ДЖАЗ - ЭТО ГЛАГОЛ, СЧИТАЕТ БРЕЙД

На днях с серией концертов Ереван посетил великолепный пианист и композитор из Канады Дэвид БРЕЙД. Он приехал в рамках культурной программы Посольства Канады после поездки в Узбекистан. Творчество его широко известно в мире.

НА СЧЕТУ У АРТИСТА ТРИНАДЦАТЬ СОЛЬНЫХ АЛЬБОМОВ И ТРИ ДЕСЯТКА КОЛЛАБОРАЦИЙ с исполнителями в самых разных жанрах. Маршруты его гастрольных поездок охватывают Англию, Скандинавские страны, континентальную Европу, Россию, Китай, Австралию, США и, конечно, всю Канаду. Он является обладателем двух наград JUNO - канадского аналога американской награды "Грэмми". Шесть раз его альбомы номинировались на эту престижную награду. А кроме того, он получил две награды за свою киномузыку и песню к великолепному фильму "Рожденный для грусти", рассказывающему о жизни легенды джаза - трубача и певца Чета Бейкера. Ну и, наконец, он является "лицом" компании "Стейнвей", выпускающей рояли с 1853 года.

В Ереване он пробыл несколько дней. Дал мастер-класс в консерватории, выступил с сольными концертами в Центре современного искусства "Гафесчян" и в зале Армянского всеобщего благотворительного союза (AGBU). А еще он посетил репетицию Государственного джаз-оркестра Армении, поиграл с нашими музыкантами и был весьма впечатлен их исполнительским уровнем. На следующий день во время концерта в AGBU признался в своей любви и уважении к нашему оркестру и приветствовал находившегося в зале руководителя оркестра Армена Уснунца.

За день до концерта удалось встретиться с гостем и побеседовать о нем, о его музыке, да и вообще о сегодняшнем состоянии джаза.

- Я С ДЕТСТВА ЛЮБИЛ ИГРАТЬ НА ФОРТЕПИАНО, НО НИКОГДА НЕ ДУМАЛ об этом как о профессии и не собирался заниматься музыкой всерьез. Играл для себя. Я бредил техникой, компьютерами. Поступил в Университет Торонто на технический факультет, но, к счастью, там была богатая фонотека, я брал записи, покупал подержанные пластинки на улице, слушал их, пытался понимать и подражать известным музыкантам. И, конечно, учился у них. Но все делал сам, без каких-либо учителей. А потом узнал, что в университете есть класс музыки, и начал посещать эти занятия тоже, чтобы получить и теоретическую подготовку. Поскольку я уже хорошо играл, то знания мне давались гораздо легче, и я в результате быстро освоил курс. Сразу после окончания университета стал играть в местных клубах, зарабатывая на жизнь.

После первого успеха я решил собрать свой собственный секстет, создать свой собственный репертуар, а не копировать других, пусть и популярных музыкантов. Мне очень повезло: я сумел убедить известных музыкантов (мне тогда было 24, а им по 50-60 лет), которые имели за плечами опыт игры со звездами мирового джаза, присоединиться ко мне и создать собственный коллектив. И, представьте себе, у нас получилось. Мы стали записывать альбомы, получать за них награды, гастролировать по стране и миру, - рассказывает музыкант.

"Дэвида Брейда следует представлять как одного из самых талантливых молодых пианистов и композиторов страны", "игра Брейда демонстрирует удивительный уровень вкуса, техники и глубины человеческих чувств и отношений", "если бы легенда джаза Билл Эванс был жив, я бы отправил ему один из альбомов Дэвида Брейда"... Это выдержки из западной печати. Убедительно и впечатляюще. Но есть одна характеристика канадца, которую хочется привести отдельно: "Если бы Моцарт играл джаз, то он был бы Дэвидом Брейдом", - написал критик издания "Галифакс Кроникл-Геральд". И это не случайно. Дело в том, что Брейд после определенного периода увлекся синтезом джаза и классики. Казалось бы, нечто подобное делали до него многие музыканты, самый известный - это француз Жак Луссье. Но у Бреда этот микс выглядит по-другому.

Его предшественники подходили к такому союзу прямолинейно - исполнялась часть классического произведения, а затем на эту мелодию создавалась импровизация, другие исполняли джазовые произведения в стилистике "а-ля классика", было и так называемое третье течение, которое тоже пыталось синтезировать классику с джазом. А в композициях Брейда практически невозможно услышать грань, отделяющую джаз от классики. Он играет что-то посередине, лавируя между этими двумя жанрами. Именно такую музыку он и показал на своем последнем концерте в AGBU.

Образцовой в этом смысле явилась композиция, в которой он "помог встретиться" Шопену, рок-группе RADIOHEAD и джазу. Отчетливо слыша и первое, и второе, и третье, тем не менее невозможно было указать на них конкретно. Все эти три составляющие витали в воздухе, создавали соответствующую атмосферу, настроение. То же самое он проделал и с народной песней, которая не звучала, а лишь чувствовалась. Повторюсь, это была не импровизация на фольклорную тему. Это было нечто общее, гармонично звучащее.

В ПОСЛЕДНЕЕ ВРЕМЯ СВОИ ПРОИЗВЕДЕНИЯ БРЕЙД ИГРАЕТ ВМЕСТЕ С СИМФОНИЧЕСКИМИ, камерными ансамблями, струнными квартетами. А на нашем концерте он демонстрировал еще и разные фокусы, трюки в хорошем смысле слова, при помощи разных предметов, никак не связанных с музыкой (например, десятка палочек из китайского ресторана), заставляя роскошный рояль "Каваи" издавать не свойственные ему звуки.

- Фильм "Рожденный для грусти" наделал много шума. Многие поклонники джаза считают его лучшим в своей тематике. Расскажите немного о своей работе над ним.

- Это фильм режиссера Роберта Будро, рассказывающий о небольшом отрезке жизни великого джазового музыканта Чета Бейкера. Меня пригласили написать музыку к фильму. Дело в том, что многое в фильме вымышлено, это не исторический фильм, а лишь фантазия на тему. Но в то же время там присутствуют многие исторические персонажи, джазовые музыканты. Использовать их оригинальную музыку было нельзя - слишком сложные проблемы возникали с авторскими правами. И поэтому мы решили создать новые произведения, лишь навеянные реальной музыкой того периода, тех музыкантов. Вот и пришлось писать темы под Диззи Гиллеспи, Майлса Дэвиса, Чарли Паркера и самого Чета Бейкера. Поверьте, это было нелегко. Дело в том, что музыка должна быть созвучна времени, проблемам, персонажам, их характерам.

Работа над саундтреком заняла много времени и сил. Соло на трубе исполнил известный канадский трубач Кевин Туркотт. А в главной роли снялся актер Итан Хоке, который ради съемок научился играть на трубе. Конечно, он не мог исполнять музыку так, как это делают профессиональные музыканты, поэтому вместо него на записи играет Туркотт. А Хоке лишь имитирует игру. Но надо признать, делает он это достаточно точно. А еще он и поет в фильме и в последовавшим за ним отдельно изданном лазерном альбоме, в котором есть и одна моя песня, получившая награду Canadian Screen Award в номинации "Достижение в области музыки - лучшая песня". А весь саундтрек получил ту же награду в номинации "Достижение в области музыки - оригинальный саундтрек".

- Как вам удается переходить от традиционного джаза к сложной "вашей" музыке?

- Я не рассматриваю джаз как нечто устоявшееся, стабильное и неприкасаемое. Я вообще считаю, что джаз - это не существительное, а глагол. Это свобода мысли, это полет фантазии, это возможность реализовывать свои самые сокровенные и смелые идеи. Джазовать, мне кажется, можно все что угодно. И не только в музыке.

- Как вам понравились наши музыканты?

- Они великолепны. Мне очень понравился ваш джазовый биг-бэнд. Я рад, что познакомился с Арменом Уснунцем. Мы договорились поддерживать связь, и, может быть, даже напишу для вашего оркестра какое-нибудь произведение, которое мы вместе и исполним. А вообще мне очень понравилось в Ереване. Я погулял по городу, меня повозили по вашим достопримечательностям. Очень впечатляет.

В КОНЦЕРТЕ ПРОЗВУЧАЛО ЕЩЕ ОДНО ПРОИЗВЕДЕНИЕ, которое произвело на слушателей буквально неизгладимое впечатление. Брейд рассказал, что во время прогулок по Еревану он посетил Музей геноцида армян. Когда ему в конце предложили поделиться впечатлениями в книге гостей, он отказался, сказав, что попытается в музыке выразить свои чувства. И чуть позже родилась музыка, навеянная увиденным и услышанным в Музее геноцида. На ереванском концерте состоялась премьера этого произведения. Описать словами чувства, заложенные и вполне осязаемо выраженные пианистом и композитором, невозможно. Никаких заигрываний с Востоком, никаких цитат (гость наверняка не знаком ни с Комитасом, ни с армянским фольклором), да, наверное, этого и не требуется для выражения чувств. Весь трагизм истории народа был настолько прочувствован музыкантом, что буквально выплеснулся из-под его пальцев на клавиатуру.

Концерт продолжался полтора часа. И все это время зал AGBU, заполненный до отказа, словно не дышал, чтобы не пропустить ни одной ноты. Думаю, ереванская публика давно не слышала такого оригинального и высококлассного сольного выступления.