ЯВЛЕНИЕ МИХАИЛА ПЛЕТНЕВА

Самое сильное впечатление первой половины года - сольный концерт выдающегося российского пианиста Михаила Плетнева. Это был прекрасный подарок нашим слушателям, устроенный руководством Международного фестиваля "Ереванские перспективы-2016" - Степаном Ростомяном и Соной Ованесян под высоким патронатом президента Армении Сержа Саргсяна. Можно себе представить, каких усилий от устроителей потребовали эти гастроли, учитывая напряженный график жизни концертирующего пианиста и главного дирижера Национального оркестра России.

НЕЧАСТЫЕ, К СОЖАЛЕНИЮ, ТЕПЕРЬ ПОЯВЛЕНИЯ НАРОДНОГО АРТИСТА, лауреата государственных премий России, а также международной престижной премии Грэмми за роялем - событие, где бы это ни происходило. И это не случайно. Искусство его принадлежит к самым значительным явлениям современной исполнительской культуры. Он занимает свое особое место в музыкальном искусстве. Пленительной красоты звук и совершенное владение фортепианной кантиленой, унаследованные им от собственной природы и своих учителей - Якова Флиера и Льва Власенко, позволяют артисту воплощать и глубокие драматические коллизии и поэтический мир лирики.

После триумфального выступления на VI Международном конкурсе им. Чайковского артистическая деятельность Михаила Плетнева получила подлинный размах. Ныне с его искусством знакомы миллионы людей во многих странах мира. Им охвачены почти все стили русской и западноевропейской музыки. Любимый композитор - Чайковский, но он бесподобно играет Бетховена, Баха, Моцарта, Брамса, Шостаковича, Прокофьева, Римского-Корсакова и многих других. Его искусство - это результат высокого напряжения мысли и концентрации эмоций, отсюда его покоряющая убедительность, целеустремленность. Безупречно точное мастерство придает его игре скульптурную завершенность как в целом, так и в деталях.

Плетнев является также автором ряда камерно-инструментальных произведений. Среди его сочинений - Фортепианный квинтет, Каприччио для фортепиано, Триптих для симфонического оркестра, Концерт для альта с органом, Квинтет для фортепиано, скрипки, альта и виолончели... Известность завоевали выполненные Плетневым фортепианные транскрипции фрагментов трех балетов Чайковского.

               Армянские любители музыки давно знакомы с искусством мастера, хотя он не приезжал в Армению лет тридцать. Конечно, благодаря российскому телевидению, особенно каналу "Культура", мы время от времени приобщались к искусству Михаила Васильевича - главного дирижера Российского национального оркестра, но как солиста многие армянские поклонники артиста давно не слушали. Поэтому можно представить тот огромный интерес, с которым его ждали в Ереване.

ОБЛИК ПИАНИСТА ДОСТАТОЧНО КРАСНОРЕЧИВО ХАРАКТЕРИЗУЕТСЯ уже самим содержанием его программы: Бах, Григ, Моцарт. Слушая его игру, можно было понять, до каких высот совершенства можно дойти в исполнении музыки. "Что ни звук, то подарок" - эти гоголевские слова как нельзя лучше выражают то, что происходило в тот вечер в Большом концертном зале им. А.Хачатуряна. Слушали не шелохнувшись. Полторы тысячи человек в зале - как один. На моей памяти мало артистов, которых бы так слушали. Он вновь показал себя масштабным, разноплановым музыкантом, способным возвыситься над чисто виртуозной стороной, искать и находить в исполняемой музыке свои ответы на вечные вопросы.

Есть что-то невероятное в той пронзительной, гипнотической силе, которая свойственна игре пианиста и которая, по-видимому, присуща ему как человеку. Когда его слушаешь, вся суета жизни куда-то уходит. Какая великая простота была в его исполнении Прелюдии и фуги Баха, какая душевная открытость и чистота, и задумчивость, и светлое настроение, и грусть! Никаких эффектных поз за инструментом, ничего для успеха у публики. Сразу за дело - и пианист вовлекает присутствующих в свои глубоко личные взаимоотношения с композитором. Они есть, мы это сразу ощущаем. Он с Бахом, а все остальное значения не имеет. Пианист размышляет за инструментом сам по себе, возникает некая дистанция, кажется, исполнителю совершенно безразлична реакция публики.

              У Плетнева можно понять, что за измерение такое в музыке - глубина. В его исполнении Баха ощутима могучая творческая индивидуальность их создателя, строгая величавость, классическая уравновешенность при поразительном богатстве образов, глубина и мощь философского, интеллектуального начала, свойственная всему творчеству музыкального гиганта. Помимо всего, исполнение отличается целеустремленностью, непосредственностью, которые подкупают сами по себе, безупречно точным, выразительным изложением авторского замысла. Это певучая, выразительная игра - нечто противоположное тому, что сегодня понимают под выражением "играть с чувством". Она не имеет ничего общего с льющейся через край слащавой сентиментальностью, замиранием, цель которого продемонстрировать глубину переживаний. У Плетнева свой способ правильно выявить мелодию, ее выразительность, причем выразительность, контролируемую духом. Пианисту близок дух баховской музыки, наверное, поэтому и его отношение к замечательному творению отличается какой-то особенной ласковой бережностью.

НЕВЕРОЯТНЫМ ЧУВСТВОМ БЫЛО ПРОНИЗАНО И ИСПОЛНЕНИЕ ПЛЕТНЕВЫМ СОНАТЫ МИ-МИНОР ГРИГА. Ее он играл так, как, вероятно, играет только он один - прозрачно, ясно, пронзительно. Звук певучий, чистый, как кристалл. Мир чувств музыки - интимен. Своеобразная по национальному колориту и вместе с тем общечеловеческая по глубокому лиризму, искренняя, ювелирно-тонкая по мастерству, эта соната также мгновенно нашла путь к слушателю. Взволнованная напевность этой лирической жемчужины, казалось, заставляла звучать даже стены зала.

Необычна и интерпретация Плетневым известной григовской Баллады N24, поразившая предельной отточенностью, скульптурной зримостью рисунка. Глубина понимания музыки в сочетании с удивительным мастерством исполнения, при котором великолепно прослушиваются все тембровые оттенки, создают впечатление гравюры, выполненной в мягких тонах. Сколько теплоты и страстности, сколько ключом бьющей жизни и гармонии, сколько оригинальности и своеобразия! Почти не приходилось слушать эту музыку в таком самобытном исполнении. А после исполнения сонат Моцарта (ре-мажор, до-минор, фа-мажор) становишься просто немым. Впечатление исповеди, ощущение мига, который больше не повторится. В интерпретации эмоции гармонично уравновешивались простотой и мудрой сосредоточенностью. Создается впечатление, что каждый звук, хотя это и невозможно, у него не просто обдуман, он передается слушателям в совершенном варианте.

Выстроить всю программу на совершенстве звучаний, видимо, непростая задача. Чувствуется, как глубоко и серьезно готовит пианист каждую минуту пребывания на сцене, как все, что он играет, проходит через его сердце, как продумана, мастерски воплощена форма. Индивидуальность М.Плетнева - не масляная живопись, а графика, но она мощно звучит на сцене.

               Покидая этот незабываемый концерт, с нескрываемой благодарностью думаешь о его организаторах, желая, чтобы они никогда не уставали устраивать концерты артистов избранных.