МЕНЯ КАК-ТО РАЗ МОГЛИ ШЛЕПНУТЬ...

Признание, конечно, запоздалое. Можно сказать, с оттенком преступного умолчания. Потому что на сей раз, в отличие от нередких коридорных судебных угроз расправиться, опасность была реальной. Но пронесло.

НЕ ПОМНЮ ТОЧНО И НЕ ПРОВЕРЯЮ ПОКА ПО ИНТЕРНЕТУ (хотя дату убийства сына ректора Славянского университета Левона Мкртчяна уточнить несложно), но именно в этот день мне был странный звонок на дом. Я еще не знал, что убили Карена Мкртчяна, и сотового телефона у меня тогда не было. В тот день к нам зашла невеста сына (будущая невестка), студентка филфака ЕГУ, и виновато сказала, что на сегодня совсем не в струю был назначен экзамен у К.Мкртчяна, не помешал бы еще день на подготовку, и поэтому они обрадовались, услышав, что Мкртчян не придет. А  потом поперхнулись, когда следом пришла весть о застреленном под аркой преподавателе. Позже очевидцы сказали о светлой   "Ниве" с иностранными номерами, в которой предположительно находился убийца.

А может, звонок мне был в момент прихода будущей невестки? Не помню. Помню лишь, что звонивший начал с привета из Москвы. Там тогда обретались мои друзья, чью квартиру на улице Пушкина я исправно 10 лет сторожил, пока они ее не продали. Я спал там 2 дня в неделю (после дежурств в типографии), тащил из дома связки лука и развешивал на обоих балконах, чтобы зимой было видно, что тут люди живут. Сидел с друзьями. Поэтому мои московские хозяева подкидывали иногда деньги для расходов на телефон, газ, свет, квартплату.

И поэтому по наивности я сам, без подсказки, спросил у звонившего: не от Карена ли с Ларисой он передает приветы? На том конце дружно согласились и добавили, что Карен поручил передать деньги. Осталось только договориться о встрече.

И здесь началось самое интересное. Собеседник (явно не русак, я все пытался понять, с каким акцентом он говорит) сказал, что времени у них мало, собираются в Тбилиси, город знают плохо, поэтому предложил срочно, в течение часа-двух, встретиться где-то в районе бензоколонки в Аване, где город кончается и начинается севанская трасса. Я, удивленный и озадаченный, уточнил: неужели они совсем не знают Ереван и не могут подъехать на колесах поближе, скажем, к вокзалу, к памятнику Давиду Сасунскому, где продают цветы... После некоторой заминки голос продолжал настойчиво склонять меня к Авану. Я, мучительно вслушиваясь в нерусские, негрузинские, а скорее северокавказские интонации собеседника, настаивал на Давиде. Договорились на час и на то, что у посланца в руках будет газета. Голос, узнав мои приметы, без прощания повесил трубку.

Я НА ВСЯКИЙ СЛУЧАЙ ПОШЕЛ К ДАВИДУ НЕ ОДИН, А С ПРОВОЖАТЫМ, наказав ему наблюдать издалека. Прождал минут 40. Никто с газетой и деньгами не появился.

Но главное, конечно, было после. Когда я вечером (днем мои москвичи были недосягаемыми, потому что вкалывали, торговали...) позвонил в Москву, к ним домой. Оказалось, что никаких приветов и денег они не посылали.

Тут, конечно, не мешало бы сходить в церковь и поставить свечку. И предположить, что К.Мкртчяна убрала какая-то заезжая бригада, которая попутно собиралась подработать и на столь мелкой сошке, как автор строк. Но у меня хватило ума не тащиться на окраину, а уберечься под мечом Давида. Я и сейчас люблю этот памятник больше всех остальных в Ереване.

P.S. Возникает вопрос: не басни ли я всем вам рассказываю и почему столько лет молчал? Замечу, что времена тогда, на начальном этапе строительства государственности, оставались достаточно крутыми, и "неформальные" отношения в политике нередко имели место, вплоть до угроз, избиений и даже убийств. Помню, как одна газетка (я бережно храню номер) обрушилась на автора строк 15 июня 2001 года. Не понравилась им, видишь ли, моя оценка незаслуженно возвеличенной до небес фигуры Вазгена Саркисяна. Одна из двух статей того же номера завершилась угрозой в адрес всех, кто посмеет "чернить" кумира. Угроза подкрепилась произвольно изложенной русской поговоркой: "Сколько веревочка не вейся, все равно совьется в петлю..."

28 декабря 2002 года эта петля в итоге свилась на шее застреленного в подъезде родительского дома председателя общественной телерадиокомпании Тиграна Нагдаляна. Карена Мкртчяна убили (по неизвестной мне причине) 2 июля 2003 года. Если порыться в памяти, наверняка список жертв продолжится. Цеплять угрожающих, дразнить гусей и попадать в скорбный список я не хотел. Надо было поставить сына на ноги. Поэтому проглотил угрозу в газетке.

А в сегодняшней Армении убивать своих в политике нет смысла. Вопросы решаются без подобных эксцессов либо игнорируются. А вот чужие шлепнуть, заказать любого - могут.