ЖИЛ-БЫЛ ХУДОЖНИК

К  125-летию со дня рождения выдающегося художника Александра Бажбеук-Меликяна в Тбилиси вышла книга кандидата искусствоведения Ирины Дзуцовой "Жил-был художник…"

Портрет Александра Бажбеук-Меликяна, чья жизнь безгранично  была наполнена искусством, соткан из воспоминаний художников, писателей, искусствоведов, музыкантов, людей, которые дружили с ним, знали и любили его творчество, были вхожи в его дом. Собранные Ириной Дзуцовой воедино, эти воспоминания помогают воссоздать живой образ художника, приоткрывают тайны его души, озаряют отблесками его внутреннего огня. Сбор материала об одном из самых ярких живописцев- романтиков XX века был завершен автором к 1976 году. Однако издание стало возможным лишь в настоящее время.

СВОИМИ ВОСПОМИНАНИЯМИ ОБ АЛЕКСАНДРЕ БАЖБЕУК-МЕЛИКЯНЕ, КОТОРОГО С ЛЮБОВЬЮ ВСЕ НАЗЫВАЛИ  БАЖБЕУК, на страницах книги делятся знаменитые художники Ладо Гудиашвили, Минас Аветисян, Автандил Варази, Петр Блеткин, Альберт Дилбарян, Леонид Потапов, Александра Тоидзе и другие мастера изобразительного искусства. Приводятся выдержки из статей Кирилла Зданевича, Евгения Лансере, Сергея Городецкого, Вахтанга Беридзе, Нонны Степанян, Екатерины Приваловой, Лейлы Табукашвили, Генриха Игитяна, Александра Каненского и др., посвященных мэтру, в газете "Советское искусство", журналах "Искусство", "Смена", "Творчество", "Литературная Армения", "Литературная Грузия"… В книгу вошли и письма Бажбеука к его старшей дочери Лавинии, а также основные даты жизни и творчества  художника, его фотографии и репродукции картин.

Все, кто пишет об Александре  Александровиче Бажбеук-Меликяне, отмечают его уникальный дар живописца, говорят о его творчестве, как о явлении необычном, поражающем своей цельностью. Один из самых обаятельных мастеров кисти, он творил легенды. Уже первая выставка молодого художника,  прошедшая совместно с Ладо Гудиашвили в Тбилиси в июле 1918 года, выявила его исключительно индивидуальный почерк и творческое лицо. Художник удивительного таланта, он оставил после себя уникальные полотна, насыщенные неувядаемой красотой.

Мастер, создавший свой волшебный театр красоты, любил красоту, олицетворенную в женщине. В то время, когда воспевание женской красоты  казалось уделом лишь мастеров прошедших эпох, он возвратил его из забытья. Для Бажбеука женщина, что для Айвазовского - море. Для кого-то море – это только вода, много воды. А для Айвазовского  - что-то вечно живое, бесконечное, всегда разное и непостижимое. Женщина была для Бажбеука бесконечной, нераскрываемой, непознанной тайной, некой субстанцией на пути к Красоте. И он любил эту красоту. Иначе он не мог бы создать свои, такие великолепные, тонкие, поэтичные картины. Его произведения "За туалетом", "Купальщицы" сродни картинам лучших мастеров эпохи Возрождения.

 АЛЕКСАНДР АЛЕКСАНДРОВИЧ БЫЛ ЖИВОПИСЦЕМ ДО МОЗГА КОСТЕЙ – ОН МЫСЛИЛ КРАСКАМИ, рисунок у него полностью поглощен цветом. Это был тонкий колорист на всех этапах своего развития – и в первые годы, когда цветовая гамма его картин была темной, и позднее, когда она стала высветляться, и затем, когда в его палитре  получили преобладание красновато-коричневатые тона и цветом старого золота загорелись освещенные части композиций и, наконец, когда колорит стал дымчато-серебристым.

Жил Бажбеук в старом тифлисском доме с внутренним двориком-колодцем, опоясанном балконами. Во дворе было место, где художник сжигал свои полотна, которые, по его мнению, были недостаточно совершенными. Здесь погибли сотни хороших картин. Художник настоящий, истинный, Художник с большой буквы, он был необычайно требователен к своим произведениям. 

Бажбеука не волновала слава и деньги, набор красок Лефрана был для него дороже любого звания и наград. Даже отчаянная нужда не могла заставить его отказаться от призвания. Представьте себе комнату, которая служила художнику одновременно и мастерской, и столовой,  и спальней, и кухней, и гостиной, и стрелковым тиром. Он увлекался стрельбой из лука. А мишенью для стрельбы в цель служила одна из дверей. Мебель – старый шкаф, солдатская железная кровать времен Первой мировой  войны, столик с плитой, стулья… Но можно ли считать его аскетом? Скорее нет, чем да.  Ведь всего этого он не замечал. Он писал свои картины – шедевры, жил полнокровной жизнью художника. Был оптимистом. Обо всем говорил с юмором и на все смотрел философски. В общении с людьми он был вежлив и благожелателен, легко знакомился с людьми, но только близким нетрудно было угадать в нем замкнутость в своем царстве интенсивной внутренней жизни. Он не позволял никакого вторжения в свой мир, свою душу. Вся его жизнь – борьба противоположностей в себе во имя того, чтобы оставаться самим собой. В течение многих лет менялись манера письма, техника исполнения, фигура живописи, колорит, но Бажбеук оставался Бажбеуком, всегда безукоризненным в своих композициях, всегда точным и правдивым в движениях, необыкновенно чутким  к красоте и плавности позы, на редкость чистым и трогательно нежным в созданных им образах и безупречным в цвете.

Жизни вне искусства для Александра Александровича не существовало. Но его творчество - не уход от жизни, а сосредоточенность. Отрешение не во имя покоя, а во имя полной самоотдачи, ради создания того прекрасного мира, которым мы сегодня восхищаемся. Каждое полотно - словно эссенция живописи. Его небольшие по размеру произведения носят в себе своеобразный стиль классической живописи с новыми веяниями Запада. Картины его находятся во многих музеях, они ценятся любителями серьезной живописи, где цвет и рисунок гармонично сочетаются, создавая картины большого мастерства.

ЖИВЯ СВОЕЙ БОГАТОЙ ВПЕЧАТЛЕНИЯМИ ДУХОВНОЙ ЖИЗНЬЮ, ВИДЯ ЦЕЛЬ этой жизни исключительно в творчестве, художник постоянно двигался от одного достижения к другому. Бажбеук был увлечен цирковым искусством, его восхищало гармоничное сочетание красоты, грации и пластики человеческого тела с математически выверенными, точными и смелыми движениями. Цирк был для Бажбеука почти сказочным миром, куда его влекла некая фантастическая вневременность действия, оторванность от быта, волшебные ощущения, которые дарит людям цирковое искусство. Не случайно среди картин художника так много полотен из цирковой жизни: "Жонглерша", "Фокусница", "Акробатка", "Бродячий цирк", "Батумский аттракцион"... Все они относятся к лучшим произведениям на тему цирка в истории живописи.

Человек оригинального мышления, Бажбеук часто пренебрегал общественными правилами, бесцеремонно нарушал установившиеся традиции в искусстве, искал новые пути, более подходящие его нраву и темпераменту. Вся замечательная живопись его картин, все драгоценное разнообразие и сверкание цветов на его холстах достигалось очень ограниченным количеством красок. Он любил говорить: "Надо научиться из каждой краски извлекать все, что она может дать. Большое количество красок на палитре создает пестроту  на холсте. А не живопись". Обладая огромной фантазией и воображением, он в процессе работы находил  новые цветовые и сюжетные идеи. Мир его мечты мог быть фантастическим, сказочным, но в то же время реалистичным, материальным. "Тело должно иметь вес, тяжесть, волосы - шелковистость, одежда – легкость", - говорил он.

Перед портретами Бажбеука особенно осознаешь, как он был отмечен судьбой, как необычайно был счастлив. Да, он был счастлив, поскольку ему была ведома высокая поэзия, он был с ней накоротке, она жила в его комнате, сопровождая каждый вздох мастера.  Он был счастлив, потому что был мечтателем, полным своими идеями и созданными в мечтах героями. Они украшали его жизнь, населяли его дом, этот дом становился независимым от внешних ударов, это была его  планета. И другой секрет счастья – к Бажбеуку всегда тянулись люди. Никогда не было недостатка в любящих и поклонниках. До последнего вздоха его сопровождали люди, которые были на все готовы ради него.

СРЕДИ БЛИЗКИХ БАЖБЕУКУ ХУДОЖНИКОВ НЕ БЫЛО НИ ОДНОГО, КТО БЫ не научился чему-нибудь у него. У мастера не было профессиональных  секретов. Достаточно было спросить, как сделано то или это, чтобы он, схватив палитру, тут же начал с жаром объяснять, вернее, показывать, каким приемом достигается тот или иной живописный эффект. Многие маститые художники Армении и Грузии считали за честь называться его учениками, и немало молодых он научил видеть живопись, понимать красоту мира.

Советская власть  относилась к Александру Бажбеук-Меликяну с подозрением уже потому, что он дружил с Чаренцем, Паоло Яшвили, Тицианом Табидзе – все они в 1937 году были расстреляны. Бажбеука ругали за отказ от общественной жизни, за странный выбор тем для своих картин, настаивали, чтобы он вышел из заколдованного круга созданных им фантазий. Но он оставался верен себе, своим творческим и человеческим принципам. Вся его жизнь – высокий урок принципиальности. Поэтому и место Александра Бажбеук-Меликяна в живописи – свое собственное.

Таков портрет замечательного художника, написанный его современниками и представленный читателям Ириной Дзуцевой, с 1972 по 2010 гг. работавшей в Государственном музее искусств  Грузии сначала научным сотрудником, потом -  заведующей рукописно-мемуарным отделом. Сейчас вместе с дочерью Альдой Енгоян Ирина Петровна живет в Париже.

Выпуск книги к юбилею Александра Бажбеук-Меликяна в Тбилиси закономерен. Всю жизнь он был близок грузинской культуре и ему отведено особое место в истории грузинского изобразительного искусства.  Отметить юбилей великого живописца готовится и Армения: в Национальной галерее планируется открытие выставки "Художники одной семьи", в экспозиции которой будут представлены картины самого Мастера и его детей – Лавинии, Вазгена и Зулейки.