ФАКТЫ ИЗ СТАРЫХ ПАПОК

Как бы ни были нам дороги и понятны подвиг и светлый образ Согомона Тейлиряна, прожитая им жизнь полна загадок и неизвестных страниц. Немногие, наверное, знают, что после убийства Талеата 15 марта 1921 года, а затем оправдания берлинским судом Тейлирян обосновался в Сербии, где жил до 1950 года.

ЕЩЕ ЗАДОЛГО ДО ГЕНОЦИДА АРМЯН ОТЕЦ СОГОМОНА ХАЧАТУР ТЕЙЛИРЯН переехал из родного села Багарич, недалеко от Ерзнка, в сербский город Валево, открыл там магазин и занялся торговлей. Благосклонное отношение сербов очень импонировало Хачатуру, и он решил на какое-то время остаться в Сербии. Откуда ему было знать, что разразится Геноцид армян и он никогда больше не вернется на родину...

...В течение семи лет проживания и творческой деятельности в Сербии я не раз бывал в Валево, видел могилу Тейлирянов, встречался с проживающими в Белграде пожилыми и молодыми родственниками Согомона. С его старшим сыном Шагеном я познакомился в 1988 году. Еще тогда он рассказал мне много интересного о своем отце. Содержание этих бесед я тщательно записал и около двух десятилетий свято хранил в надежде, что они обрастут новыми рассказами и документами, которые дополнят воспоминания его сына. К сожалению, Шагена уже несколько лет нет в живых, но встречи с ним остались в моей памяти.

В ноябре 2006 года я несколько раз бывал в гостеприимном белградском доме Шагена. Эти визиты обогатили собранные на протяжении многих лет материалы о Согомоне, помогли выявить новые пласты его характера. С Шагеном мы беседовали в основном на сербском, хотя время от времени он переходил на родной язык. Но в Сербии некому было говорить с Шагеном на родном языке, поэтому он иногда с трудом общался со мной на армянском. По моей просьбе он каждый раз приносил старые папки, в которых бережно хранил различные рукописи, ценные документы, написанное матери письмо Согомона, разные документы на сербском языке. И старые фотографии... Пожелтевшие, ставшие реликвиями... По моей просьбе Шаген рассказал о белградском периоде жизни своего отца Согомона.

 "ПОСЛЕ УБИЙСТВА ТАЛЕАТА В МАРТЕ 1921 ГОДА, КОГДА БЕРЛИНСКИЙ СУД признал моего отца невиновным, он переехал в 1922 году в Сербию и около тридцати лет жил там - несколько лет в Валево, а затем в Белграде, где в 1925 году родился я. Пожилые сербские армяне, которых давно уже нет в живых, хорошо знали моего отца, были близки с ним, часто бывали в нашем доме. Помню жившего в Белграде Ваана Минахоряна. В 1940-х годах он часто бывал у нас, так как писал книгу об отце. Когда отца спрашивали, почему он не пишет мемуары о Геноциде и пережитой им страшной трагедии армянского народа, он всегда отвечал, что выполнил свой священный долг и не ему писать об этом, а другим. Он был очень скромным и не любил говорить о своем подвиге.

Об ужасах Геноцида отец подробно рассказывал Ваану Минахоряну. Я был свидетелем их разговоров, слышал эти страшные истории и не мог остаться равнодушным. Об известных событиях в Берлине отец предпочитал говорить мало. Воспоминания отца записывал именно друг нашей семьи Минахорян. Эти рассказы об ужасах Геноцида и судебном процессе в Берлине он издал отдельной книгой "Воспоминания", которая вышла в свет в 1953 г. в Каире. Минахорян лично рассказывал отцу (и я это хорошо помню), что в 1915 году его вместе со многими ждала жестокая расправа, однако он, чтобы спастись, бросился с моста. В результате повредил голову и ногу и стал инвалидом.

В связи с записями Ваана Минахоряна хочу рассказать очень важный эпизод, о котором, уверен, многие не знают. В 1948-50 гг., задолго до издания книги "Воспоминания", отец переписывал записи Ваана, чтобы иметь их у себя в рукописи. В 1950 году, в период коммунистического режима в Югославии, наша семья решила переехать в другую страну. Мы получили въездные визы и уехали в Марокко, где родилась моя дочь Аница. Однако перед отъездом отец подумал, что на таможне переписанная им рукопись может вызвать подозрения и проблемы, поэтому решил оставить ее до лучших времен у моего тестя, предполагая, что так будет надежнее. В те годы происходило очень много краж. Кто знает, возможно, эта ценная рукопись тоже была украдена... Мой младший брат Завен так и не вернулся в Сербию. В 1957 году он вместе с отцом уехал в Сан-Франциско, а я вместе с женой и дочерью вернулся в Белград".

Шаген рассказывает о наиболее ярких личностях из рода Тейлирянов, отмечая, что один из них, Вазген Тейлирян, увы, уже покойный, в 1980-х годах посетил Багарич, прошел по родным местам, пытаясь найти отчий дом. Вновь вспоминает отца, который воспитал в сыновьях чувство патриотизма и дал им наказ: хранить на чужбине образ Армении, пока совершившие Геноцид турки держат "в заключении" наши святыни, пока историческая родина армян не обретет целостность.

"ИЗ РАССКАЗОВ ОТЦА В ПАМЯТЬ ВРЕЗАЛСЯ ОДИН ЭПИЗОД. ЕГО НЕВОЗМОЖНО ЗАБЫТЬ. Перед Второй мировой войной, второй новоизбранный президент Турции, близкий соратник Ататюрка, Мустафа Исмет Иненю в 1938 году посетил Сербию, рассказывал Шаген. - Его первой задачей было обратиться к властям Югославии и передать им информацию о том, что в Белграде живет убивший Талаата Согомон Тейлирян. Но отец жил в Белграде под другой фамилией. В ответ на требование Турции югославская полиция сообщила, что в стране нет гражданина по фамилии Тейлирян.

Отец был хорошим охотником и любил ходить на охоту. В Союзе охотников состояли разные люди, и среди них начальник белградской полиции. Он был в хороших отношениях с моим отцом, относился к нему с уважением. Как-то он вызвал к себе отца. Перед тем как пойти к начальнику полиции, Согомон уже знал, что органы безопасности Турции ищут человека по фамилии Тейлирян. Во время встречи начальник полиции, изложив ситуацию, спросил моего отца, знает ли он такого человека. Отец был человеком смелым, ему нечего было скрывать, а тем более терять. Он ответил, что Тейлирян - это он, и рассказал начальнику полиции всю правду о страшных событиях 1915 года.

Потрясенный начальник полиции внимательно выслушал Согомона, а затем, придя в себя, посоветовал ему проявлять осторожность и быть подальше от людей, пока президент Турции Иненю находится в Белграде. В те годы все жившие в Сербии граждане армянской национальности находились под контролем, поскольку многие из них были ровесниками Согомона и хорошо знали его. Начальник полиции, несомненно, глубоко воспринял рассказ моего отца, который напомнил ему о кровавых страницах истории сербского народа, пережившего 500-летний османский гнет. Все это правда, о которой знают немногие".

Страницы прошлого дороги не только потомкам рода Тейлирянов, но и всему армянству, поскольку это история не только одной семьи, но и целого народа, душа которого с надеждой и верой ждет воссоединения с утраченной родиной предков.

Бабкен СИМОНЯН