"Я ВЫПОЛНЯЛ СВОИ ОБЯЗАННОСТИ..."

Весна еще витала в воздухе, не спеша уступать место лету. Мы, 5-6 студентов, беспечно брели по ереванской улице, не решив, на каком углу расстанемся. Мне еще предстояло сдать 4 экзамена. Остановились на перекрестке проспекта Сталина (ныне Маштоца) с улицей Московян. Улицу переходил старичок с палочкой. Один из моих спутников, любитель шуток, спросил у меня:

- КАК ТЫ ДУМАЕШЬ, ГДЕ МЫ ВСЕ БУДЕМ В ЕГО ВОЗРАСТЕ?

Я не успела ответить, остальные дружно заключили, что все мы будем учительствовать где-нибудь в Закавказье...

- А мне кажется, что меня занесет гораздо дальше от Закавказья, - заметила я.

Друзья рассмеялись. Мы с товарищем проводили однокурсницу. Возвращаясь к общежитию через двор Оперного театра, увидели там много крытых грузовых машин. Расспросили, один из шоферов сказал, что там проходит заседание партактива.

До общежития дошли довольно поздно. Часть девочек в комнате уже спала. Я переоделась и устроилась в постели с томиком Есенина в руках. Долго ли спала - не знаю... Проснулась от настойчивого стука в дверь и вопроса: "Казарян здесь живет?" Девочки открыли дверь. Я, толком не проснувшись, удивленно смотрела на стоявшего в дверях милиционера. Кроме него, в комнате объявились двое в гражданском и один военный.

- Соберите вещи. Мы отвезем вас к родителям, - сказал военный.

- Я сама доберусь, только вот экзамены сдам, - попыталась возразить я.

- Поедете сейчас, - отрезал военный.

Потом достал из кармана бумагу и по моим ответам принялся заполнять "Личный листок". Пока я разговаривала с военным, гражданские собрали мои вещи, книги, расспрашивали подруг. А я все еще одета в домашнее. Поэтому вышла из комнаты, чтобы направиться в туалет нашего IV этажа, переодеться. Милиционер пошел за мной.

- Думаете, с 4-го этажа выпрыгну?

- Я выполняю свои обязанности, - ответил милиционер на мою колкость.

ВОЗВРАЩАЕМСЯ. ГРАЖДАНСКИЕ СПРАШИВАЮТ В ПОСЛЕДНИЙ РАЗ, может, кто-то мне или я кому-то из подруг что-то должна? 13 июня у нас был день стипендии, но я свою еще не получила, о чем громко сказала "пришельцам". Они записали и повели меня из комнаты. У входа в здание стоял грузовик. Гражданские ушли, военный сел за руль, а милиционер устроился рядом со мной в кузове. Там уже сидел на скамейке один из моих товарищей по несчастью. Шум двигателя перекрыл плач провожающих меня подруг.

- Чего плачете? Не труп же мой увозят, - сказала я.

- Правильно говорит, - поддержал военный.

Машина тронулась. Куда? Я терялась в догадках. Может, действительно к родителям. Поехали по проспекту Сталина. Может, в тюрьму? Едем дальше. Может, на вокзал? Нет, проехали мимо. Расстреливать, что ли? Смотрю вверх, в ночное звездное небо, раскинувшееся над Араратской долиной. Думаю, за что?

Остановились. На обочине стоят двое военных. Военный передает им бумагу и вполголоса называет станцию - Улуханлу. Это неподалеку от Еревана. Значит, туда.

На станции темень и суета. Подходим к товарному вагону. Вооруженный солдат грубо спрашивает: "Оружие есть?" Я таким же тоном отвечаю и захожу внутрь. Вагон пока еще почти пуст. Скоро он будет забит под завязку, и нас повезут далеко-далеко, откуда многие не вернутся...

...ПРОЙДУТ ГОДЫ. МНОГОЕ В ЖИЗНИ ИЗМЕНИТСЯ. Я ДОВЕРШИЛА СВОЕ оставленное на половине образование, работала в Институте археологии и этнографии Академии наук Армении. Власти дали нам квартиру, правда, она была общей, рядом жила такая же репрессированная семья. Родители еще оставались в ссылке.

Бывшим политзаключенным после реабилитации полагались льготы по вопросам прописки, получения квартиры. Один из моих братьев, окончив школу в Алтае, приехал в Ереван, рассчитывая на эти льготы. Но не все было так просто. Соседи мои почему-то воспротивились его прописке. Тогда муж моей тети, чиновник в МВД, посоветовал обратиться к одному своему хорошему товарищу, в паспортное управление.

Пришли мы в назначенный час. Постучались, услышали "входите!", вошли. Друзья обнялись. Хозяин кабинета предложил нам сесть. Потом, кинув на меня внимательный взгляд, спросил.

- Вы из сосланных?

- Да.

- Из общежития на проспекте? С 4-го этажа?

- Да.

- Знаете, я один из ваших провожатых в ту ночь. Помню, как проводил вас до туалета. Даже помню цвет вашего платья. Он встал.

- Понимаете, что мы не могли поступить иначе, пойти против приказа? Скажите, пожалуйста, чем могу быть полезен, замолить, так сказать, грех...

Я понимающе кивнула, и ему стало полегче.

- Я выполнял свои обязанности, - повторил он.