, и, если сегодня мы говорим о проблемах, это отнюдь не означает, что наша наука неконкурентоспособна в мире. Наши молодые ребята после защиты диссертации, к сожалению, массово уезжают из страны и устраиваются на очень хорошую работу по специальности. Мы об этом знаем: ведь зарубежные организации, куда устраиваются наши ученые после защиты, требуют у нас документ, подтверждающий их статус кандидата наук. Говорить, что мы выпускаем макулатуру, нельзя.

Завен КАРАЛЯН:

- Два года назад в очень уважаемом армянском научном издании вышла статья, автор которой писал о влиянии знаков зодиака на способности человека, без какой-либо статистики и научных обоснований. Это даже не макулатура, это удар по научному имиджу страны. И такие статьи станут появляться и в будущем, пока армянские издания не будут интегрированы в международное научное пространство. Могу также привести несколько примеров, когда авторы статей просто крали материалы без зазрения совести, причем крали целиком. И наши издания публиковали эти статьи. Если редактор нашего ежемесячника, будучи академиком, позволяет себе публиковать статьи без статистики, касающейся астрологии, то о чем говорить?

Лилит АРЗУМАНЯН:

- Подобные явления возможны везде, в том числе и у нас. Но давать обобщенные оценки в духе "все – макулатура" нельзя, это уже бьет по национальному достоинству. Тем более что это неправда. Понятно, что выживать трудно, многие уезжают или, защищая диссертации, не остаются в науке, уходят в бизнес-сферу и т.д. Но все же хотелось бы видеть заинтересованность самих ученых в том, чтобы уровень научных исследований повышался. А этого я, к сожалению, не вижу. Уровень наших ученых советов упал до такой степени, что уже задумываешься, а нужны ли они вообще. Сегодня ученые советы в системе присуждения ученых степеней – самое слабое звено.

Арзик СУВАРЯН:

- Необходимо поднять ответственность кафедр Министерство должно разработать меры, которые исключат возможность слабых предзащит.

Лилит АРЗУМАНЯН:

- Соответствующие предложения уже внесены. Осталось, чтобы министерство дало им ход и направило в правительство.

Геворг ДАНАГУЛЯН:

- В плане ответственности и руководителей, и оппонентов хотелось бы сказать вот что: если хотя бы несколько вузов уберут фамилии недобросовестных руководителей и оппонентов из списков, то и в других вузах и научных учреждениях уровень ответственности, несомненно, повысится. Слабые работы просто не будут проходить. Далее: финансовые возможности вузов, конечно, малы, но можно же платить не членам ученого совета, а оппонентам. Потому что именно оппонент – главное лицо.

Лилит АРЗУМАНЯН:

- Хотелось бы коснуться самой болезненной проблемы: это диссертации, написанные на заказ (кстати, даже цены известны!). Мы знаем, что соискатель на самом деле не является автором диссертации, однако оцениваем работу, которая у нас на столе. Понимаете? И ее уровень может оказаться довольно высоким. И эта проблема тоже должна решаться ученым советом. Достаточно задать человеку хотя бы три вопроса - и сразу станет ясно, что он диссертацию не писал.

Круглый стол провели Гаянэ САРМАКЕШЯН, Зара ГЕВОРКЯН, Тигран МИРЗОЯН