"ЖИЗНЬ ПРЕКРАСНА" - АРМЯНСКАЯ ВЕРСИЯ

Может быть, правда, что должно пройти время, необходимое для глубокого осмысления событий, ставших судьбой всего народа, чтобы, пропущенные сквозь призму творчества, они становились не плакатом, не агиткой, а большим и серьезным фактом искусства? Или дело просто в таланте?

Так или иначе, моноспектакль заслуженной артистки РА Нарине ГРИГОРЯН "Моя семья в моем чемодане" положил конец разговорам о том, что на отечественной сцене пока не появилось настоящего спектакля об Арцахской войне.

ПРЕМЬЕРА СПЕКТАКЛЯ "МОЯ СЕМЬЯ В МОЕМ ЧЕМОДАНЕ" СОСТОЯЛАСЬ ЕЩЕ в начале апреля в рамках пятнадцатого, юбилейного ARMMONO. Фестиваль, ставший продюсером проекта, открывался собственной продукцией. Потом спектакль захотелось посмотреть еще – и не один раз. И откликнуться на него захотелось не сразу, потому что, как уже говорилось, есть не только темы, но и произведения искусства, требующие не сиюминутного отклика, а осмысления.

Арцахская война. Тема мегаплакательная и сама по себе гарантирующая успех. Это понимают многие, за нее берущиеся. Но не Нарине Григорян. Потому что этот спектакль среди уже многочисленных ее спектаклей – единственный в своем роде. И эта роль – единственная в своем роде. Роль, сыгранная на пределе душевных сил и математически выстроенная.

"Для меня очень важно, что в армянский театр приходит новый жанр, - говорил после премьеры театровед, кандидат искусствоведения Ара Хзмалян. - Попытки представить зрителю свою биографию уже делались, но в комическом преломлении. А в данном случае есть очень важный момент: к делу присоединилась профессиональный театровед Сара Налбандян, которая знает структуру построения драмы, законы выстраивания сценария. И этот профессиональный почерк сразу бросается в глаза. Союз талантливейшей артистки и грамотного сценариста дал свой результат. Удивительная точность драматургической линии, структуры спектакля. И если все это удастся развить, мы получим по большому счету новацию в нашей театральной реальности.

Что касается Наринки, тут даже излишне говорить, какого масштаба ее артистическое дарование. Какие нюансы, какие полутона, как ей удается развить сцену, довести ее до драматической кульминации и как тонко перевести ее в шутку! Не было буквально ни одной сцены, где бы можно было сказать: переборщила или недобрала. Мы часто говорим, что наши режиссеры не прислушиваются к зрителю. Речь не о том, чтобы театр сразу откликался на какие-то политические или социальные явления. Речь о том, что у социума есть порой не до конца осознанные, не сформулированные проблемы, о которых надо говорить. Надо обращаться к человеческой памяти. У этого спектакля очень четкие мессиджи. И актриса не жалеет сил и энергии, чтобы довести эти мессиджи до зрителя. Она знает, о чем говорит, она это пережила. Отсюда и возникает эта коммуникация с залом – от первой минуты до последней".

У НАРИНЕ ГРИГОРЯН КАРАБАХСКИЕ КОРНИ. ОНИ ЖИЛИ В РАЗДАНЕ, когда воодушевленный Карабахским движением отец решил переехать всей семьей в Карабах. Переехали. А завтра была война… Чтобы рассказать свою историю, Наринка обратилась к единомышленникам и подругам – Саре Налбандян, ставшей автором текста, и сценографу Виктории Риедо-Ованесян. В итоге получилась удивительная пьеса, простая и сложная, трагическая и смешная, выходящая далеко-далеко за рамки семейной истории, и получилось пространство сцены - лаконичное и все выражающее. Голубой шар воспоминаний и прямоугольник-трансформер, которому предстоит преображаться и преображаться. Да! Еще тот самый чемодан, в котором "помещается вся семья", и который послужит экраном, с которого отец Нарине будет рассказывать об ужасах азербайджанского плена...

Вот на такой сцене стоит актриса. Даже старенький коричневый плащ и грубые, почти солдатские сапоги не способны скрыть ее точеной стройности. "Нас в семье пятеро – папа, мама, сестра, я и только что родившийся брат…" Нарине не рассказывает, не "играет за всех" - ее голос рисует в воображении забавную анимацию – точка, точка, запятая… Она описывает события страшные и забавные с сияющей улыбкой, из-под которой лишь изредка проглядывает напряжение. Это напряжение и составляет психологический подтекст, упрятанный в легком, летучем тексте пьесы.

Чистый тон воодушевления и сверкающие обертоны - как отблески драгоценных камней и благородных металлов. Голос актрисы живет, взлетает, сникает и снова возрождается, рассказывая о ситуациях, от которых ком подступает к горлу. И этим пограничным ситуациям впрямую, с неправдоподобной, почти пугающей полнотой соответствует лицо актрисы. Более непосредственную игру трудно вообразить - такое открытое лицо может быть лишь у ребенка. Но Нарине Григорян ребенка не играет. Она лишь смотрит на войну и мир глазами себя, десятилетней. И в этих глазах нет страха, нет жалости к себе, а есть фантастический жизнеутверждающий взгляд на вещи. А когда ужас действительности все-таки вышибает из зрителя слезу, актриса спешит стереть ее фразой, произнесенной с видом роденовского "Мыслителя": "Я все думала, почему мы каждое утро с таким остервенением драим полы?.. Чтобы, если придут азербайджанцы, они увидели, как у нас все чисто!"

В КАКОЙ-ТО МОМЕНТ СПЕКТАКЛЯ ВДРУГ ВСПОМНИЛСЯ КУЛЬТОВЫЙ обладатель "Оскара" и "Золотой пальмовой ветви", фильм Роберто Бениньи "Жизнь прекрасна", о Второй мировой войне. Помните, когда в концлагере отец внушает ребенку, что все это игра, а тот, кто не сломается и выдержит, получит в награду настоящий танк? Отца Нарине Григорян, у которого в плену едва не началась гангрена, спас врач-азербайджанец. И это не "гуманистическое" требование театральной драматургии, а правда жизни. Как и то, что, вернувшись из плена, он в ответ на многочисленные вопросы соседей, собравшихся в доме по поводу избавления из ада, посмотрел на своих детей и начал…рассказывать анекдот. Жизнь прекрасна!

Еще один почти анекдот рассказала первая леди Рита Саргсян, пришедшая посмотреть спектакль фестиваля, который проходит под ее патронатом. После всех поздравлений и комплиментов в адрес создателей постановки она сказала: "У вас есть небольшая ошибка в звуковом оформлении. Звук воздушной тревоги звучал не так. Чтобы было яснее - как-то в годы войны Сержу Саргсяну подарили корову. Нам она была ни к чему, но отказаться нельзя – трофейная. Привязали во дворе. И вот на рассвете просыпаемся от "воздушной тревоги"! И не только мы, но и все соседи в округе вскочили в поисках убежища… Корову Серж Азатович в тот же день срочно переподарил…" Жизнь прекрасна!

Жизнь прекрасна. Когда есть одно место в вертолете, который летит в Армению, и надо решать, кого отправлять по этой дороге жизни - отца, которому грозит гангрена, мать с маленьким ребенком или кого-то из девочек. Когда за окном стреляют и надо умудриться проползти под ним с новорожденным братом на руках. Когда холод, с которым приняла "беженку" из Карабаха новая школа в Раздане, оказался куда холоднее зимы 93-го и страшнее войны… Какие кружева плетет Нарине Григорян – неужели столько эмоций можно вызвать за 65 минут сценической жизни? Можно и нужно! Для того чтобы сказать главное: жизнь прекрасна, и в это надо верить, чтобы не только выжить, но победить.

И кто сказал, что не бывает хлопка одной рукой? По крайней мере можно одной станцевать так, чтобы перед зрителем встали вся сила и размах, все единение и рука в руке "Кочари" или "Берда". Во всяком случае Нарине Григорян может и это.

"НАРИНКА – ЭТО ЯВЛЕНИЕ, - ГОВОРИЛ ПОСЛЕ СПЕКТАКЛЯ АРА ХЗМАЛЯН, когда, переполненные впечатлениями, мы никак не могли разойтись. - Мне кажется, что ее дарование ждет какого-то глобального проявления. Любая ее работа наполняется каким-то особым смыслом, а возможности кажутся безграничными, даже когда она играет каплю воды или щенка. Она просто неиссякаема. Для меня остается секретом, как она умудряется так изощренно владеть всей своей психофизикой. А ее финальный танец воспринимается победным танцем победившего народа. Про Хорена Абрамяна говорили, что он шагает по Еревану так, как шел бы по Армении от моря до моря. Вот и Нарине в таком стиле рассказывает об Армении и армянах. И это придает спектаклю бесконечное достоинство".

Спектакль "Моя семья в моем чемодане", показанный весной на ARMMONO, уже получил не одно приглашение и в ближайшее время отправится в свой первый тур - в Германию. Гости фестиваля, не понимающие армянского языка и не слишком информированные о чужой Арцахской войне, сумели оценить его по достоинству. Рубен Бабаян уже включил спектакль в репертуар Государственного театра кукол им. Ов. Туманяна. Так что спектаклю больше не придется арендовать площадки, а зрителю заниматься его поисками. Непременно загляните в сказочный чемодан Нарине Григорян, в котором уместилась не только ее семья, но и все мы - наша боль и наша гордость, наша любовь и наша победа. Ведь жизнь, несмотря ни на что, победительна и прекрасна!