ПОТОМУ ЧТО АРМЯНЕ

В одной из прежних публикаций мы обратились к теме этнокультурного иммунитета армян, отмечая, что в основе его чрезвычайно высоких показателей – опережающие темпы именно творческого воспроизводства.

Действительно, демографические показатели нации развивались в противоположном русле: достаточно подчеркнуть, что в течение двадцати веков никакого роста не зафиксировано. Пространные реестры налогооблагаемого населения, а также отдельные переписи населения, которые проводились в средневековье (в частности, монголо-татары провели подобную перепись) вполне корректно позволяют оценивать численность армян в начале II тысячелетия в пределах пяти миллионов человек. Примерно такой же показатель был и тысячелетием раньше в царстве Великая Армения в период правления Тиграна II Великого в I до н. э.. Общая численность армян в 20-х годах XX в. составляла даже менее пяти миллионов. В этой статистике – очевидное торжество способов армянской ликвидации.

ОДНАКО УПРЯМЫЙ АРМЯНСКИЙ ХАРАКТЕР ПРОДЕМОНСТРИРОВАЛ ПОИСТИНЕ антиномическую способность предложить свои альтернативные варианты. В условиях отсутствия государственности и в атмосфере непрекращающихся попыток по выдавливанию из национального сознания чувства национальной самости он сделал крен в сторону творческого и созидательного воспроизводства. Он стал рождать больше поэтов и музыкантов, зодчих и миниатюристов, философов и историографов, а также коммерсантов. Гомеостаз армянской идентичности привел эту корреляционную зависимость в состояние стойкого равновесия, адекватного масштабам текущих и перспективных угроз. В этой пропорции – очевидное фиаско ликвидации армян.

На это фиаско и обращали внимание почти все, кто в той или иной степени соприкасался с Армянским вопросом. Известный деятель черносотенного движения, редактор газеты "Новое время", писатель и театральный критик Алексей Суворин заявлял еще до Мировой войны: "Сколько режут, режут армян и никак не вырежут, точно их непочатый край". Он обосновывал закономерность турецкой политики в истреблении армян и пытался убедить свое правительство последовать примеру турок и "очистить Кавказ от этого вредного элемента".

Легендарный британский разведчик Лоуренс Аравийский признавался уже после Мировой войны: "Они останавливались, не истребив всех армян до единого. Даже если они брались за дело сообща, то неизбежно оставляли парочку тут или там: Адама и Еву, которые, как только улучали момент, плодились, плодились и плодились. Так что при следующем посещении Армении там можно было обнаружить миллионы и миллионы армян, смиренных и униженных, но при этом днем занятых бизнесом, а по ночам тайно плодящихся".

В обоих случаях обращалось внимание на коммерческую успешность армян.

Мало кто вообще из иностранцев знал Ближний Восток столь основательно, как Лоуренс Аравийский. Историк и археолог, он еще в преддверии Мировой войны успел совсем неплохо ознакомиться с регионом, участвуя в раскопках в Анатолии, Сирии и Египте. В годы войны он не только участвовал в наиболее ожесточенных баталиях, но и лично стоял во главе туземных отрядов. Но не только одними подвигами прославил себя Лоуренс, но и литературным наследием. Его "Семь столпов мудрости" (он продолжал работать над книгой по настоянию своего друга Бернарда Шоу) с описанием ближневосточных событий начала века – один из значительных образцов английской мемуарной литературы.

РАССКАЗЫВАЯ О ПОЛИТИКЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА ОСМАНСКОЙ ИМПЕРИИ в отношении населяющих ее христианских и мусульманских народов, он именно в этой замечательной книге сделал одно в высшей степени симптоматичное заключение: "Младотурки истребили армян не потому, что те были христианами, а потому, что были армянами". Сама мысль осталась нераскрытой и явно недосказанной, впрочем, и само предложение это не совсем сочеталось со стилистикой и контекстом абзаца.

Лоуренс писал эту четвертую главу книги в Париже в 1919 г. (между февралем и июнем). Иными словами, он работал над мемуарами в период проведения заседаний Парижской мирной конференции, когда в числе прочих вопросов активно дискутировалась и перспектива предоставления армянам государственности на обломках Османской империи.

Тогда же в Париже появился известный уже к тому времени американский журналист и писатель Линкольн Стеффенс, автор нашумевших еще в начале века книг "Стыд городов" и "Борьба за самоуправление". Он приехал на Мирную конференцию из Москвы, где вместе со специальным дипломатическим представителем США Уильямом Буллитом (будущим первым послом США в СССР) встречался с Лениным.

Именно перед ним – умудренным жизненным опытом 53-летним корреспондентом и решил раскрыть все скобки 31-летний Лоуренс: что именно он имел в виду, утверждая, что "младотурки истребили армян не потому, что те были христианами, а потому, что были армянами".

"Армяне не будут работать. Вот в чем беда вашего плана и беда армян. И это беда всех древних рас, некогда цивилизованных, изучивших правила игры, которые однажды, завладев миром и поуправляв им, потеряли власть и деградировали. Они продвинулись вперед в логике, психологии, физиологии. Им не нужен тяжелый труд. В этом они отличаются от младенческих, по-настоящему отсталых наций, с которыми вам, американцам, приходилось иметь дело. Примитивные народы всего-навсего ленивы. Их можно заставить работать и развиваться, можно эксплуатировать, если хотите. Они не безнадежны, от них есть определенная польза. Но эти выдающиеся народы, экс-цивилизованные нации – они не ленивы. Они чересчур интеллектуальны, чтобы работать на других. Они эксплуатируют самих себя, инстинктивно, врожденно, безнадежно.

Армяне – наиболее интеллектуальная, в совершенстве отобранная, наиболее высокоразвитая раса в мире с точки зрения цивилизованности <…> Армяне не должны владеть Арменией, плодородными землями. Они не будут сами работать на них, даже для самих себя. Они хотят только обладать землей как собственностью. Они даже не станут заниматься организацией работ и развитием. Они отдадут землю другим в концессию. Они хотят жить на побережье, в городах, на ренту, прибыли, дивиденды и доходы от торговли в акциях и звонкой монете, созданных капиталом и трудом <…>

Есть множество других, кто хотел бы этого. Французская буржуазия идет в этом направлении, к этому склоняются наши английские буржуа, в особенности так называемый высший класс. Это является их идеалом. Они бы хотели ничего не делать, но они не могут. Они безвредны. Они желают только тратить. И они тратят, как вы видите. Даже ваши евреи транжиры, великие транжиры. Но ваши армяне не будут ничего делать и не будут тратить. Они получают и хранят, они продают, но только чтобы снова покупать и получать больше и больше. Развитие такого совершенного, истинно коммерческого духа – это результат эволюции, а в эволюции различаются степени. И армяне – это высшая степень. Я говорю вам, если когда-нибудь армяне получат возможность, если они будут владеть одним уголком земли, они завладеют всей землей и заставят работать все остальное человечество. Вот что знают и чего боятся турки, греки – и все, кто знает их".

Свое интервью (Armenians Are Impossible) Стеффенс опубликовал в американском журнале Outlook & Independent в октябре 1931 г. – спустя двенадцать лет после парижской встречи. Это был период, когда все противоречия между ведущими державами относительно наиболее оптимальных способов и принципов дележа армянского пирога были уже позади, а восточноармянские земли десятый год как пребывали в составе советского государства. Только тогда американский журналист и решился опубликовать интервью с британским офицером, который к тому времени работал скромным инструктором по модернизации скоростных военных судов в Саутгемптоне и готовился издать гомеровскую "Одиссею" в своем переводе.

НА ТУ ЖЕ ОСОБЕННОСТЬ КОММЕРЧЕСКОГО ДУХА АРМЯН ОБРАЩАЛИ внимание не менее пристрастные, но более радикальные черносотенцы. Шовинист Василий Величко писал: "Весьма интересно отметить, как отразилось сооружение Закавказской железной дороги на положении отдельных местностей и племен. Выиграли от нее исключительно армяне, экономически захватившие в свои руки Баку и Тифлис <…>Армянские промышленные фирмы и банки заняли господствующую позицию в Поти и Батуме, – черноморских конечных пунктах дороги, оказавшейся, таким образом, целиком в их руках <…> Городское самоуправление нового образца с невероятной быстротой оказалось в руках армянской плутократии, хозяйничающей беззастенчивейшим образом, и открыто пренебрегающей интересами более многочисленной разноплеменной массы населения. Почти все банки, не исключая государственного, оказались в руках у армян, а также и сбыт продуктов сельского хозяйства <…>

Банки, не исключая государственного, повинуются им же: в учетном комитете местного отделения государственного банка армяне составляют подавляющее большинство и широко этим пользуются. Общество взаимного кредита, главный капитал которого состоит из сравнительно небольших прежних чиновничьих сбережений, систематически служит поддержанию деревенских и городских ростовщиков, опутывающих крепкой сетью все местное население. Вся, теперь без исключения, кавказская печать находится во власти или под влиянием армян <…> Армянам, впрочем, немудрено зазнаваться не только потому, что они беспрепятственно опутали своими сетями значительную территорию, превосходящую размеры Франции, но уже и по тому одному, что они пользуются всеми правами христиан, отличаясь всеми инстинктами евреев".

ЕСТЕСТВЕННО, МЫ ОЧЕНЬ ДАЛЕКИ ОТ МЫСЛИ ИСКАТЬ ПЕРВОПРИЧИНЫ ГЕНОЦИДА АРМЯН исключительно в коммерческой плоскости, а тем более вовлекать в это вопиющее преступление британских или русских апологетов имперской мощи. Это было бы не только некорректно, но и кощунственно.

Однако считаем полезным представить также взгляд со стороны, ибо совершенно очевидно, что армяне расплачивались не только (и не столько) за свою христианскую веру. Коммерческая успешность армян также учитывалась турками. И если сами они об этом прямо не заявляли, то опосредованно об этом сообщают европейские источники.

Посетивший регион еще в 1905 г. итальянский журналист и дипломат Луиджи Виллари был поражен масштабностью антиармянских настроений в Баку и не скрывал своего первоначального удивления в связи с тем, что резня армян поддерживалась и представителями иностранного капитала. Впрочем, уже скоро он сам укажет на главную причину:

"За время пребывания в Баку меня чрезвычайно поразило ожесточение иностранцев против армян, кроме двух-трех случаев, их симпатии целиком были на стороне татар. Признаюсь, такое единодушие произвело на меня впечатление. Приехав на Кавказ без всякой предвзятости, я уже начал склоняться к мысли, что страдания армян сильно преувеличены европейской прессой, а на татар она напрасно клевещет. Агаев, которого я навестил, убедительно доказывал правоту татар, тогда как англичане, русские и прочие сторонние наблюдатели были почти единодушны в своем осуждении армян. Даже простые русские солдаты и полицейские на вопрос, кто виноват в беспорядках, отвечали без тени сомнения: "Армяне". Там, где расовая и религиозная вражда раскалилась добела, трудно сразу взвесить все "за" и "против". Волей-неволей приходится полагаться на суждения тех, кто хорошо знает край и кажется нейтральным. Но постепенно я приходил к заключению, что иностранцы не столь уж беспристрастны, как кажется поначалу. Не говоря уже об умении мусульман производить впечатление, на позицию иностранных финансистов и предпринимателей влияет их конкуренция с армянами. Если бы не армяне, иностранцы прибрали бы к рукам всю здешнюю нефтяную промышленность, вместо этого им приходится иметь дело со способными, энергичными, предприимчивыми соперниками <...> Все вышесказанное объясняет ожесточение иностранцев против армян. Один видный промышленник-англичанин прямо заявил мне, что всех армян необходимо уничтожить".