ЖИЛ С ТОСКОЙ-МЕЧТОЙ О ВАНЕ

"Горстка пепла - дом родной…" - эта строка из поэзии западноармянского поэта Сиаманто взята эпиграфом к рассказу "Наш дом" Мкртича ХЕРАНЯНА (1899-1970). В 42 рассказах и трех повестях новой книги "Страницы прозы" писатель раздувает тлеющие угольки памяти о Ване и ванцах, которые после героической обороны города, спасаясь от турецкого ятагана, вынужденно покинули его и с караваном беженцев подались в Восточную Армению. 

"ДЕСЯТКИ ДОЛГИХ ЛЕТ ВДАЛИ ОТ ТЕБЯ, - ПИШЕТ М.ХЕРАНЯН, - жгучая тоска в моей груди обернулась сокрушительной печалью и пронзительной болью. О тебе я мечтал и денно и нощно, и во сне и наяву, мой родной Ван, мой древний, мой родной город…Потерпи, наступит, непременно нагрянет день возмездия. С неуемной яростью воспрянет Мгер (Мгер Младший - герой четвертой ветви эпоса "Давид Сасунский". - К. Х.) в своей каменной темнице и, преисполненный мести, взмахнет грозным своим Мечом-Молнией над всеми твоими заклятыми врагами, и разрубит позорные цепи твои, и вызволит тебя из неволи.

Грядет этот день…

И я, твой сын, твой изгнанник, где бы я ни был, даже под землей, заваленный камнями, услышу зычный голос Мгера, его победный клич, и душа, пробудившись от глубокого сна, возликует и воспоет твое чудо-воскресение, Ван…"

Образ Вана, его своеобразное житье-бытье, трогательная и трагическая судьба героев задевают за живое и запоминаются еще и потому, что в житейских историях, картинах и зарисовках прежде всего отразились воспоминания и впечатления маленького мальчика и подростка.

Мкртич Херанян был выпускником Эчмиадзинской семинарии Геворкян и долгие годы проработал преподавателем армянского языка и литературы в школах Эчмиадзинского района и Еревана. Он автор стихов и сказок для детей и эпических поэм. Он первый переводчик с грабара на восточноармянский язык "Книги скорбных песнопений" Григора Нарекаци (изданный в 1960 г. этот поэтический перевод по сей день переиздается для широкого читателя). Пожалуй, такая биографическая "подоплека" предопределила ту высокую духовность и лирическую настроенность, которые "вкрались" в его прозрачно-ажурную, лаконичную и задушевную прозу.

В ГОДЫ ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ НА ДОЛЮ М. ХЕРАНЯНА выпала еще одна разлука уже со второй, вновь обретенной родиной - с тысячами армян-репатриантов он на пять лет был выслан на спецпоселение в Акмолинск (ныне Целиноград). Жизнь спецпоселенца на реке Ишим в Казахстане отразилась в повести "С любовью за руку", которая, как и 31 рассказ в книге, увидели свет в издательстве "ВМВ-принт" впервые благодаря стараниям наследников армянского писателя.

Предлагаем вниманию наших читателей один из рассказов М. Хераняна.

Мкртич ХЕРАНЯН

 УГОЛЬЩИК

Было время, когда я видел его каждый день. Он возвращался с работы всегда в один и тот же час, незадолго до захода солнца.

 - Угольщик идет! - перекликались, заметив его, игравшие во дворе дети.

"УГОЛЬЩИК" - ТАК ЕГО ПРОЗВАЛИ НА НАШЕЙ УЛИЦЕ. Настоящего имени не знали, да и не интересовались: спроси его об этом, он мог и не ответить. Ему перевалило за сорок пять: тщедушное, слабое существо, тихое, вечно молчаливое, как рыба, он, казалось, был не от мира сего.

Согнувшись под мешком, наполовину наполненным углем, чумазый, в испачканной одежде, он, подобно тени, мелькал-проходил под моими окнами и скрывался за углом, направляясь домой.

Где он жил и ждал ли кто его дома? Была или нет у него семья?

Досадно, и я сожалею, что ни разу не последовал за ним, не выяснил, где и как он живет.

Ну почему я хоть раз не остановил угольщика, не заговорил с ним?

А сам он заговорил бы, ответил бы на мои вопросы или же, не взглянув на меня, прошел бы мимо, сгорбленный под своей тяжелой ношей?

Каждый день - по мешку угля… За год накопились бы тонны. Куда он девал столько угля? Продавал?.. Кому?..

Известно было одно: он разгружал вагоны с углем на железнодорожной станции, а после работы, взвалив на спину свою долю, отправлялся домой, медленным шагом проходя все тот же путь, мимо тех же мест. Как всегда, шел по тротуару, и чтобы ненароком не оступиться, проходя мимо окон, постоянно глядел под ноги, уставившись в землю. Казалось, даже свободный от своей ноши он ни разу не поднял головы, не посмотрел вверх - на нарядных женщин, на верхушки деревьев, на голубое небо, на солнце…

Угольщик и по сторонам-то не оглядывался, ни с кем не здоровался и не отвечал на приветствия других. Неужели у него не было приятелей, и никто не был знаком с ним? Удивительный и загадочный был человек.

Уже больше месяца я не вижу его и не слышу детских криков: "Угольщик идет!" Почему?.. Что с ним?..

Не умер ли он? Может, отошел в мир иной так же тихо и безропотно, как и жил, появляясь, точно тень, на нашей улице, под моими окнами, и скрывался, завернув за угол? Кто проводил его в последний путь, кто оплакивал смерть этого человека? Не пойму, почему это так волнует меня сейчас?

- Куда делся тот угольщик? - спрашиваю своих соседей. - Тот самый, что одно время почти каждое утро…

- Может, умер, не видно его что-то, - отвечали они.

Вот и все.

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА