ИСКРИВЛЕНИЕ РЕАЛЬНОСТИ

Невозможно избавиться от ощущения, что мы утеряли чувство соразмерности, масштаба. Вот у вас возникла душевная потребность зайти в парк им. Комитаса, поклониться могилам наших великих – чей монументальный памятник в центре ансамбля сразу же бросится вам в глаза? Не хочу умалять ничьих заслуг перед Отечеством, но любой армянин, который не утратил это самое чувство соразмерности, не может понять и принять, что по соседству со скромной могилой великого Комитаса и такими же достаточно скромными могилами других действительно прославивших наш народ деятелей возвышается чья-то подавляющая все окрест массивная скульптура.

ДА, КОГДА ХОРОНИЛИ КОМПОЗИТОРА, ГОСУДАРСТВО БЫЛО СЛАБЫМ, денег было мало (да и не подходит истинно великим людям помпезный памятник), а сегодня у желающих сохранить чью-то память именно в необъятных каменных и бронзовых объемах денег хватает – так что же, мы должны позволить, чтобы дурной вкус, как правило, сопровождающий в наших краях тугую мошну, подавил всякое понятие о достоинстве и чести? Уничтожил представление о соразмерности? Заставил поверить, что действительно золотой телец занял место на главном нашем алтаре? Неужели мы всем миром не можем воспрепятствовать вакханалии пошлости на армянской земле? Ведь нет ни одной сферы общественной жизни, где ломовыми методами не насаждали свой образ жизни, свою, так сказать, "мораль" "хорошие ребята" при деньгах.

Когда-то какой-то, прости Господи, дурак, чтобы особо выделить своего дорогого (совсем в другом смысле) покойника, решил похоронить того за пределами кладбища, прямо за его воротами. И похоронил. За ним – второй, третий... И пошло-поехало; попытайтесь сегодня пройти, например, на кладбище "Шаумян" – вам придется, прежде чем дойти до его ворот, "полюбоваться" многочисленными могилами "выдающихся" людей, то есть выдающихся при жизни своими оттопыренными карманами.

Не только старожилы, но и относительно молодые жители Еревана хорошо помнят, что напротив парка Победы была обширная лесополоса, которую все воспринимали как часть самого парка, которую со временем благоустроят и она станет продолжением любимого ереванцами места отдыха. Произошло, однако, совсем другое; некий высокий генерал, очевидно, мало чем отличающийся по мировосприятию от упомянутого хозяина "дорогого" покойника, возжелал заиметь особняк в центре города да на лоне природы – для отдохновения от ратных своих трудов. И построил. И поселился. Но он был наивен, этот генерал, рассчитывая до конца дней своих наслаждаться щебетом птичек из распахнутых окон и нежным шелестом листвы девственной природы.

Как и в случае с кладбищем, нашелся другой генерал с не меньшими регалиями и не менее озабоченный проблемами релаксации истерзанной заботами о родине души, которой для излечения был необходим маленький (этак на N-квадратных метров), уютненький домик именно в этой заповедной части города, потом появился еще генерал и еще, и еще, и сегодня мы там вместо чудесного сада имеем другой заповедник – звездный (они нам светят с высоких эполет). Туда же потянулись и "хорошие ребята" с большими деньгами – как же без них! Они добавляют известного нам специфического "блеска" "звездному" кварталу.

ПЕРЕЧИСЛЯТЬ ТАКОГО РОДА УРОДСТВА НЕ ХВАТИТ НИКАКОГО ГАЗЕТНОГО ПРОСТРАНСТВА, да и нет в этом никакой необходимости – они у всех на виду. Кольцевой бульвар народ давно уже переименовал в кольцевое кафе – и строительство там (и если бы только там!) продолжается. А когда спрашиваешь у архитекторов: "Что же вы, супостаты, делаете?" - ответ у них очень простой и, как им, вероятно, кажется, очень убедительный: "Это не мы, это – деньги!" Но ведь в каждом конкретном случае, каждую конкретную линию, каждый квадрат и каждый круг чертит конкретный архитектор, так сказать "профессионал", "патриот" своего города! И разрешение на строительство (или на снос исторических зданий) тоже дают такие же "патриоты" - иначе они никогда не представляются.

Как-то обходя центральную площадь Еревана, я пытался найти точку, откуда мог бы обозревать саму площадь – Красоту, сотворенную гением Таманяна и других настоящих архитекторов, и это мне не удалось – отовсюду в глаза назойливо лезли какие-то непонятные башни, никак не дающие возможности сосредоточиться на избранном объекте. В цивилизованных странах свято берегут исторические центры главных своих городов, принимают специальные законы, ограничивающие там бесконтрольное строительство – но только не в Ереване. Центр города застроен так, что по дворам невозможно пройти – к, так сказать, "государственному" "проектированию" добавляется беспредел местных "хороших парней", обеспечивающих свой личный комфорт за счет интересов других жителей, за счет детей и стариков, которым некуда выйти из своих квартир, за счет уродования города, уникальным обликом которого мы когда-то так гордились.

Вполне закономерно, что в атмосфере, где вышеприведенное понимание прилагательного "дорогой" полностью вытеснило другое его толкование - "родной", "близкий", "незаменимый", "любимый", "уважаемый", "заслуженный", все, что имеет не материальную, а "только" духовную ценность, полностью игнорируется, выталкивается из обихода, из нашей жизни. Целенаправленно деформируется само мировосприятие нации.

ПРОШЛО УЖЕ ПОЧТИ СЕМЬ ЛЕТ СО ДНЯ СМЕРТИ ВЫДАЮЩЕГОСЯ математика нашего времени Сергея Никитовича Мергеляна – действительного члена Академии наук Армении, члена-корреспондента Академии наук СССР, лауреата Сталинской премии и кавалера ордена Месропа Маштоца, основателя Ереванского института математических машин (ЕрНИИММ) и Вычислительного центра, создателя нового технологического направления армянской индустрии – вычислительной техники, которая по сей день является предметом нашей гордости, обеспечивая существенную часть экономического благополучия республики. Однако сегодня вы не найдете в Ереване даже памятной таблички с именем ученого, которому Армения обязана столь многим, – такая вот благодарность.

Руководствуясь элементарным чувством справедливости, все эти годы лично я своими скромными усилиями пытался привлечь внимание соответствующих госструктур к вопросу увековечения памяти ученого, внесшего неоценимый вклад в дело развития науки и технологической мысли в Армении – увы, эти усилия не дали никаких результатов. Феномен упорного и целенаправленного замалчивания имени и заслуг выдающегося ученого достоин отдельного исследования, но оно увело бы нас слишком далеко от темы, потому ограничимся лишь констатацией этого позорного факта.

Повсеместно натыкаясь на глухую стену непонимания, я, в конце концов, написал письмо президенту республики, который неизменно в своих выступлениях называет ЕрНИИММ "институтом Мергеляна", хотя официально институт не носит это имя. Очевидно, Серж Саргсян прекрасно осознает роль Сергея Никитовича в отечественной истории и, возможно, даже не подозревает, что на официальном уровне светлое имя ученого предано полному забвению (народ-то хорошо помнит).

Естественно, лично до Сержа Азатовича письмо мое не дошло, канцелярия лихо отфутболила послание в мэрию Еревана, откуда пришла элементарная отписка – дескать, ЕрНИИММ находится в собственности российского предприятия СИТРОНИКС и все вопросы надо решать именно с этой организацией. Будто нет иных способов увековечить память выдающегося ученого в городе, где за эти годы множество улиц и площадей названы именами куда менее значимых личностей, или же это не прямой долг мэрии выступить перед тем же СИТРОНИКСом с инициативой присвоения имени Мергеляна институту математических машин! Но ведь Сергей Мергелян не был "дорогим" при жизни, как же могут при существующем мировосприятии его объявить дорогим после смерти! Не работает даже известное правило: "Умри – я полюблю тебя!" И при жизни, и после смерти любят только и только "дорогих". То есть происходит полная дезориентация общества, осознанное и преднамеренное насаждение инвертированного масштаба.

Окончательная утеря истинной шкалы ценностей, искривление реальности – чем оно нам грозит? Не надо быть особым провидцем, чтобы осознать нависшую над нами смертельную, без преувеличения, опасность. Разве не следствием искривления реальности является то, что героем нации воспринимается личность, имеющая "смелость" прилюдно нахамить главе государства, а человек, даже не одолевший алфавит родного языка в достаточной степени, чтобы без запинки прочитать многократно отрепетированный текст, ничтоже сумняшеся объявляет о своих претензиях на высший пост в государстве, и его не высмеивают, наоборот – аплодируют, анализируют шансы? И то верно: как могут у слепых быть зрячие поводыри, разве потерпят они таковых? Где же мы в итоге окажемся?