ДОМ ШИРАЗА НА УЛИЦЕ ВАРПЕТАЦ

В октябре 2012 г., в День туризма, министр культуры РА Асмик Погосян с большой группой туристов из диаспоры неожиданно посетила Дом-музей О.Шираза в Гюмри. Гид музея Нарине Хачатрян всегда представляет посетителям не только поэзию и жизненный подвиг Шираза, но и гонения, которым подвергался выдающийся поэт. Биография О. Шираза Нарине известна во всех подробностях, она внучатая племянница поэта, внучка его старшей сестры. По рекомендации А.Погосян гид музея Нарине Хачатрян награждена золотой медалью отдела туризма Министерства экономики РА.

Гюмрийцев талантом не удивишь, но лишь самые выдающиеся из них еще при жизни удостаивались звания Варпета. На улице Варпетац расположились дома-музеи Аветика Исаакяна, Ованеса Шираза и Мгера Мкртчяна, а на Театральной площади - их памятники, глядя на которые невольно задумываешься о многом.

Думаю, эти мастера поэзии и театра были по-настоящему счастливы только за письменным столом и на сцене. Жизнестойкие на людях, они были крайне ранимы душой, а неизменно острое восприятие событий прошлого своего народа определяло трагические нотки их творчества.

В конце 50-х гг. В Ленинаканском отделении Союза писателей Армении ожидалась встреча с Ширазом. Перед началом мероприятия ответсекретарь отделения сообщил мне, что хочет представить вниманию Шираза и мои переводы его стихов. Сказанное я принял с прохладцей, поскольку было известно, что Шираз не владеет русским языком. К моему удивлению, после прочтения стихов на армянском и русском языках Шираз сделал дельные замечания, но потом обрушился на меня за то, что я пишу на русском языке.

Лишь годы спустя я понял причину беспокойства Шираза: в 80-е годы в Ленинакане действовала 41 общеобразовательная школа, причем в четырех русских школах обучалась одна треть всех школьников города. Сегодня некоторые россияне сетуют на то, что в Армении плохо знают русский язык. Но народ, давший России замечательных лингвистов, специалистов по грамматике и лексике русского языка, составителей словарей - академиков Бархударова, Будагяна, Аванесова, Апресяна и др., способен изменить положение. Есть чем упрекнуть Россию и нам: почему бы для двух миллионов армян, верой и правдой служащих этому государству, не открыть у себя армянские школы или хотя бы обеспечить армянам России возможность изучать свой национальный язык и историю армянского народа?

Шираза часто можно было встретить на улицах Ленинакана, несмотря на присущую поэту некоторую угрюмость и внутреннюю сосредоточенность, он всегда был открыт к общению и окружен людьми. На всех городских собраниях он был самым почетным гостем. Однажды, когда в Драматическом театре Ленинакана было организовано мероприятие, на котором должен был присутствовать и поэт, стало известно, что Шираз заболел и не смог выехать из Еревана. Битком набитый зал почти опустел...

Но, как рассказала Нарине Хачатрян, на самом же деле произошло следующее: у входа в Драмтеатр Шираза встретил первый секретарь горкома комсомола Ленинакана Левон Арутюнян и сообщил, что ему запрещено принимать участие в мероприятии. Ничего не ответив, он ушел домой, заперся в материнской комнате (к этому времени матери уже не было) и безостановочно ходил по ней, гладил шерстяное покрывало на материнской кровати, словно ожидая от нее слов утешения. А за дверью стояла Гоар, старшая сестра О.Шираза, и беззвучно плакала. Поздно вечером он объявил ей, что возвращается в Ереван...

ПОРАЗИТЕЛЬНОЙ БЫЛА ВСЕНАРОДНАЯ СЛАВА ШИРАЗА. ЕГО ПОЭЗИЯ разбудила наше национальное сознание, заставила "колокольню" Паруйра Севака (да и не только его) бить в набат. С того памятного дня прошло много десятилетий, но я всегда буду помнить эту дату - 24 апреля 1965 г. Ни до, ни после этого дня я не видел такого грандиозного шествия, никогда мы не были так едины и решительны. В тот памятный день народный поэт Армении был под домашним арестом, и нескончаемый поток людей направился к его дому. Шираз вышел на балкон и поклонился со смущенной улыбкой...

Как рассказала Н. Хачатрян, у Шираза было трудное детство и не менее трудная жизнь. Ованесу было всего несколько лет, когда умер отец. Семья голодала, жить было негде. Одним из временных приютов стало подвальное помещение нынешнего Дома-музея Шираза, где тогда проживали десятки семей. Чтобы спасти младшего ребенка от голодной смерти, мать отдала Ованеса в детский приют, персонал которого оказался нечист на руку, пришлось перевести его в приют, основанный благотворительным фондом Американского комитета. Но дети голодали и здесь, их заставляли работать. Многие бежали из приюта и становились беспризорниками. Стал беспризорником и малолетний Ованес. Два года мать безуспешно искала своего пропавшего сына, но однажды... Ованес вырвал из ее рук ломтик хлеба и стал тут же жадно его уплетать. За два года он полностью забыл облик матери, но она сразу же узнала его. Женщина стала перед ним на колени, обняла сына и, рыдая, повторяла: "Гиж джан, гиж..."

"Дети Шираза каждое лето отдыхали у нас, - говорит Нарине. - После землетрясения, когда устанавливали памятник Ширазу на Театральной площади Ленинакана, для Ара Шираза был забронирован номер в гостинице, но он остановился у нас". Кстати, талантливому скульптору удалось удивительным образом передать мистический образ своего отца.

ШИРАЗ, КАК И ВСЕ ГЮМРИЙСКИЕ МУЖЧИНЫ, БОГОТВОРИЛ СВОЮ МАТЬ, НЕЖНО любил сестер, хотя редко выказывал свои чувства. Нарине помнила дедушку Ованеса лишь с 10-летнего возраста, но до этого она лучше всех в классе прочитала наизусть ширазовское стихотворение, получила пятерку, и ей хотелось выступить с этим и другими стихотворениями перед выдающимся дедом. Но сделать это не удалось. В Ереване Шираз нежно обнял сестру Гоар, поцеловал Нарине, усадив на диван, поставил перед ними вазу с виноградом, а сам ушел в другую комнату - были какие-то неотложные дела. Но есть не хотелось: по пути в Ереван бабушка накормила Нарине бутербродами. Шираз несколько раз выходил к ним, журил за нетронутый виноград, тут же возвращался к себе. С виноградом связан другой драматический эпизод в жизни Шираза. Маленьким ребенком он увидел валявшуюся в пыли виноградину, запихнул ее в рот, но турецкий солдат ради потехи бросил в него нож...

При основании Дома-музея Шираза неоценим был вклад гюмрийских родственников Шираза. Н.Хачатрян сегодня в поисках новых реликвий: согласно семейному преданию, где-то должен быть ширазовский рубль. После выхода в свет сборника стихотворений "Памятник матери" О.Ширазу выдали гонорар рублями. Получив его, Шираз предложил друзьям отметить издание сборника у него дома. Накупили всего, однако только у Шираза спохватились, что о хлебе забыли. О.Шираз протянул самому молодому из своих гостей рубль и попросил его сбегать за хлебом. Тот вернулся лишь через час: не мог же он истратить гонорарный рубль Шираза, поехал домой, спрятал его, взял другой рубль и купил хлеба...

Однажды группа учителей армянских школ Сирии встретилась в Армении с Ширазом. Учителей восхитила не только его поэзия, но и его суждения о мировой литературе и национальных проблемах. Они сказали Ширазу, что в Сирии не раз встречались с писателями из Армении, почему бы и ему не посетить зарубежные армянские колонии? Не мог же Ширак сказать, что зарубежные поездки ему запрещены государством, и отшутился: "И тусклого света свечи достаточно, чтобы увидеть окружающие предметы, солнце же может испепелить!"

В этом горьком высказывании есть доля истины: опаленные в 60-70-х гг. ширазовским огнем, ополченцы взялись за оружие и отстояли Карабах.