ДИЛБО. ЖИВОПИСЬ

Альбом известного художника Альберта Дилбаряна озаглавлен "Дилбо. Живопись". Так обычно друзья и знакомые, а затем и весь город называли художника. Этот альбом вышел в Тбилиси спустя несколько лет после смерти живописца в серии Golden collection of Black Sea Group. Тираж был небольшим, поэтому далеко не все поклонники творчества Дилбаряна смогли увидеть его. В альбоме помещены свыше 80 репродукций - произведения эти были созданы художником в разные периоды жизни. Широко представлены его любимые жанры: натюрморты, портреты, композиции.

ДИЛБО - ПРЕДСТАВИТЕЛЬ ТБИЛИССКОЙ АРМЯНСКОЙ ШКОЛЫ, СКОРЕЕ ДАЖЕ тбилисской полифонической культуры, и эта художественно-генетическая нить проходит через все его творчество. Один конец этой нити идет от Пиросмани, второй - от Александра Бажбеук-Меликяна. Дилбо, можно сказать, вырос в доме Бажбеука, он ходил к Мастеру с 15 лет, и хотя непосредственно учеником его не был, многое перенял от него, в том числе эстафету камерной ретроспективы.

У Дилбаряна была своя зона, точнее, свой лагерь в тбилисском обществе. Пищу для тем своей живописной рефлексии он черпал из прошлого Тбилиси, любимого им периода "серебряного века". Эта ностальгия по старому городу, уроженцем которого он был, ощущалась не только в творчестве, но и в убранстве его мастерской. По рассказам хорошо знавших его людей, Дилбо приходил в мастерскую чуть ли не в шесть утра и уходил далеко за полночь. Мастерская была его обителью и могла многое поведать о своем хозяине. Здесь можно было увидеть что угодно: старую швейную машинку, чугунный утюг, керосиновую лампу, медные блюда, уличный фонарь, куски материи, старинные часы, обветшалую ширму и много других вещей, которые обычно встречаются на блошиных рынках и в недрах мусорных свалок.

Органично вписываясь в интерьер мастерской, они не раз становились и реквизитом для его натюрмортов. Вот названия только нескольких его широко известных картин: "Швейная машина", "Натюрморт с гармонью на столе", "Белая лампа на шпалерах", "Голубая супница", "Натюрморт в овале", "Самовар", "Веник", "Гранаты", "Манекен", "Натюрморт с селедкой", "Кувшин с грушами", "Белый натюрморт", "Натюрморт с лампой и кувшином", "Натюрморт с рыбой и красными яйцами".

Предметы, ставшие персонажами натюрмортов, отнюдь не из разряда антикварных, тем не менее у каждого своя биография, своя история. Даже фрукты на блюдах выглядят пришельцами из тьмы веков. Такое ощущение, что художник не просто рисует все эти самовары, кувшины, лампы, а собственноручно создает их. Я бы сказала, что натюрморты Альберта Дилбаряна - это воспоминания, порожденные предметами, и предметы, порожденные воспоминаниями. А собранные вместе они являют собой своего рода уникальный портрет старого города. Однако создают этот своеобразный портрет не только натюрморты, но и другие работы художника: "Двор с яблоней", "Семья", "Желтые балконы", "Дом с красной крышей", "Швейная", "После литургии"... Они, как и портреты, переносят нас в мир давно пожелтевших фотографий и черно-белого кинематографа.

В АЛЬБОМЕ МНОГО ПОРТРЕТОВ КОНКРЕТНЫХ ЛИЦ, ПОСЛУЖИВШИХ ЕМУ МОДЕЛЬЮ: это портреты его дочери Анны и Мананы - жены его друга, известного грузинского художника Авто Варази (многим он, наверное, запомнился по фильму "Пиросмани", в котором исполнил роль великого художника), а также Юлии Лазаревич, Эки Джапаридзе, Таты Контридзе... Есть у него и портреты, не имевшие явных прототипов: "Женщина с веером", "Девочка с синим бантом", "Молодая женщина". Он говорил, что не рисовал портреты, а "похищал" их у своих моделей.

Дилбо - художник-урбанист. Люди на его картинах - городские жители, но из разных социальных слоев, и тем не менее все они герои тбилисской мистерии. Однако в сюжетах Дилбо все серьезно - даже веселье, даже "Праздник", даже "Пасхальный стол". Печален и его "Арлекин", в темных глазах которого, казалось, застыла вся мудрость и скорбь мира, резко диссонируя с яркой раскраской лица. И еще мне думается, что " Арлекин" написан с него самого. На автопортрете художника с его знаменитой кепкой, с которой, как говорят его близкие, он никогда не расставался, у Дилбо тот же погруженный в себя взгляд много пережившего трудяги. Облик все того же Арлекина, но в простой темной одежде, в момент, когда яркая мишура клоуна уже не скрывает ранимость и боль души.

Говорят, что в мастерской Дилбо витала странная и даже фатальная аура. Мистики нашли подтверждение этому и в несчастном случае, который произошел с художником во дворе, где располагалась мастерская (одна из картин Дилбо так и называется "Двор мастерской"). Темной ночью (улицы Тбилиси в те годы не освещались), возвращаясь домой, он упал в яму и пролежал в ней до утра, пока случайный прохожий не обнаружил его. Этот несчастный случай повлек за собой тяжелую болезнь, от которой художник так и не оправился. Но какой-то рок продолжал довлеть над мастерской, интерьер которой знаком нам по целому ряду картин, в том числе по приведенной в альбоме работе "Мастерская художника". Художник, работавший в ней после смерти Дилбо, также неожиданно и быстро ушел из жизни.

Первые листы альбома отведены фотографиям художника. Он в мастерской, он с Серго Параджановым, он с внуком, тогда еще маленьким Ильей Черкезишвили. Авторы снимков не указаны, но видно, что сделаны они настоящими мастерами своего дела. Впрочем, в круг друзей Альберта Дилбаряна входили только талантливые и неординарные люди, такие же, как он сам.