ВСТРЕЧА С ЖАНОМ-ПОЛЕМ САРТРОМ

Два юбиляра - известный французский философ, экзистенциалист, писатель и драматург Жан-Поль Сартр (1905–1980) и маститый армянский романист, Герой Социалистического Труда, лауреат Государственной премии Армянской ССР Серо Ханзадян (1915–1998) - встретились более полувека назад. Ханзадян посвятил несколько страниц этой встрече.

Ж.-П. Сартр посетил Армению за год до присуждения ему Нобелевской премии, от которой он отказался, и за четыре года до своей нашумевшей речи о Геноциде в Международном трибунале по военным преступлениям.

Вот что вспоминает С. Ханзадян о встрече с Ж.-П. Сартром в своих мемуарах.

 УТРОМ 8 СЕНТЯБРЯ 1963 ГОДА МЫ ОТПРАВИЛИСЬ НА СЕВАН встречать выехавшего из Тбилиси в Ереван видного французского писателя, члена Международного совета мира Жана-Поля Сартра.

К часу дня мы были на Севане, где в одном из ресторанов заказали завтрак для нашего гостя и его супруги, писательницы Симоны де Бовуар.

Вскоре пожаловали и сами гости. Стоял ясный осенний день, светило удивительно ласковое солнце. Мы с Эдуардом Топчяном (в те годы первый секретарь Союза писателей Армении. – К. Х.) встретили гостей. Сартр восторженно любовался Севаном.

– Какая у озера высота над уровнем моря? – спросил он.

Мы беседовали через переводчика.

– Тысяча девятьсот шестнадцать метров, – ответил я. – А точнее, тысяча девятьсот. Вода в Севане спадает.

 – Почему?

– Воды Севана мы используем для орошения Араратской долины и работы гидроэлектростанции.

Брошенный на озеро грустный взгляд Сартра тронул меня – Сартр переживал за наш Севан.

– Природа должна быть не зависима от человека. Человек не должен воздействовать на природу, вмешиваться в ее дела. Между человеком и природой не должно быть антагонизма.

***

МЫ ПРОВЕЛИ ВМЕСТЕ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ. В ПРОСЛАВЛЕННОМ ПИСАТЕЛЕ-ФИЛОСОФЕ я нашел родственную душу. Я был знаком только с двумя его пьесами на русском языке. Насколько мне было известно, его произведения еще не переводились на армянский.

Супруга Сартра Симона де Бовуар во всем была его единомышленницей. Между ними ощущались глубокая человеческая преданность и привязанность – они почитали друг друга.

Как-то госпожа Симона спросила, пишу ли я романы. И, когда я ответил, что роман – мой основной жанр, она искренне обрадовалась.

– Это хорошо. В литературе одно описание ничего не выявляет в психологии, образуется словесная груда. Только в произведениях с искусно сложенной фабулой возможно полно представить действительность.

Мне, можно сказать, довелось полистать книгу бурной жизни французского писателя. В 1943 году, когда Германия захватила Францию, именно там, во Франции, состоялась постановка пьесы Сартра "Мухи", что в те тяжелые годы было проявлением большого мужества. Исторический фон в ней имеет аллегорический смысл. Мифологический Орест воспринимается как храбрый воин движения Сопротивления. Аллегория оборачивается современной реальностью. Идея свободы у Сартра – олицетворение духа времени, которая даже в изгнании является живой действенной силой.

В разговоре о пьесе Сартр заметил:

– Человек взвалил на свои плечи всю ношу мира. Устами Юпитера я называю Ореста рабом свободы.

Впоследствии, когда я прочитал пьесу "Мухи", то задумался над словами Ореста: "О, Юпитер, я не господин и не раб. Моя свобода – это я сам".

Сартр сказал, что Орест – тот человек, который рожден бороться за свободу. Человек все делает по своей воле, а не по чьей-то прихоти.

Орест  чем-то похож на Самвела Раффи.

– Образ в искусстве, – сказал Сартр, – должен сдирать с человека маску фальши. Война закончилась, – добавил он, – но борьба еще продолжается. Поверженные не потерпели поражения. Современная война – это война со сложными психологическими трансформациями. От врага надо уметь и что-то скрывать. Мой противник другой, не такой, как я, и я не принимаю его существования.

Вся драматургия Сартра проникнута антирасистским пафосом.

– Геноцид армян - то же проявление расизма, – сказал он.

***

ЖАНУ-ПОЛЮ САРТРУ ПОД ШЕСТЬДЕСЯТ ЛЕТ, ОН НЕВЫСОКИЙ, В ОЧКАХ, редкие волосы зачесаны назад. Смуглое, чуточку крестьянское лицо, с которого почти не сходило вопросительное выражение.

– Вы были в Берлине?

– Нет. В конце войны я участвовал в оккупации Восточной Пруссии, но в Берлине не был.

– А я там жил. Попал в лагерь военнопленных. Ненавижу фашизм… В годы Сопротивления у меня были армянские друзья – замечательные люди.

Он заинтересовался оросительной системой нашей страны. Я объяснил, что проблема воды очень нас заботит, без воды наши земли зачахнут.

– Наши воды в глубоких ущельях, и приходится прилагать огромные усилия, чтобы их извлечь и полить землю.

– Даже герои нашего эпоса родились из воды, – заметил Эдуард Топчян. – Вода для нас живительная сила.

Сартр ко всему проявлял любопытство, со всеми был крайне чуток и обходителен. Собеседников слушал с большим вниманием, задавал вопросы. Он сказал, что человек должен создавать самого себя – для своей истории и будучи частицей самой истории. Художник – соучастник всех забот и чаяний своего класса.

***

КАК-ТО ВО ВРЕМЯ ЗАВТРАКА РАЗГОВОР ЗАШЕЛ ОБ АРАРАТЕ. Я поведал, что наш писатель Хачатур Абовян первым взошел на вершину Арарата. Сартра это очень заинтересовало.

– А он увидел Ноев ковчег? – спросил Сартр.

– Нет. А разве ковчег был, чтобы его увидеть?

Он засмеялся.

– Конечно, как увидеть то, чего не существует? Я немного знаком с философией Абовяна – бунтарское отношение ко всему, что враждебно человеку. Опасны и те, кто безразличен к той враждебности, которую к ним проявляют. Абовян - активный мыслитель, бунтарь, такие, как он, необходимы и сегодня.

Герои Сартра - активные, мятежные образы, которые противостоят всему, что занимает господствующее положение в обществе. Они сочувствуют притесненным людям...

Ему очень понравилась наша форель.

– Она из Севана, – объяснили мы.

– Я не ел еще такой вкусной рыбы.

– Да, прекрасная рыба, – подтвердила его несловоохотливая и неулыбчивая жена.

Автор известных пьес "Лиззи Мак-Кей", "Только правда" и других произведений, крупный философ, мыслитель, один из французских руководителей движения Сопротивления, враг фашизма и сторонник коммунистов, борец за мир, который уже в третий или четвертый раз посещает нашу страну, Советский Союз, такой обычный, неприхотливый и простой в общении держится с нами очень дружелюбно.

– Могли бы мы подняться и посмотреть на Арарат? – неожиданно спросил Сартр и пристально посмотрел на меня (я сидел прямо напротив него).

– Посмотреть могли бы, подняться – нет.

– Почему? Очень высоко?

– Более пяти тысяч метров. Но беда не в этом. Турция забрала у нас Арарат.

Он огорчился. Мы вкратце рассказали ему о трагедии армян в 1914–1920 годах. Сартр помрачнел.

– Османская империя была злом.

Сартр наверняка мало знал об армянах и Армении и старался больше о ней услышать, увидеть и почувствовать, и мы ему в этом помогали.

***

МЫ СНОВА НА БЕРЕГУ СЕВАНА. В ОКНЕ ЧАЙНОЙ ВИДНЕЛСЯ СЕВАНСКИЙ остров с двухкупольным монастырем. Госпожа Симона де Бовуар заинтересовалась храмом.

– Монастырь в девятом веке построила княгиня Мариам, – и я рассказал легенду о любви владелицы крепости Цамакаберд Мариам и настоятеля монастыря.

– У вас очень интересная страна, – высказались супруги.

На столе лежала пачка сигарет "Давид Сасунский" с известным рисунком Акопа Коджояна.

– Кто этот герой?

– Герой нашего эпоса Давид Сасунский.

– Это был реальный герой?

– Сам образ собирательный, эпический, но в его основе реальная личность.

– Хорошая картина, – сказал Сартр. – А с кем он воевал?

– С арабскими завоевателями. Мы с вами сейчас находимся в местности, где царь Ашот Еркат разбил арабское войско и изгнал супостатов из Армении.

– Вот в этом самом месте? Замечательно!

Любознательный Сартр, точно ребенок, обрадовался, когда узнал, что проживающий в Париже Шарль Азнавур армянин.

– Чудесный певец, мы любим его, очень любим.

Супруга поддакнула ему.

Сартр с интересом стал расспрашивать об истории Армянской церкви. Почему армяне отделились от Греческой церкви? Он вспомнил, что в одном из парижских храмов видел барельеф с изображением Арарата и легенды о Ное, а также макет какого-то армянского храма.

– Это был макет Звартноца, – уточнил я. – Развалины этого храма вы сможете увидеть, он находится недалеко от Эчмиадзина.

 – Я должен встретиться с вашим Католикосом.

– Он с удовольствием вас примет.

На стенах комнаты, где мы завтракали, висели большие фотографии с видами достопримечательностей Армении: водопад Шаки, Джермукское ущелье, здание Оперного театра. Сартр долго их разглядывал.

– У вас самобытная архитектура, – сказал он. – В ней заключены мудрость и оптимизм. Я начинаю узнавать и по-настоящему любить Армению…

 Ему очень понравился наш коньяк, а супруга с удовольствием смаковала вино "Айгешат", отпивая его глотками. А когда узнала о его крепости, 19,5 градуса, покачала головой.

– У нас нет таких крепких вин.

– Какая в Ереване численность населения? – спросил Сартр.

– Более шестисот тысяч. А сорок лет назад не было и тридцати тысяч.

– Рост в двадцать раз за сорок лет?! – удивился он.

– Да.

– Я еще такого не видел и не слышал. Это замечательно, это говорит об огромной жизнеспособности армян.

 ***

ВОЗВРАЩАЕМСЯ С СЕВАНА В ЕРЕВАН. САРТР ПОПРОСИЛ, КОГДА ПОЯВИТСЯ АРАРАТ, ПОКАЗАТЬ ЕМУ.

Мы проехали село Фантан, остановились невдалеке от села Джрабер и вышли из машины. Я показал на Масис, видневшийся сквозь синеву вечерней зари.

– О, какое величие!

И он долго не сводил глаз со священной горы, будто шептал молитву. Потом спросил:

– Живут армяне у подножия Арарата?

– Нет, турки вырезали.

Сартр умолк, на стеклах очков выступила испарина.

– Кажется, – заговорил он, – Гитлер сказал: "Кто сейчас помнит о Геноциде армян?" Да, он сказал это в 1939 году, когда кто-то из его соратников выразил беспокойство, что поднимется шум из-за геноцида евреев, славян…

Я ответил:

– Что бы то ни было, а в 1965 году, 24 апреля, во всех странах, где есть армяне, вместе с нами отметят пятидесятилетие резни 1915 года.

– Это необходимо, – сказал он, – эту дату и во Франции отметят.

Геноцид армян, по словам Сартра, немыслимо совместить с человеческой психологией.

– Это было первое преступление в начале века, совершенное против нации. И это злодеяние не было осуждено. Вы, армяне, лучше всех знаете цену миру и не должны забывать об этом трагическом факте истории, который может привести к гибели целой нации.

- Армяне, - уверил я, - никогда не забудут те реки крови, которые обагрили нашу землю.

– В 1942 году, – рассказал Сартр, – правительство Турции примкнуло к нацистскому лагерю и готовилось продолжить начатое в 1915 году уничтожение армян. Но Красная Армия пресекла воинственные притязания Турции… Сколько армян проживает в Армении? – поинтересовался он.

– Уже более двух миллионов.

Сартр сказал, что в 1915 году в Европе, особенно во Франции, прозвучал призыв  к спасению армянских беженцев. В этой миссии принимали участие Анатоль Франс, Марсель Кашен, Ив Фарж и многие другие. Надо воздать должное их человеколюбию и смелости.

– Мы не забудем, – продолжил Сартр, – что армяне, обретшие пристанище на гостеприимной французской земле, в черные дни гитлеровской оккупации связали свою судьбу с народом Франции и с оружием в руках стали на ее защиту. И мы обязаны совместно отметить пятидесятилетие Геноцида. И для этого в Париже уже создан комитет, армянские организации во Франции готовят вечер памяти, он состоится 25 апреля в концертном зале Плейель в Париже.

Уже смеркалось, мы въехали в Ереван...

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА

Фото Александра Топчяна