"МОЖЕТ, КОГДА-НИБУДЬ ПРАВДА ВОСТОРЖЕСТВУЕТ…"

Один из основоположников кинематографа Армении киновед Даниел ДЗНУНИ (1895-1967) до ареста в 1937 г. с некоторыми перерывами возглавлял с 1923 г. "Армкино". 

ВЕРНУВШИСЬ В 1943 Г. ИЗ ССЫЛКИ, В 1954-М БЫЛ РЕАБИЛИТИРОВАН. Незадолго до этого, в 1953 г., окончил педагогический институт им. Х.Абовяна. Наряду с исследованиями по истории армянского кино деятельность Д.Дзнуни с середины 50-х годов была связана с Государственной картинной галереей, где он руководил вновь созданным архивным отделом, приступил к составлению краткого словаря армянских деятелей искусств (издан в 1977 г.), выпустил с коллективом авторов каталог "Государственная картинная галерея Армении" (1965 г).

Мемуары Д. Дзнуни о встречах с Е. Чаренцем в 1922-1935 годах вошли в первую книгу воспоминаний о Егише Чаренце, изданную в 1961 году. К 70-летнему юбилею Е. Чаренца, незадолго до своей смерти, заслуженный деятель искусств Армянской ССР (1965)  Д. Дзнуни успел написать о последней встрече с армянским поэтом в Ереванской городской тюрьме, где он скончался 27 ноября 1937 года. Однако эти мемуары не были включены во вторую книгу воспоминаний о поэте (1986) и увидели свет только в третьей книге мемуаров (1997).

Предлагаем вниманию читателей эту страничку биографии Егише Чаренца.

Последняя встреча с Чаренцем состоялась в кошмарный период его короткой жизни - 8 сентября 1937 года в Ереванской городской тюрьме.

ДВОЕ КОМСОМОЛЬЦЕВ В НАШЕЙ КАМЕРЕ СООБЩИЛИ, ЧТО ЧАРЕНЦА посадили в одиночную камеру на втором этаже и что они видели его сидевшим на подоконнике своей камеры. С этого дня я мечтал увидеться с Чаренцем. Один из комсомольцев, желая сделать мне приятное, как-то во время прогулки ухитрился тайком проникнуть на второй этаж, быстро поднявшись к камере Чаренца, и передал ему, что я нахожусь на первом этаже в четвертой камере. В те годы в камерах городской тюрьмы были не наглухо запирающиеся двери, а железные прутья, сквозь которые можно было разглядеть камеру. Уточнив у молодого человека, где именно располагается моя камера, Чаренц сказал:

- Передайте Дзнуни, что я постараюсь как-нибудь вечером подойти к двери вашей камеры.

Я с нетерпением ждал этого вечера. Во время прогулок мы видели, как надзиратели относили Чаренцу дорогие папиросы, а у дежурного узнали, что питается он не из общего тюремного котла.

Спустя три-четыре дня мне посчастливилось встретиться вечером с Чаренцем. В утренние часы заключенных из всех камер выводили на прогулку во двор тюрьмы, и мы шагали по кругу минут пятнадцать и наслаждались дарованной природой живительной силой солнечных лучей. Однако по не известным нам причинам Чаренца выводили на прогулку после девяти часов. И вот однажды вечером, когда заключенные нашей камеры, лежа на своих "кроватях" (на полу), слушали очередную сказку одного из сокамерников (бывшего хмбапета из Башгара) и порядком устали от чудовищных сцен битвы между черными и белыми дэвами и большинство уже клевало носом, у нашей двери с железными прутьями меня кто-то окликнул:

- Даниело, ты здесь?

Я сразу же узнал Чаренца и поспешил к нему. Сквозь прутья мы пожали друг другу руку. Передо мной стоял немного осунувшийся Егише, наголо обритый и отпустивший усы и бороду. Он был в желтой пижаме в черную полоску. Держался очень спокойно и сдержанно.

- Как тебе удалось пробраться сюда? - поинтересовался я.

- В это время меня выводят на прогулку, меня охраняет один вахтер, и когда он разговорился с другим вахтером, я улучил момент и улизнул к вам, в четвертую камеру.

Дверь была вогнута вовнутрь, и стоявшего впритык к прутьям Чаренца не могли заметить в коридоре.

- Как ты себя чувствуешь? - спросил я.

Он улыбнулся:

- Э, КАК Я БУДУ ЧУВСТВОВАТЬ? ЭТО ТЮРЬМА, А НЕ ИСПРАВИТЕЛЬНЫЙ ДОМ, в котором мне довелось побывать лет десять назад. Но я не жалуюсь на надзирателей: видимо, и до них дошла слава об армянском поэте. Одно только плохо: прошло несколько месяцев, как я здесь, но ко мне не пришел ни один следователь, не было ни одного допроса и не составлено ни одного протокола. И я не знаю, в чем меня обвиняют. Если в том, что в Цахкадзоре я отругал Аматуни (тогдашний первый секретарь ЦК Компартии Армении. - К.Х.), то хорошо и сделал и готов и сейчас повторить свои слова. Он один из душегубов Агаси (Агаси Ханджян - первый секретарь ЦК Компартии Армении, убит в 1935-м. - К.Х.)… Эх, чего уж там… Может, когда-нибудь правда восторжествует… Ты лучше скажи, как ты сюда попал?

- Меня взяли по киношным делам, - сказал я (на тот момент мне еще не предъявили политических обвинений).

- Сколько раз я говорил тебе, Даниело, брось ты это кино, проку от него никакого, одни беды… А кто тебя посадил?

- Аматуни, Акопов, Галстян, и бюро ЦК дало на это санкции.

- А что, разве они еще на свободе?

- Как это? Так они же сейчас хозяева положения, они сажают людей, тех, кого считают сторонниками Ханджяна.

Чаренц нахмурился и уверенно произнес:

- Посадят, их тоже посадят, и очень скоро, вот увидишь! Еще долго будут закручивать гайки.

(Через неделю до нас дошло, что всех их арестовали.)

Чаренц продолжил:

- Но знайте, что все хорошо кончится. Придет время, когда все образуется и каждый займет свое место на страницах истории…

Он, кажется, не договорил, потому что в коридоре послышались шаги вахтеров, которые разыскивали беглеца Чаренца.

- Живо ложись на свое место, я еще приду, - прошептал он.

ОДНАКО, ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, ТЮРЕМНАЯ СЛУЖБА ПОВЫСИЛА бдительность, и Чаренц больше не появлялся.

В нашей камере, где сидели одни уголовники, нашлись "бдительные" люди, которые донесли тюремному начальству о нашей с Чаренцем встрече, и она стоила мне пятидневной "жизни" в карцере.

Через пару месяцев, 3 декабря,  меня уложили в тюремную больницу. Я сразу стал интересоваться Чаренцем, потому что мы все знали, что он болен и находится тут. Один из санитаров-уголовников из Шамшадина сообщил, что Егише Чаренц скончался несколько дней назад (то ли 30 ноября, то ли 1 декабря). Мне показали его палату. Чаренцу и в больнице оказывали особое внимание. Он болел дизентерией и постоянно на примусе варил в чайнике кофе, то и дело выкрикивая (видимо, что-то требовал):

- Сестра! Сестра!

Из города специально были приглашены врачи, тем не менее им не удалось спасти Чаренца. Ночью его тело было вывезено из тюрьмы…

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА