"Я ВЕРНУСЬ В АРМЕНИЮ..."

Армянская богатейшая история и культура приворожили не одно поколение выдающихся представителей великой русской литературы XIX-XX веков, но среди них были и весьма скромные, не особо блиставшие на литературном небосклоне талантливые личности, оставившие тем не менее глубокий след своим уникальным творческим наследием. К их числу, безусловно, относится русский поэт и писатель Вольф Иосифович Эрлих (1902-1937), 115-летие со дня рождения и, по печальному совпадению, 80-летие гибели отмечается в нынешнем году. 

В КОНЦЕ ДВАДЦАТЫХ-ТРИДЦАТЫХ ГОДОВ ХХ ВЕКА ВОЛЬФ ЭРЛИХ был в числе ведущих ленинградских поэтов. Художественная палитра его разнообразна и многогранна - она вобрала в себя лирические пейзажи, стихи-памфлеты, актуальные сатирические наброски, философские элегии. Примечательно, что он был в ближайшем окружении популярнейшего в России поэта Сергея Есенина до его последних дней. Заметим: "Право на песнь" - единственная книга мемуарной прозы В.Эрлиха, завершенная им спустя четыре года после внезапной и загадочной кончины Есенина в декабре 1925 г., выйдя в свет в 1930-м, стала заметным явлением литературы.

Круг Эрлиха, разумеется, не ограничивался Есениным. Проникновенные воспоминания об Эрлихе оставил широко известный с десятых-двадцатых годов поэт и писатель Николай Тихонов. Его яркие наблюдения, меткие оценки и интересные заметки о неординарной личности помогают представить подлинный и яркий портрет друга - поэта и человека. Он писал: "Вольф Эрлих сказал свое ясное и точное слово в советской поэзии. Со временем из него вышел бы и превосходный прозаик. Он был честный, мужественный, открытый человек. С ним можно было делить трудную дорогу, последний кусок хлеба, неожиданную опасность. Судьба послала ему такого друга, как Сергей Есенин. Он прекрасно знал цену настоящей любви и дружбы. И я думаю, что в его тяжелейших испытаниях ему помогали светлые воспоминания и поэзия, которая жила в нем с юности..."

Николай Тихонов, занимающий достойное и уникальное место в армяно-российских литературно-культурных связях советского периода, по-настоящему "заразил любовью" к Армении молодого Вольфа. В конце двадцатых годов Эрлих вместе с Тихоновым совершает свое первое закавказское путешествие. Тихонов, подбивший друга поехать с ним на "открытие" древней страны, в которой он впервые побывал в 1924 году и влюбился в нее беззаветно, подарив читателю замечательный "армянский цикл" стихов и прозы, вспоминал о неописуемом восторге своего спутника, открывшего для себя Армению. "Какая необыкновенная земля, - сказал Вольф. - В ней есть что-то загадочное!.. Какие краски, какие пустынные дали! Она создана для труда и раздумья...", - пишет Тихонов.

"ТРУДЫ И РАЗДУМЬЯ" САМОГО ЭРЛИХА НЕ ЗАСТАВИЛИ СЕБЯ ДОЛГО ЖДАТЬ. Вместе с Тихоновым поднявшийся на четырехглавый Арагац, облазивший вулканические выси гор над Севаном молодой и энергичный Вольф написал и опубликовал в печати замечательные стихи и очерки об армянской земле и армянском народе ("Армения", "Алагезские рассказы" и др.).

Рассказ Н.Тихонова о днях, проведенных с Вольфом Эрлихом в Армении, и отраженный в его знаменитом очерке "Дни открытий", впечатляет своим содержанием, захватывающим повествовательным строем, лаконичным языком, интереснейшими наблюдениями, в частности о Есенине, прозвучавшими "из первых уст".

"Летом 1929 года вдвоем с ленинградским поэтом Вольфом Эрлихом мы странствовали по замечательным горам Армении. Преодолев Гегамский хребет, нам надо было выйти на верховья Гарни-чая и спуститься к Гехарду, монастырю, называемому Айриванк, что значит "пещерный". Так как нас не ждал никакой приют в этой отданной бурям местности, мы отыскали скалы, в которых, отливая странной, фосфорической синевой, вспыхивая белыми искрами, притаилось маленькое озеро. Среди темных базальтовых скал оно казалось куском синего пламени. Лучшего места для отдыха нельзя было придумать. Вода в озере была очень холодная. Не успели мы остановиться, как подул необычайно сильный ветер... Холодный ветер, холодный камень скал, холодное озеро... Но мы не хотели уходить отсюда... Вольф воскликнул: "Это колдовское место! И колдун налицо..." Я пошел к нему. Он стоял перед каменным изваянием, мрачным и таящим неведомую угрозу. "Что это такое?" - спросил он. "Это вишап, только вишап! Бог его знает, что это такое. То ли дорожный знак, то ли предмет культа, то ли еще что-нибудь... О вишапах есть целые исследования. Мнения ученых расходятся. Но то, что мы нашли его именно здесь, очень интересно. Выпьем за его здоровье!" И мы пили водку, как воду, не ощущая ее вкуса, - так было холодно... Высокий вишап смотрел на нас тоже ледяными широкими глазами. Громадное туловище чудовища, не то рыбы, не то дракона, отшлифованное ветрами, избитое бурями, как знак вечности, было вбито в камни. Вишап стоял стражем фосфорического озера. На его берегу можно было говорить о чем угодно: пустынность этого места располагала к откровенности, а человеческие голоса здесь были просто необходимы. И мы разговаривали, стоя под леденящим ветром пустыни..."

РАЗГОВОРИВШИЕСЯ В АРМЯНСКИХ ВЫСЯХ ДВА РУССКИХ НЕЗАУРЯДНЫХ ПОЭТА вновьвспоминают о своем общем друге Есенине, так трагически оборвавшем свою жизнь в расцвете сил. Тихонов в беседе замечает, что Есенин всегда был склонен "к разного рода предчувствиям", и рассказывает Вольфу о совершенно неожиданной встрече с Есениным в 1924 году на одной из улиц Тифлиса. "Он был в хорошем настроении, даже весел, - вспоминает Тихонов. - Мы нашли маленький духан и надолго засели в нем. Он читал только что написанную "Поэму о тридцати шести". Читал с удовольствием. "У меня хорошо сейчас идут стихи, - добавил он, - я много пишу..." Мы продолжали разговор. Я сказал, что собираюсь в Армению. "Замечательная страна - Армения, - сказал он, - там поэтов много. Я тоже как-нибудь попаду в те края. Вернешься из Эривани, расскажи, как там".

...Вольф Эрлих в задушевной беседе в горах вдруг спрашивает Тихонова: "Какой сегодня день?" Услышав в ответ "22 августа 1929 года", он многозначительно говорит: "Я запомню этот день. Дни нашего странствования были днями многих открытий для меня, но сегодня я могу с полной уверенностью сказать - эта страна мне по душе. Не знаю, в чем ее очарование, но чувствую, как она входит в меня и завладевает мной..."

Эрлих восторгается не только величавой природой, но и людьми Армении. Оказавшись среди простых крестьян, он убежденно заявляет Тихонову: "Мне нравится этот древний и такой молодой, ожесточенный, сильный народ... Я вернусь в Армению, даю тебе честное слово. Я уже много видел людей этой страны, но я хочу видеть еще больше..."

Молодой поэт остался верен своему слову - он неоднократно бывал в Армении, изъездил и исходил ее уже самостоятельно, без кого-либо из русских друзей, узнал ее всю, делил застолья с виноградарями Араратской долины, жил заботами первых репатриантов, сблизился с некоторыми видными представителями ереванской интеллигенции... Армения навсегда покорила Эрлиха, и жаль, что эта его человеческая и духовная привязанность к древней стране и народу оказалась последней в жизни...

Вольф Эрлих увлекается также переводами, дав несколько весьма удачных образцов из средневековой и современной поэзии Армении. Имя Эрлиха как переводчика встречается в сборниках армянской поэзии на русском языке, свидетельствуя о достаточно высокой оценке его переводческих проб как в Армении, так и в стране в целом.

Воодушевление и обогащение от встречи с новой страной, постижение притягательного мира с людьми совершенно иных нравов и традиций, околдовывающей природой совершают полный переворот в сердце молодого Вольфа и дают отменный результат: талантливый писатель с драматическим финалом жизни своим братским искренним словом дополняет ряд друзей армянского народа и творцов, восторженно воспевших Армению.

В ТРИДЦАТЫЕ ГОДЫ ПРОШЛОГО СТОЛЕТИЯ ВОЛЬФ ЭРЛИХ ИЗДАЕТ КНИГИ "Арсенал: стихотворения", "Порядок битвы", "Книга стихов", "Необычайные свидания друзей", активно участвует в литературно-общественной жизни, печатаясь в "Звезде", "Литературном современнике", в антологии "Ленинградские поэты".

Казалось, поэт на гребне волны и надолго... Но в роковом 37-м над Эрлихом сгущаются тучи... Его арестовывают в Ереване местные органы и отправляют в Ленинград. В ноябре того же года ему выносят приговор по "расстрельной" статье... Существует версия: Эрлих, действительно арестованный в тридцать седьмом, на самом деле убит в тюрьме лишь в 1944-м. Достоверно известно лишь, что в 1937 г. Эрлих приезжает в Армению для сбора материалов об армянских репатриантах (готовился новый фильм по его сценарию). Приехал - и пропал. Как считалось позднее, Эрлих вроде бы засиделся в гостях в одном из известных армянских семейств, а ночью всю эту семью арестовал НКВД, заодно "прихватив" и русского поэта. Родным ничего не сообщили, и они не знали, что и думать. К розыскам энергично подключились в России авторитетный и влиятельный Николай Тихонов, в Армении - неугомонная и тоже весьма настойчивая в достижении своих целей Мариэтта Шагинян... Однако их настойчивые поиски оперативно прикрыли "органы", порекомендовав по этому вопросу больше никуда и ни к кому не обращаться... В пятидесятые, после смерти "вождя народов", Вольф Эрлих, как и многие репрессированные деятели советской культуры, был посмертно реабилитирован...

В шестидесятые годы ХХ века, в "хрущевскую оттепель", друзья Эрлиха позаботились, чтобы память о нем не была предана забвению, - вышли в свет "Стихотворения и поэмы" с отменным предисловием Н.Тихонова "О Вольфе Эрлихе и его стихах". Сочинения Эрлиха, а также его ценные и интересные до сих пор воспоминания о Есенине переиздавались также в перестроечные девяностые...

Вольф Эрлих... Негромкое и нерусское имя, вызывающее теплую волну грусти о безвременно и трагически ушедшем в сложные, тоталитарные времена одаренном поэте России, не сказавшем своего последнего и, возможно, самого главного слова в русской поэзии.

Мы помним личность и нелегкий творческий и жизненный путь трепетного художника слова, верного и восторженного друга Армении и армянского народа.