9 Мая - День Победы над фашистской Германией и день освобождения Шуши от азербайджанских головорезов. Нас, ветеранов войны, в Армении осталось около 800 человек. Каждый прошел славный боевой путь, хочу представить краткие воспоминания некоторых из них.

ОНИ СРАЖАЛИСЬ ЗА РОДИНУ

ПЕТРОСЯН Петрос Арташесович:

 "На позиции был направлен прицельный огонь"

Наш председатель ветеранов ВОВ - легендарный разведчик, автор мемуаров "Страницы жизни разведчика". Окончив школу в Ленинакане, ушел добровольцем на фронт. Семь месяцев отучился в Тбилисском артиллерийском училище. В начале 42-го вступил в первый бой, а в 43-м впервые был тяжело ранен. 

- 7 АВГУСТА 1943 ГОДА НАЧАЛЬНИК ШТАБА АРТИЛЛЕРИЙСКОГО ПОЛКА майор Попов приказал разместить мою батарею у деревни Александровка. Через 4-5 часов мы уже были там, оказавшись в окружении противника. В этом неравном ночном бою погибли трое артиллеристов, а двенадцать были ранены. Несколько тяжелых ранений было и у меня. В медпункте выяснилось, что кроме ранений в голову и ногу я получил осколочные ранения в лицо. В начале сентября 1943 г. меня перевели в военный госпиталь в г. Славянск. Сам главный хирург фронта академик, генерал Бурденко, обследовав мои раны, категорически исключил операцию. Благодаря ему я не стал калекой.

После выздоровления меня назначили командиром батареи противотанкового истребительного дивизиона. Красная армия, форсировав Днепр, стремительно наступала по всем фронтам. В 1944 г. была освобождена Украина. Наше соединение одним из первых перешло Государственную границу СССР. Заняв плацдарм на Дунайской равнине, мы создали условия для соединения со Вторым Украинским фронтом через Карпаты. Завладев городом Дебрецен, наши части двинулись к Будапешту.

Батальон расположился на ночлег в открытом поле. Как оказалось, под самым носом противника, засевшего на холме. Мне было приказано разведать огневые точки противника - в 7 утра нам предстояло продолжить наступление. Мы со старшиной Варатинцевым ночью обогнули передовые посты противника через кукурузное поле, подошли с тыла и нанесли на полевую карту все огневые точки и пути возможного отступления. На обратном пути мы натолкнулись на немецких часовых, быстро юркнули в лачугу и спрятались под соломой. Когда звук шагов стал удаляться, мы решили, что опасность миновала. Я уже собрался открыть дверь, как вошел немецкий солдат. Мне удалось спрятаться за дверью, но тот заметил мои сапоги и кинулся на меня. Я двумя руками ухватился за штык, стараясь не концентрироваться на боли от порезов и струящейся крови. Меня спас старшина, ударивший фашиста прикладом автомата и убивший его финским ножом.

Приказ был выполнен. На позиции противника был направлен прицельный огонь. Мне тяжело вспоминать те дни. Заново все переживаю. Как кадры киноленты, проходят тяжелые годы войны, горечь потерь и радость побед, постепенно уходящих в историю. В рядах артиллерийского дивизиона я освобождал Украину, Молдову, Венгрию, Румынию, Болгарию, Чехословакию. Окончил войну на подступах к Берлину. Награжден орденами Красной Звезды и Отечественной войны I степени, медалью "За боевые заслуги" и еще более чем 30 другими медалями.

В 1946 г. я демобилизовался, поступил на факультет международных отношений ЕГУ. 10 лет прослужил в контрразведке, а затем в службе внешней разведки Армении. Работал в Ливане и Египте, Франции, Иране, Соединенных Штатах. Все испытания разделила со мной супруга Роза Егоровна. Мы воспитали двоих детей. В 73-м я вернулся в Армению.

АБГАРЯН Розалия Сергеевна:

 "Одна бомба попала прямо в котел"

- Говорят, у войны не женское лицо. Это так. Но в минуту опасности для Родины и семьи женщины всегда находились рядом со своими мужьями и сыновьями. Мне тогда было 17 лет. В этот день нам на выпускном вечере торжественно вручали аттестат об окончании школы. А утром мы узнали о вероломном нападении фашистской Германии на СССР. Вся страна поднялась на защиту Родины.

И МЫ, КОМСОМОЛЬЦЫ, РЕШИЛИ ПОЙТИ ДОБРОВОЛЬЦАМИ. НАС, ПЯТЕРЫХ девушек, отправили на курсы радиотелеграфистов. Мы из Тбилиси направились в Ростов, Сталинград. Состав подвергся обстрелу с неба... Шквальным огнем отсекло голову стоявшей рядом Наде Прудзе - моей подруге. Было много убитых и раненых. Меня тоже легко ранило. Растеряв подружек, я по направлению штаба фронта попала сначала в 88-й полк связи при 12-й армии, а затем меня перевели в 18-ю армию, в составе которой я и прошла всю войну.

Зимой 1942 года мы с боями отступали из Ворошиловграда. Перед глазами зарево над Байском, разбитые и взорванные мосты. Мы под непрекращающимся огнем противника переправились через Дон и остановились в предгорьях Кавказа. Однажды, когда я дежурила на радиостанции, началась очередная бомбежка. У полевой кухни стояла группа солдат с котелками. И одна бомба попала прямо в котел. Погибли все. Отдельные фрагменты тел разбросало в радиусе нескольких метров. Страшная была картина. Я была далеко от эпицентра взрыва, но осколками ранило и меня.

Осень 43-го. Мы в паре километров от Новороссийска, ютимся в маленькой пещере на скалистом берегу Черного моря. Рядом - Малая земля. Обстреливали с моря, с воздуха, с суши. Земля содрогалась от взрывов. Мы с Фридой Кац посменно дежурим, передаем зашифрованные радиограммы... И вдруг вижу - Малая земля озарилась красным заревом. Стало светло, как днем. Началось наступление наших войск. Дело было ночью 10 сентября, а 16-го после тяжелых ожесточенных боев Новороссийск был освобожден. Затем были Керчь, Мукачево, Ужгород, Кишице, Братислава и Брно.

Май 45-го я встретила в Чехословакии. Сижу перед приемником и сквозь шум слышу: "Помогите! Прага в опасности!" Это были чешские повстанцы. Доложила командиру, он - в штаб. Командование приняло решение поменять направление боевых действий. 9 мая 1945 г. Прага была освобождена. Победа!

Вернулась домой в декабре 1945 года в звании старшего сержанта - в один день с моим будущим мужем. Вместе мы проучились в университете, окончив который я стала учителем. Вместе прожили 58 лет, воспитали двоих сыновей. Я довольна своими детьми, которые не меньше нас любят свою страну.

АРУТЮНЯН Герасим Мнацаканович:

 "2 мая наша Таманская дивизия вошла в Берлин"

- В 1942 г. мне исполнилось 18 лет. Немцы тогда подступили к Сталинграду и рвались на Кавказ: к бакинской нефти, к Армении. В армию меня призвали из Раздана, сначала отправили в Нор-Ачин проходить курсы молодого бойца. Через 4 месяца командировали в Моздок, в распоряжение 89-й Таманской дивизии, в которой я прослужил до конца войны.

ГЕРОИЧЕСКАЯ БЫЛА ДИВИЗИЯ! ПОД КОМАНДОВАНИЕМ ЛЕГЕНДАРНОГО НВЕРА САФАРЯНА мы прошли 7250 км до Берлина, половину из которых - в боях. Освободили почти 1000 сел и городов. Армянская дивизия дала 9 Героев Советского Союза и 12 тысяч воинов-орденоносцев.

В одном из боев я получил осколочное ранение и  попал в госпиталь, после чего меня отправили на Сталинградский фронт. Там я увидел Жукова. Он ходил между солдат на передовой, поддерживал их боевой дух и лично командовал многими операциями. Советским воинам повезло, что у нас были такие блестящие полководцы, как Жуков, Рокоссовский, Баграмян, Малиновский, Говоров. Благодаря их военному гению и личному героизму мы победили.

После разгрома фашистских войск под Сталинградом я попросился в родную дивизию, которая тогда сражалась под Керчью. Враг никак не хотел уступать. Взвод укрылся в траншее, и на нас надвигались два танка, за которыми шла пехота. Мы пропустили технику. Мне удалось поджечь один из танков, еще один боец подбил второй. Горящий танк развернулся и пошел на нас. Я бросился в ближайший лесок, и в этот момент где-то рядом разорвался танковый снаряд. Наступление мы отбили, но мне пришлось долго отлеживаться в госпитале. Из трех ранений, которые я получил во время войны, это было самым серьезным.

До конца войны я дослужился до старшего сержанта, был помощником командира взвода. 2 мая 1945 года наша Таманская дивизия вошла в Берлин - единственная из национальных дивизий. У стен рейхстага мои однополчане танцевали кочари. Первым пустился в пляс наш легендарный комдив - полковник Сафарян. Он был настоящим патриотом, как-то сказав: "Карс и Эрзерум не обещаю, но до Берлина доведу!" И слово свое сдержал.

         ГРИГОРЯН Мнацакан Васакович:

            "Вокруг Освенцима были горы праха"

           - В армию меня призвали в 1943 году. Сначала в Дилижан в учебку, а через 2 месяца нас привезли в Кировакан и погрузили в вагоны. Куда везут, мы не знали.

ПРИМЕРНО ЧЕРЕЗ 17 СУТОК ОКАЗАЛИСЬ НА УКРАИНЕ. БЫЛА СЕРЕДИНА 1943 ГОДА. Мы прошли переподготовку - три месяца учились  стрелять из противотанкового оружия. После был Харьков, потом Днепропетровск. С боями мы переправились через Днепр, а затем прорвались в глубь Западной Украины по направлению к Винницкой области. Три месяца и десять дней мы осаждали Яссы, на 20-й день меня контузило, но я успел подлечиться и вернуться из госпиталя, а город еще не был взят до весны 1944-го. Потом были Прага и Будапешт, в боях за который из тысячи бойцов выжила треть. Убитым связывали ноги и руки, клали на тракторы, отвозили и хоронили в братской могиле. Русских, армян, грузин...

27 января 1945 года был освобожден один из самых страшных лагерей смерти - Освенцим-Беркенау. Мы охраняли лагерь, который занимал территорию свыше 40 кв. км. Годами узники Освенцима гибли от голода и болезней или попадали в газовую камеру, после чего тела сжигали. Вокруг были целые горы праха. Я до сих пор не могу понять, как они умудрились скрывать дым и запах горелых тел, чтобы пленные не догадались, что в печах сжигают людей. Как вспоминаю, мурашки бегут по коже. В Освенциме сожгли 1300000 человек.

           ТУНЯН Жора Арутюнович:

            "Война многое отнимает"

- В феврале 1943 года в 17 лет я ушел на фронт добровольцем. Кавказ кипел от жарких боев. 20 января я приехал в Грозный, 23 февраля принял присягу. Но мой первый серьезный бой произошел не там, а под Ростовом-на-Дону. Шла боевая подготовка.

БОЕВАЯ ТРЕВОГА ОБЪЯВЛЯЛАСЬ КАЖДЫЙ ДЕНЬ. ВСКОРЕ НЕБО НАД НАМИ заполнил целый рой "юнкерсов" и сопровождающих их "мессершмитов". Против них поднялись наши И-16. В небе завязался жаркий бой, а наши ракетно-зенитные силы поддерживали их с земли. В результате ни одна немецкая бомба не достигла цели. В этот день было сбито 7 вражеских самолетов, один из них упал после выстрела нашего боевого орудия. Я был наводчиком.

Война многое отнимает. Под тем же Ростовом, где по прихоти судьбы оказался и я, погиб мой отец Арутюн Тунян. Точных данных о его гибели нам так и не удалось получить. Его не стало 22-24 февраля, когда я уже месяц, как служил. В составе 1860-го артиллерийского полка я участвовал в освобождении многих украинских городов, в том числе Ровно, Луцка, Дубно. Был командиром батареи. В начале 1945 г. участвовал в Висло-Одерской операции, где получил ранения. Вылечившись, снова вернулся на фронт, освобождал Польшу, а затем со своей батареей громил фашистов на территории Германии.

СТЕПАНЯН Сурен Иванович:

 "Приходилось лечить и своих, и пленных"

- Мне было пятнадцать, когда началась война. Сразу на фронт не пустили, переводили из одного училища в другое. Воевать меня отправили на Первый Прибалтийский фронт, командующим которого был Иван Христофорович Баграмян.

Я ЗАКОНЧИЛ МЕДУЧИЛИЩЕ С КРАСНЫМ ДИПЛОМОМ. Работали в санвзводе круглосуточно. Было много раненых. Постепенно у меня выработалось умение быстро оказывать помощь. Через несколько месяцев меня назначили командиром санвзвода при батальоне.

В октябре 44-го мы вышли к границе Восточной Пруссии. Штурмовать Кенигсберг (ныне Калининград) мы начали 6 апреля. Штурм длился три дня. Наше подразделение одним из первых вошло в город. Мы не успевали оказывать помощь раненым. Приходилось лечить не только своих, но и пленных. Я не сделал ничего героического: не спасал раненных на поле, не загораживал своим телом друзей... Я всего лишь врач. Спасать людей - это моя обязанность, долг и зов души. Хотя и у меня есть награды - 32. Получал их всегда неожиданно, даже не знал, что меня представили к награде.

               ТОВМАСОВ Грач Амбарцумович:

  "Не понимаю, как нам удалось выбраться"

- Родился я в Кировабаде, вырос в Астрахани, где в те годы был лютый голод. Через два года вернулись в Азербайджан, в 1938 г. поступил в Бакинский индустриальный институт, еще через год началась Вторая мировая война. Мы знали, что она докатится и до нас.

МЕНЯ НАПРАВИЛИ В ТБИЛИССКОЕ АРТИЛЛЕРИЙСКОЕ УЧИЛИЩЕ, позже перевели в такое же в Баку, где меня опять чуть ли не комиссовали из-за глаза. С одним глазом я с однополчанами освобождал Киев и Львов. Как-то ночью такая тьма была - хоть глаз выколи. Вот мы и забрели на позиции противника. Слышу - кругом немецкая речь. До сих пор не понимаю, как нам удалось выбраться из этого переплета и не попасть в плен.

               Война закончилась, я еще некоторое время служил в Киеве, а потом демобилизовался и вернулся в Баку. С однополчанами переписываюсь. Правда, все чаще мои письма приходят обратно, не застав адресата в живых.

           
ХАРАТЬЯН Генрих Симонович:

 "Китайское население встречало нас радостно"

- Я был в 6 классе, когда началась война. Мы жили в Дилижане. Отец ушел добровольцем, мне по возрасту каждый раз отказывали. В 1944 году наконец зачислили в танковую школу. Через 5-6 месяцев учебы нас увезли в Горький. Оттуда отправили в Маньчжурию.

В СОСТАВЕ ЗАБАЙКАЛЬСКОГО ФРОНТА МЫ УЧАСТВОВАЛИ В МАНЬЧЖУРСКОЙ стратегической наступательной операции. На Западе ее называли "Августовская буря" - маломощные, слабобронированные танки японцев не могли устоять перед нашей техникой. После капитуляции Квантунской армии китайское население Маньчжурии встречало нас с радостью и даже помогало вылавливать японских лазутчиков.

МКРТЧЯН Арутюн Азизович:

 "С перевязанной рукой участвовал в боях"

                - Я проходил учебу в Гори и получил звание младшего сержанта. В 1943 г. в составе 23-й Киевско-житомирской дивизии участвовал в освобождении Украины.

 КАК КОМАНДИР ОТДЕЛЕНИЯ РАЗВЕДКИ НАХОДИЛСЯ НА ПЕРЕДНЕЙ ЛИНИИ, передавал сведения о дислокации врага, корректировал артналеты, одновременно обеспечивая безопасность продвижения нашей пехоты. Получил медаль "За отвагу".

6 ноября наша дивизия вошла в Киев, а через 2 дня взяли Житомир. Но немцы перешли в контрнаступление, я был ранен гранатой. С перевязанной рукой продолжал участвовать в боях. Мы взяли Ригу, потом нас перевели на Первый Белорусский фронт. Освободили Пинск, Брест и другие города и села. Форсировали Вислу и 17 января 1945 г. освобождали Варшаву. В этот же день меня приняли в партию, наградили орденом Красной Звезды. Наша дивизия 2 мая вступила в Берлин, оттуда - на Эльбу, где мы встретились с американскими солдатами.

Парень из Карабаха:

 "Маленький осколок до сих пор ношу в виске"

- Я жил у старшей сестры, когда ее муж (Арпиар Агаджанян) пришел  и сказал, что началась война. Он вместе с Оганесом Ширазом и Сильвой Капутикян учился на литфаке ЕрГУ. После получения красного диплома отправился на фронт и погиб. Из пятерых братьев вернулся живым лишь один, и то калекой.

Я СДАВАЛ ЭКЗАМЕНЫ I КУРСА ФИЗМАТА ЕГУ. НО МНЕ БЫЛО ВСЕГО 17 ЛЕТ. Вернулся в родную деревушку Мартакертского района, стал работать бухгалтером колхоза. 1941 год был жутко неурожайным. Голодали... Я ночами составлял ведомости, чтобы каждой семье раздать 5-10 кг ячменя. Мой старший брат Мовсес работал в органах КГБ. Другой, Арамаис, с первых дней войны находился на фронте, командовал артиллерийским дивизионом. Дважды был ранен. Удостоился многих боевых наград, в т.ч. ордена Александра Невского.

На втором году войны меня отправили в Тбилисское пехотное училище, расположенное в Гаграх. Но я остался без пяти минут лейтенантом. Немецкие альпинисты уже захватили перевалы Кавказских гор и собрались спуститься до Сухуми. Мы, курсанты, пешком шли до озера Рица, а потом добрались до высокогорного села Псху. Мне приходилось по извилистой горной тропе доставлять продукты бойцам. Тропинка подвергалась бомбежке.

В ожесточенных боях под Сталинградом армия Паулюса была окружена и уничтожена, фашисты стали отступать и с Кавказа. Наши бойцы в горах отморозили ноги, руки. Многие погибли. Мне повезло. 31 января 1943 г. наш отряд направился в Сухуми. На высокогорных перевалах снежная буря. До сих пор не могу поверить, что нам удалось за день преодолеть 50 километров снежной, непроходимой дороги.

В Сухуми мы задержались ненадолго. Снова в путь. Опять пешком. Идем день и ночь. Наконец очутились на Таманском полуострове. Немцы окопались на той стороне железной дороги. Я уже связист и должен был с катушкой на спине протянуть кабель до наблюдательного пункта. Это жуткая и опасная работа. Линия проходит по лесу. Ее обрывают наши танки или немецкие снаряды.

              Помню такой эпизод. Связь прервана. Проверяя каждый метр, иду по лесу, встречаю своего напарника-еврея (Комси). Сидит под деревом и читает книгу. Идем вместе. Кабель оборвался на опушке леса. Он шел впереди, я за ним. Вдруг загремела немецкая "Ванюша" (так называлась их шестиствольная пушка, в отличие от нашей "Катюши"). Снаряд попадает между нами, мой боевой друг погибает от множества осколков. Я остаюсь невредимым.

Другой случай. Мы приходим в наблюдательный пункт, и он подвергается обстрелу. Все наши товарищи погибают. В темноте пришлось укрываться в лесу, в готовых окопах. В одном из них лежал я, дежурил, а рядом спал наш командир-украинец (Нагорняк). Слышу свист. Снаряд задевает деревья, осколки сыплются в окопы. Лейтенант, получив несколько осколочных ранений, умирает. Телогрейка, на которой я лежал, была в осколках. А в меня не попало.

ЭТИ ТЯЖЕЛЫЕ БОИ ДЛИЛИСЬ НЕСКОЛЬКО МЕСЯЦЕВ, ПОКА КРАСНАЯ АРМИЯ полностью не освободила Северный Кавказ. Наша 5-я армия прибыла на Украину, когда Киев был освобожден от фашистов. 11 ноября 1943 г. наши войска уже вышли к Радомышлю, расположенному в 130 км от Киева, в районе Житомира. Сосредоточив на этом фронте крупную ударную группировку, немецкая 4-я танковая армия 20 ноября перешла в контрнаступление, снова захватила Житомир, и мы оказались в окружении.

Глухой лес. Кругом немцы. У меня на глазах убило нашего комиссара противотанкового артиллерийского полка. Я скрылся в окопе, и какой-то шальной снаряд попадает в дерево, меня засыпает песком. Осколок задел правую руку. Я контужен и обречен. Но каким-то чудом меня вытаскивают, и на "студебеккере" уцелевшие солдаты и офицеры под непрерывным обстрелом отступают в глубину леса. Ночь. Кругом падают снаряды. На рассвете нам удается выбраться к своим.

               Потом лечился в госпитале. Когда вернулся, наши войска уже были на подступах к Кракову. Все было как будто спокойно. Вдруг вдали появляются немецкие "тигры" и "фердинанды" да "мессершмиты" в придачу. Рядом от обстрела из самолета погиб командир батареи. Мы успели подбить лишь два танка. Моих двоих товарищей, которые остались на передней линии, фрицы расстреляли. Паника. Бойцы, отступая на "студебеккере", погибли от авиационного налета. Нам, членам партии, комиссар полка приказал отступать с боями по железной дороге. Немцы по шоссейным дорогам обошли лес. Мы оказались на берегу Вислы. Кругом фрицы. Давка. Стараемся на пароме перебраться на западный берег. Здесь, на сандомирском плацдарме, я получил осколочное ранение в левую руку и в голову. Меня привезли в город Ровно. Но там не стали оперировать. Посадили в поезд. Через несколько дней я уже в Тбилиси. У меня складывалось впечатление, что война не коснулась этого крупного города. На улицах полно молодежи призывного возраста. В госпитале (больница Арамянца) дважды оперировали, чтобы вытащить осколок. Другой маленький осколок до сих пор ношу в виске. В 1945 г. меня выписали по инвалидности, и я возвратился в родную деревню, где продолжал свирепствовать голод.

                           х х х

НА ЭТОМ ПРЕРЫВАЮ ЗАМЕТКИ О "ПОСЛЕДНИХ ИЗ МОГИКАН" ТОЙ ВЕЛИКОЙ ВОЙНЫ. 600 тысяч армян совершили множество подвигов. Достаточно сказать, что пятеро воинов-армян стали матросовцами, закрывшими своими телами амбразуры вражеских огневых точек (Унан Аветисян, Сурен Аракелян, Апавен Ростомян, Геворк Колозян, Мкртич Даштоян). Семеро летчиков (Саркис Айрапетов, Эдуард Бунатян, Владимир Микоян, Патрик Газоян, Артюша Оганджанян, Нельсон Степанян, Грачик Аветисян) стали гастелловцами, направив свои горящие самолеты в гущу боевой техники и пехоты противника.

Армяне командовали фронтами, армиями, корпусами, дивизиями, дали стране истребитель Миг, принимали участие в создании атомной бомбы, стали организаторами выпуска военной техники, обеспечения бесперебойности путей сообщения, внеся весомый и неоценимый вклад в Победу над Германией. Но по результатам войны не только остались у разбитого корыта, но еще и многие угодили в ссылку на Алтай.

Только армяне Карабаха внесли больший вклад в Победу, чем азербайджанцы, которые отличались главным образом симуляцией и дезертирством. Среди них был и Гейдар Алиев. А теперь защитники моего родного края и мирные жители, в том числе старики и дети, погибают от применения новейшей техники нашего стратегического союзника.

Но карабахцы никогда не падали духом. Выдержим все вместе и это испытание, отстаивая святое право жить на родной земле.