ПОПЫТКА ПЕРЕВОРОТА В ТУРЦИИ: ВЕРСИИ И ПОСЛЕДСТВИЯ

Неудачная попытка военного переворота продемонстрировала одновременно и слабые, и сильные стороны правящего в Турции режима Эрдогана, создав принципиально новую обстановку во внешней и внутренней политике Турции. В то же время в связи с событиями в Турции выделяется целый ряд вопросов, связанных с причинами произошедшего, а также дальнейшими перспективами развития событий.

ПЕРВЫЙ БЛОК ВОПРОСОВ СВЯЗАН С ПРИЧИНАМИ ПОРАЖЕНИЯ МЯТЕЖНИКОВ, и за прошедшие после неудавшегося мятежа дни ряд экспертов достаточно подробно выделил основные факторы, приведшие переворот к провалу. Одним из решающих факторов стал раскол армии: мятежники не представили консолидированную позицию вооруженных сил, большая часть армии и полиции сохранила верность действующему президенту, а имеющихся в распоряжении путчистов сил и средств было явно не достаточно для реального захвата власти.

Второй ключевой причиной поражения переворота стало наличие у режима Эрдогана собственной консолидированной социальной базы в лице примерно половины населения Турции, часть которой активно выступила в поддержку режима. Отметим, что в случае более сильных позиций мятежников в армии последний фактор также помешал бы победе мятежников, приведя к сползанию ситуации к гражданской войне. И наконец необходимо отметить, что переворот оказался лишенным политической перспективы, путчисты изначально оказались в политической изоляции с учетом того, что все основные оппозиционные партии Турции выступили против мятежа.

В то же время все перечисленные факторы неизбежно вызывают вопросы о причинах выступления военных, которое, скорее всего, было изначально обречено на неудачу. В турецких СМИ фигурирует версия о превентивном и спонтанном характере мятежа. В частности, Hьrriyet Daily News пишет со ссылкой на источники о том, что информация о планируемой чистке военного руководства на предстоящем в конце июля заседании Высшего военного совета и подтолкнула военных к действиям. Подобная версия в принципе объясняет слабую подготовку и непродуманность действий мятежников.

Второй наиболее активно обсуждаемой проблемой остается вопрос о наличии внешнего покровительства у организаторов переворота. Власти Турции прямо и косвенно обвиняют США в причастности к мятежу, настаивая на том, что мятежники выполняли директивы противника Эрдогана – исламского проповедника Фетуллы Гюлена, проживающего в США. На причастность США к мятежу могут указывать и персональный состав заговорщиков, в числе которых, в частности, командующий турецкой авиабазой "Инджирлик", то есть фигура, непосредственно связанная с США и НАТО, а также активность в ходе мятежа ВВС Турции, исторически наиболее связанных с США сегментов вооруженных сил.

ОДНАКО У АМЕРИКАНО-ГЮЛЕНОВСКОЙ ВЕРСИИ ЕСТЬ ЦЕЛЫЙ РЯД СЛАБЫХ МЕСТ. Исламист Гюлен в принципе мало связан со светски настроенными турецкими военными, позиции гюленистов (до проведенной Эрдоганом чистки) были сильны в полиции, судах и прокуратуре. Также в свое время именно гюленисты в правоохранительных органах выступали в качестве ударной силы Эрдогана в его действиях против военного истеблишмента, и в силу этого их нынешний альянс выглядит труднореализуемым.

В свою очередь действия США также ставят под сомнение версию о причастности Вашингтона к мятежу. США отказали в предоставлении убежища упомянутому командующему базы "Инджирлик", а также еще в ночь попытки переворота активно поддержали Эрдогана на уровне президента Обамы и госсекретаря Керри, что вряд ли имело бы место, если бы за переворотом стояли бы интересы Вашингтона. В этом плане о схеме действий США достаточно четко говорят события в Венесуэле в 2002 году, где США поспешили признать и поддержать путчистов. И наконец, в случае если за событиями в Турции стояли бы интересы США, то сам переворот, скорее всего, носил бы более организованный и эффективный характер; примечательно, что источник издания The Daily beast в Пентагоне заявил, что попытка переворота носила "любительский" характер.

На деле США, скорее всего, осознают, что при всей неудобности Эрдогана как партнера ему на данном этапе нет альтернативы. В Турции отсутствует фигура, обладающая социальной базой, аналогичная имеющейся у турецкого президента и способная, подобно ему, консолидировать власть в стране. В этих условиях даже успешный захват власти военными все равно не привел бы к консолидации власти в их руках, а скорее бы вызвал гражданскую войну в Турции. На этом фоне обвинения Эрдогана в адрес США имеют скорее внутриполитическое измерение. Турецкий президент стремится укрепить свои позиции за счет эксплуатации антиамериканской риторики и настроений населения Турции, а также попутно пытается вынудить Вашингтон экстрадировать в Турцию своего противника Гюлена.

И наконец, последней ключевой темой остается вопрос последствий попытки переворота для внешней и внутренней политики Турции. Мятеж парадоксальным образом укрепил и в то же время ослабил позиции Эрдогана. С одной стороны, турецкий лидер продемонстрировал прочность своей массовой поддержки, а также получил беспрецедентную консолидацию политических сил страны вокруг своей фигуры. Победа над путчистами позволит Эрдогану усилить режим своей личной власти путем проведения массовых чисток в армии, а также облегчит реализацию ранее запланированной чистки судебной системы Турции. Примечательны в этом контексте и планы по восстановлению в Турции смертной казни.  

ИТОГИ МЯТЕЖА МОГУТ ПРИВЕСТИ И К НЕКОТОРОМУ УКРЕПЛЕНИЮ и демократического фактора с учетом того, что турецкий лидер оказался обязан своей победой массовой, народной поддержке, которая до сих пор рассматривалась Эрдоганом скорее как послушный фон, а не самостоятельный фактор. Впрочем, итоги мятежа продемонстрировали и слабость режима, показав, что Эрдоган на деле далеко не так эффективно контролирует госаппарат, в рамках которого могут зреть попытки вооруженного сопротивления политике правящего режима. При этом особенно четко слабость режима демонстрирует то, что удар по нему был нанесен со стороны военных, которые ранее были нейтрализованы в качестве самостоятельной политической силы, став на первый взгляд послушным инструментом режима. Однако новые чистки и репрессии после попытки переворота могут не только укрепить позиции Эрдогана, но и вызвать новые очаги сопротивления в турецкой элите и обществе. 

Во внешнеполитическом плане обвинения в адрес США, скорее всего, вызовут новый виток охлаждения отношений с Вашингтоном, а репрессии в отношении оппозиции вновь поставят под вопрос евроинтеграцию Турции и выполнение миграционной сделки с ЕС. В целом же мятеж военных вызовет ослабление позиций Турции на международной арене, продемонстрировав как падение уровня контроля со стороны турецкого режима над ситуацией в стране, так и то, что Турция все в большей степени сползает к социально-политической дестабилизации, ранее охватившей Ближний Восток. Как отметила газета The Washington Post, попытка переворота также углубила линии социального разлома в Турции. В частности, по оценке издания, "неудавшийся переворот подчеркивает дальнейший сдвиг в сторону 1970-х годов - темных лет, в течение которых страна пережила подобие гражданской войны между правыми и левыми группировками ополченцев и сил безопасности".