ФИЛОСОФИЯ ПРОСТЫХ ДЕТАЛЕЙ

          4 июля нынешнего года в Париже на 76-м году жизни скончался великий иранский кинорежиссер Аббас Киаростами, лидер новой волны иранского кино. В тот день и после весь киномир скорбел по этой тяжкой утрате. Обладатель множества кинематографических наград, в том числе и "Золотой пальмовой ветви" Канн, художник, дизайнер, фотограф и поэт, он был большим другом Ереванского международного кинофестиваля "Золотой абрикос". Киаростами не особо любил фестивали, но в Ереван всегда приезжал с огромным восторгом, почтением и любовью. Ведь это родина Сергея Параджанова. И, как считают ведущие киноведы мира, эстетика нового иранского кино во многом, особенно в визуальном плане, носит на себе воздействие творчества Параджанова.

В РАМКАХ НЫНЕШНЕГО "ЗОЛОТОГО АБРИКОСА" ПАМЯТЬ АББАСА КИАРОСТАМИ почтили обширной фотовыставкой, которая проходила в столичной галерее, а по совместительству и в арт-кафе "Далан". На выставке были представлены фотографии мастера, сделанные им во время его путешествий по Армении. "Дорога" - так символически была озаглавлена данная оригинальная экспозиция. Но что самое важное: армянский зритель, участвующий в нынешнем фестивале, помимо выставки фотографических работ кинорежиссера имел уникальную возможность присутствовать на мастер-классе иранского актера Хомаюна Эршади, который сыграл главную роль в культовом фильме мирового артхауса "Вкус вишни", снятом Киаростами в 1997 году и принесшем ему высшую награду главного киносмотра планеты - "Золотую пальмовую ветвь" Каннского международного кинофестиваля.

             ...Мужчина средних лет по фамилии Бадии в своей непрекращающейся поездке на машине словно занят упорными поисками какого-то места или же неких людей, пока не становится ясным, что он хочет непременно уйти из жизни, причем с помощью постороннего человека. А вот что пишет о фильме ведущий российский кинокритик Сергей Кудрявцев: "Казавшаяся незыблемой в течение столетий жизнь в мусульманском Иране начинает вроде бы незаметно, но в то же время стремительно меняться. Плохо это или хорошо, каким образом на это надо реагировать, так же как и решать более мучительные вопросы: почему на свете существуют беды и несчастья, а кто-то уже отчаялся, даже готов на самоубийство, строго запрещенное Кораном, и мир представляется вовсе оставленным Богом? В этой трагической ситуации "быть или не быть" поражают отнюдь не смиренность, покорность и упование на Аллаха, а невероятное жизнелюбие, готовность все преодолеть, выжить во что бы то ни стало и помочь выстоять в жизненных испытаниях своим близким и просто незнакомым людям. Именно просветленная мудрость нации, которая осознает по восточным понятиям вечный и неотвратимый круговорот бытия, издревле совершающийся переход от жизни к смерти и к новому возрождению, видна на открытых и будто очищенных от тревог и забот лицах обычных людей. Неизъяснимое величие вроде бы бренного мира сквозит то в уныло пустынных, то вдруг окрашивающихся изобилием цветов местных пейзажах. Один лишь вид одинокого дерева с пышной кроной, которое приютилось у петляющей по холмам пыльной дороги, или же несущегося водного потока может в самый последний момент примирить человека с Вечностью и Богом. После таких картин не только поневоле задумаешься о смысле человеческой жизни и собственном предназначении, но и можешь получить стихийный заряд жизненной энергии, перестав бояться неизбежной смерти. Иранское кино, подобное "Вкусу вишни", пробуждает неистребимое желание жить".

 ОТМЕТИМ, ЧТО АКТЕР ХОМАЮН ЭРШАДИ ЭТИМ ЛЕТОМ НАХОДИЛСЯ В АРМЕНИИ и по другой причине. Он приехал в Ереван, чтобы присутствовать на премьере фильма "Последний житель" молодого армянского режиссера Дживана Аветисяна, в котором он сыграл одну из главных ролей. В течение мастер-класса аудитории рассказали, что Эршади не является актером по профессии. У него нет соответствующего специального образования. Сам он архитектор, который долгое время работал в Италии. А в кино он попал совершенно случайно. Однажды он сидел в своей машине на улице в Тегеране, и вдруг неожиданно к нему подошел человек, который представился режиссером. Он сказал Эршади, что у него очень типажное лицо, интересное, колоритное и оно прекрасно подходит для кино. Этим человеком оказался не кто иной, как Аббас Киаростами, предложивший Хомаюну Эршади сыграть главную роль в его новом фильме "Вкус вишни". И именно отсюда все и закрутилось.

           "Вообще-то это первый мастер-класс, который я провожу в своей жизни. Потому что актером я стал очень случайно и как-то не приходилось проводить мастер-классы. И для меня огромная честь находиться здесь, потому что знаю, что в 2005 году мой мастер Аббас Киаростами проводил тут мастер-класс по режиссуре. Ну а что касается кино, так сам я лично считаю, что это очень обширная сфера. Здесь необходимо знать очень многое. Нужно быть образованным в целом. И потом, я не был актером, я не знал, как выражать свои чувства перед камерой. Но Киаростами вселил в меня очень большую веру, веру в себя, самоуверенность. Он вообще не работал с профессиональными актерами. Люди снимались в его фильмах, а затем уже продолжали жить своей жизнью. И только я все еще продолжаю сниматься в кино. Но и по сей день я сам себя чувствую студентом, все время учусь. После успеха фильма "Вкус вишни" я больше не занимался архитектурой. Потом уже я снялся в картине Дарьюша Мехрджуи "Грушевое дерево". А уже в 2007 году - в фильме Марка Форстера "Бегущий за ветром". Затем были "Агора" Алехандро Аменабара, "Цель номер один" Кетрин Бигелоу и "Самый опасный человек" Антона Корбейна. Также мне хочется отметить картину кинорежиссера Мехрдада Гафарзаде "Море и летающая рыба".

ВО ВРЕМЯ ЕРЕВАНСКОГО МАСТЕР-КЛАССА ХОМАЮН ЭРШАДИ ОСОБО КОСНУЛСЯ ТЕМЫ отличий актерской игры в кино и в театре. Ведь у него за плечами есть некоторый опыт работы и в театре. Эршади рассказывает, что никогда не играл, то есть искусственно, а просто был самим собой на экране, проживая жизнь своего персонажа. Он играл глазами, мимикой, и во всем этом не было лжи, фальши, наработанной техники. Он также отметил, что Аббас Киаростами был очень чуток к маленьким деталям, из которых все и создавалось. Они никогда не репетировали, а просто перед съемками читали реплики, которые были очень простые, понятные обычным людям, но также и глубокомысленные, философские, как сама жизнь. А в театре, на его взгляд, все наоборот. Здесь актер находится в постоянном живом контакте со зрителем. По его мнению, театр - это важная школа, которую должен пройти любой актер. Ну а состояние перед кинокамерой - это совершенно другое состояние, и, как правило, вначале все актеры относятся к ней с толикой боязни. "Я никогда не играл ролей, которые не похожи на меня в жизни, которые не вступают в диалог с моим внутренним "я". Я всегда строю мост между собой и моим персонажем. Мне также помогала архитектура. Я нахожу много общности между кино и архитектурой, например, пространство и свет".

Говоря о современном иранском кинематографе и тенденциях его развития, Эршади, в частности, отметил, что Иран относительно закрытая страна и там невозможно снимать фильмы обо всем на свете, есть ограничения, запреты, которых приходится придерживаться. По его словам, иранские художественные фильмы совершенствуются в чисто техническом плане, в плане индустрии. То же самое касается документального и короткометражного кино.