"ВЕРИТЬ В ЧУДО – ЭТО ВАЖНО"

На встречу Аршалуйс АРУТЮНЯН, один из ведущих актеров Ереванского камерного театра, а в последние годы не только театральный, но и кинорежиссер, пришел после того, как распродал целый холодильник мороженого. Нет-нет, не то чтобы артисты дошли до жизни такой. Просто принимал участие в благотворительной акции в честь 1 июня – Международного дня защиты детей.

А встретились мы по поводу двойному. Во-первых, на экраны вышел новый фильм режиссера "Скотч и виски", а в-главных, на днях Аршалуйс Арутюнян получил высокое звание заслуженного артиста РА.

- Когда звание дают "мальчишкам и девчонкам" за тридцать, это вызывает однозначное раздражение старшего поколения. А как при этом чувствуют себя они сами?

- Если бы речь шла не обо мне, легче было бы говорить. Не то чтобы защитил бы представителей своего поколения… Но ведь это люди, которые вкалывают в нашей сфере – в очень нелегкой сфере хотя бы потому, что с материальной отдачи от нее часто не проживешь. У Ара Ернджакяна есть такой текст – если тебе в 30 лет подарили велосипед, о котором ты мечтал в семь, конечно, приятно, но это уже не исполнение мечты. Вообще-то жизнь сложилась так, что у меня за плечами 30 лет театрального стажа. Впервые я вышел на сцену в Ленинаканском театре в семилетнем возрасте. Хорен Абрамян ставил там "Тыл", и меня выбрали с несколькими учениками нашей школы. Потом Хорен Бабкенович занимал меня во всех спектаклях. Уже в конце первого класса я сыграл главную роль – Маугли. А во втором меня снял в своей картине Эдмон Кеосаян. Недавно подсчитал – мне удалось сыграть более 40 ролей, так получилось. Не скажу, что звание круто изменило мою жизнь, окрасило иными красками – сегодня для меня, как и для всех, первый день лета. Вчера я вышел на сцену, и, как обычно, сыграл спектакль. Но все же это звание не просто очень приятно, но возлагает какую-то ответственность – это государственная атрибутика, которая заставляет тебя как-то более серьезно относиться к своему делу. Все-таки правильно, когда вот такие стимулирующие награды получаешь вовремя – это заставит больше работать.

- Ты сказал – вчера сыграл спектакль. Но, кажется, в театре ты ничего нового не делаешь, доигрываешь старые роли.

- Нет! Представь, вчера после спектакля у нас была первая читка. Лусине Ернджакян начинает новый спектакль – "Любовь, как в кино", у меня там главная роль. Интересная история, думаю, если у нас все получится, зритель ее полюбит. Да, у меня была долгая пауза, давно не делал ничего нового. Причина очень конкретная и простая: в нашем театре много молодых и интересных ребят, для которых сейчас гораздо важнее много играть, формировать своего зрителя. Наш театр все-таки молодежный…

- А ты уже старый!..

- Нет, с удовольствием играю те роли, которые у меня есть, но я очень спокойно отношусь к тому, что на мои роли приходят другие, более молодые актеры. С радостью за ними наблюдаю. Думаю, у меня еще будет возможность сыграть.

- Ты не просто актер, но режиссер и даже кинорежиссер. Играть в спектаклях собственной жены не напрягает?

- Есть такая буква… Наверное, поэтому я долго и не работал на сцене. Когда она делала первые шаги и мы не были женаты, было намного проще – и сделали два спектакля. Сейчас, когда мы знаем друг друга намного лучше… Чем дольше живем вместе, тем больше убеждаемся, что мы два очень разных человека, и у каждого свои принципы, но никто никого не пытается переделать…

- Какая мудрая пошла молодежь!

- А то! Просто каждый из нас знает, как другой видит театр, его структуру. Вот сейчас начали новый спектакль. Посмотрим… Думаю, как всегда, будем очень много спорить, но обязательно придем к той точке, на которой сойдемся во мнении. Во всех моих работах присутствие Лусине просто огромное. Вот новый фильм "Скотч и виски". У меня был художник-постановщик, но в итоге все сделала Лусине. Мне сейчас много говорят, что все в кадре красиво, со вкусом – это благодаря ей. Она "обжила" дом, в котором живут герои. В этом плане мы умеем сотрудничать. Она умеет собрать меня, когда эмоции зашкаливают. Конечно, я как мужчина более эгоистичен. Она делает для меня больше, но мы умеем работать вместе, и, думаю, у нас еще будут новые спектакли.

- Так или иначе, ты был главным героем театра. Чего тебе не хватало, с чего решил пойти налево, то есть уйти в кино?

- Никакого повода, а тем более причины, не было. Скорее, такой характер – мне вечно больше всех надо, надо сделать новое, сделать по-другому. А когда сделаю, не могу смотреть на то, что сделал. Кажется, что все плохо, что надо было все делать иначе. Хотя сейчас в кино чувствую себя достаточно комфортно.

- Твой первый фильм "Скитание" уже был авантюрой – с места в карьер, с нулевым опытом экранизировать рок-оперу…

- Наверное, если бы я был чуточку серьезнее и умел все взвешивать, я бы в этот проект не полез, но почему-то очень захотелось попробовать себя. Но при этом я жуткий трус! Для меня приглашать людей на премьеру – это сплошной ужас. Тут же возникает комплекс: собираешь людей, отрываешь от дел, чтобы впаять какую-то туфту… Я не слишком умею планировать свою жизнь. Так что размышлений о том, чтобы попробовать себя в кино не было. Я сделал фильм, потом постановку в театре, потом сыграл в спектакле, потом опять сделал фильм - что на данном этапе интереснее. Но когда начинаю что-то делать, стараюсь быть максимально искренним и ответственным. Ведь с тобой работает команда, которая от тебя зависит, которая тебе верит и которую ты должен уметь за собой повести.

- Уже понятно, что характер у тебя не актерский, наверное, поэтому в кино ты стал уходить все чаще?

- Если в плане того, что – "я единственный, неповторимый и только я могу это сыграть", то да, не актерский. Когда во время распределения я предлагал, чтобы роль, предназначенную мне, сыграл кто-то другой, кто, на мой взгляд, подходил больше – а такое случалось – ребята удивлялись. Наверное, поэтому в режиссуре мне комфортнее. Ну, и у меня перед глазами был пример "многофункциональности". Ара Ернджакян сделал меня и как профессионала, и как человека, его влияние просто невозможно переоценить. Меня сформировал Камерный театр, хотя очень многое пришлось в себе ломать и преодолевать. Хорен Абрамян, Завен Татинцян, Эдмон Кеосаян – я прошел совсем иную школу. Когда пришел в Камерный, долго не мог переварить этот жанр, этот вид театра. А сейчас я уверен, что те, кто прошел школу Камерного театра, Ара Ернджакяна, кто приобщился к этой атмосфере, нигде уже не будут чувствовать себя так комфортно.

- Тебя можно считать везунчиком – партнерствуешь с российской кинокомпанией, иной масштаб возможностей…

- Я работаю с компанией Микаела Погосова Berg Sound. Сделал с ними "Альпинистов" и "Стрелок -2: Право на смерть", обе картины – боевики. "Скотч и виски" - третья совместная работа. Не могу сказать, что искал партнеров. Мы познакомились с Мишей, он видел "Скитание" и "Юбилейного посетителя", в котором я выступил в качестве продюсера. И хотя он признавался, что это "не его кино", как-то в меня поверил. Мы нашли модус совместной работы. С ним очень здорово работается. Он пишет сценарии своих фильмов, но когда со сценарием разобрались, полностью устраняется, никак не вмешивается в процесс, пока не сдашь картину. Я часто слышу, как трудно с тем или иным продюсером. Ну, если доверяешь человеку, оставь его в покое – пусть работает. А с Микаелом никаких проблем и много совместных планов.

- А почему решили экранизировать "Скотч и виски" - он вроде слишком условно-театральный?

- Еще одна случайность. Как-то Миша позвонил, сказал, что собирается с женой в театр, и попросил совета, куда пойти. Честно говоря, я не в теме, сказал, что могу поинтересоваться, где что идет. Он спросил, а что идет у нас. А шел как раз "Скотч и виски". Он пришел на спектакль и в тот же вечер предложил – а давай делать кино. Честно говоря, изначально я хотел эту вещь именно снимать, но денег не было, поставил спектакль и как-то перегорел... Но он настоял. Сначала это должна была быть исключительно российская картина, с русскими актерами. Потом стали думать о "фифти-фифти", потом армянское начало победило. Решили, если фильм получится, сделаем дубляж и будем думать о российском прокате. Поскольку картина вроде пошла, уже есть договоренность с 33 кинотеатрами России – с теми дистрибьюторскими компаниями, с которыми Миша сотрудничает. Через месяц я поеду в Москву на "Пифагор-студию" - очень качественно! – сделаем озвучку. С сентября "Скотч и виски" пойдет в российском прокате.

- Делать нормальные коммерческие фильмы – абсолютно нормально, но большинство молодых тянется к кино и даже спектаклям "авторским".

- Мне кажется, это вопрос человеческой породы. Я к ней не принадлежу. Конечно, мне бы хотелось делать что-то как-то иначе. Но надо отдавать себе отчет – ты тратишь чужие деньги, которые человек надеется вернуть. И потом, никогда не понимал подхода – я сделаю, и пусть в зале сидит три человека! Не нравится мне такое пижонство и наплевательское отношение к зрителю. Наша работа очень конкретно связана с публикой. Упаси бог, я не сторонник того, чтобы ходить у зрителя на коротком поводке и манипулировать самыми низменными рефлексами. Что бы я ни делал, надеюсь, никогда не переходил границы вкуса – будь то ради коммерции или чего угодно.

- А если волшебник в голубом вертолете привезет тебе денежку, какое кино ты покажешь?

- Постараюсь сделать что-то, способное вызвать в людях приятные и добрые эмоции. Даже если сама тема грустная. Всегда предпочитаю эмоции, чтобы у зрителя в душе что-то дрогнуло. Думаю, для этого и существуют кино и театр. Это территория, куда человек приходит чувствовать и думать. И третье условие – желательно, чтобы это было приятно глазу, грамотно, эстетично. По максимуму стараюсь, чтобы то, что я делаю, соответствовало этим критериям.

- Ты сказал, что с Berg Sound у вас далеко идущие совместные планы. Можно подробнее?

- У нас в работе несколько проектов. С парой возникли проблемы в связи со всеми этими финансовыми встрясками в России. Наверное, в ближайшее время начнем снимать еще один боевик -"Сирийский заложник". История начинается в Кесабе, несколько персонажей – армяне. Пускай через российское кинопроизводство станет поводом поднять эту тему. А еще хочу особо отметить фильм про детей и для детей, к которому мы приступаем. Это большой российско-чешско-армянский проект, съемки будут проходить и здесь, и в Москве, и в Праге. Это не то чтобы сказка, но думаю, фильм получится сказочный. У нашей маленькой героини родители живут врозь, и она вместе со своими друзьями будет стараться их вновь соединить. И эта сказка, это чудо для нее произойдет. Я просто уверен, что получится очень красивый детский фильм, который мы планируем выпустить к Новому году. Хочу, чтобы дети нашли в этом фильме свою сказку, взрослые – свою. И убедились, насколько это важно - верить в чудо.