После ссылки

Недавно на 95-м году жизни скончалась Антонина МААРИ-ПОВЕЛАЙТИТИ - верная, заботливая супруга и спутница известного замечательного писателя Гургена МААРИ (Г. Аджемян, 1903-1969).

БЛАГОДАРЯ СУДЬБОНОСНОЙ ВСТРЕЧЕ ВО ВРЕМЯ ЕГО ОТБЫВАНИЯ НОВОГО СРОКА (1948-1954) на спецпоселении в Красноярском крае оба ссыльных из Армении и Литвы нашли в себе силы преодолеть и ссыльные мытарства, и дальнейшие невзгоды на воле, в Ереване.

Арест в августе 1936 года разлучил Г. Маари с Ереваном. В 1947 году он ненадолго обрел свободу и примерно через год вновь покинул город (рассказ - фрагмент о лагерной жизни читайте в "ГА": http://www.golosarmenii.am/article/21688/on-nashel-v-sebe-sily-zhit-i-tvorit).

В конце 50-х - начале 60-х годов в творчестве Г. Маари появились мемуарные странички, посвященные Еревану, которые в свое время печатались также в армянской периодике диаспоры. В 30-е годы о старом городе он успел опубликовать "Исчезнувшую трагедию" (1934)(читайте в "ГА":http://www.golosarmenii.am/article/40786/zhizn--ucelevshaya-v-oskolkax-pamyati ) и "Облик города и трамвайный маршрут" (1933).

Сын писателя Григор Аджемян так характеризует отца: "Годы репрессий измотали его физически, но вместе с тем отточили перо. Верность своему призванию и природное чувство юмора защитили и поддержали его в мире кривых зеркал..."

Предлагаемая публикация мемуаров писателя посвящается светлой памяти Гургена Маари и Антонины Маари-Повелайтити.

Гурген МААРИ

ЕРЕВАН

Я знаю его с 1916 года.

Это была большая деревня с тридцатью тысячами жителей и с таким же количеством малярийных очагов.

ДЛЯ РУССКОЯЗЫЧНЫХ ТОЛСТОСУМОВ-АРМЯН НЕ БЫЛО ЗДЕСЬ ПЕРСПЕКТИВ развития и процветания, и они свои усилия и золото вкладывали в дело в Тифлисе, Баку и городах царской России. Бедняга Ереван.

Над городом главенствовала русская церковь (собор Св. Николая на площади Шаумяна. - К. Х.), с алтаря и стен которой взирали лики святых с армянскими носами.

По улице Абовяна (тогдашней Астафьевской) тянулись рельсы конки в две лошадиные силы.

Пыль и грязь образовались по той простой причине, что конка прекратила свое существование. Она, конка, бросила вызов фаэтонам, чтобы изжить со света, как устаревшее средство передвижения. И потерпела фиаско, нисколько не смутившись перед своими рельсами. (Появившаяся в Эривани в 1906 г. конка просуществовала до 1918 г., а в 1933 г. состоялся запуск первого трамвая. - К. Х.)

Фаэтон и фаэтонщики одержали верх.

 Чем может похвастаться Ереван, эта большая, очень большая наирийская деревня?

Гостиница "Ориант".

Уж слишком громко звучит. Дом в полтора этажа и полтора десятка комнат - вот и весь "Ориант".

Была еще баня "Фантазия". Ее помещение было в виде землянок и ничего фантастического в себе не таило.

Можно было насчитать десяток двухэтажных черных каменных домов.

Справедливости ради надо бы освежить память и вспомнить то, что заслуживает внимания.

Вспомнить Разданское ущелье, убегающее вниз, и представить его склоны, наверное, тысячелетней давности, без кябабной "Хором Булах", где властвовал ее владелец Чопур (Рябой) Арам.

И городской бульвар вспомнить, где дети продавали воду, да не забыть про Английский сад с его военным хрипловатым оркестром, который каждое воскресенье наяривал краковяк.

И не забыть бы церкви: Лусаворича - на месте школы Чаренца, Погоса и Петроса на месте кинотеатра "Москва", Катогике, которую заменило здание Академии наук, Сурб Саркиса и другие церкви Конда.

Один из корпусов городской тюрьмы по соседству с коньячным заводом Шустова.

И над всем этим слышится лениво-протяжная мелодия ‒ "гимн" Еревана:

В Ереване я сад посадил,

Горечью душу себе надсадил...

Там, где площадь Ленина

Там много чего было. Прежде всего летний ресторан "Пти шан"; впритык друг к другу тянулись фруктовые ряды и еще какие-то лавочки, а рядом примостилась аптека. На ее верхнем этаже размещался сиротский дом для девочек, который затем превратился в общежитие, а в одну из комнат "вселилась" ассоциация пролетарских писателей Армении.

 НИЖЕ АПТЕКИ СТОЯЛ КООПЕРАТИВНЫЙ МАГАЗИНЧИК, КОТОРЫЙ ВЕЛ безнадежную борьбу против распоясавшегося частника. Под ним, в подвальном помещении, на пересечении улиц Амиряна и Абовяна находился ресторан "Аракс".

В этом же ряду пристроилось кафе "Наири" - место встречи высшей интеллигенции. Довольно невзрачное. Здесь можно было увидеть широкоплечего мужественного Мартироса Сарьяна, за полкилометра услышать смех Тотовенца, а Чаренц после бурного ночного времяпрепровождения любил посидеть тут за чашкой крепкого чая с лимоном, с удовольствием смакуя каждый глоток.

Далее следовал книжный магазин "Петрата" ("Госиздата". - К. Х.), на котором красовалась броская вывеска, не помню, кто ее написал, но помню, что даже арменовед с большим трудом смог бы по буквам прочитать ее надпись: "Книжный магазин "Петрата".

Прямо напротив нынешнего скверика располагался небольшой кинотеатр (имеется в виду кинотеатр "Аполло" на месте будущего памятника Ленину. - К. Х.). На нем были установлены старинные часы, которые перед боем хрипели и шипели. А отсюда до машинописного бюро было рукой подать. Свернем на улицу Налбандяна и пройдемся снизу вверх. На первой вывеске из черной доски белыми буквами выведено по-армянски и по-русски "Бедный Саша". Ничем не примечательная небольшая столовая, но почему "бедный" и почему "Саша"?..

На противоположной стороне - здание почты из черного камня, в послевоенные годы на его месте было возведено здание Главпочтамта. Далее идут жилые дома, охотничья столовая, напротив нее - баня "Фантазия", в которой не было ничего фантастического.

На отрезке улицы Амиряна, примыкающем к площади, находились парикмахерская, фотография, жилой дом с двориком, какой-то магазинчик...

Вот так тридцать пять лет назад выглядела нынешняя просторная, с эпическим размахом площадь Ленина.

Рожденным в те годы детям сейчас тридцать пять лет (статья написана в 1958 г. - К. Х.).

Старый дом

Добравшись по улице Налбандяна до места, откуда когда-то начинался переулок, я обошел новое большое жилое здание и двинулся дальше.

Я ИСКАЛ ТОТ ДОМ, В КОТОРОМ ПРОШЛИ НЕСКОЛЬКО ЛЕТ МОЕЙ МОЛОДОСТИ.

 Весенний ереванский вечер. Сердце с вожделением бьется, щеки горят. Так бывает, когда приближаешься к месту свидания.

Вот он, мой старый дом, затесавшийся между многоэтажками.

Он выглядит неказисто и понуро, будто хочет защититься от какого-то удара. А удар неизбежен. План нового Еревана не обойдет, не пощадит его.

В моей бывшей квартире на первом этаже и сейчас есть жильцы. Они не ложились спать, свет еще горит в окне. Мне неловко, не то бы я приблизился заглянуть, кто там проживает.

А собственно, не все ли равно?

Ведь скоро, очень скоро мой дом снесут и построят новое здание.

Так что же, мне больно? Неужели сожалею? Неужели мне хотелось бы видеть его таким унылым, пришибленным в окружении огромных новостроек?

О, нет!

Если пощадить каждую старую постройку, если болью и жалостью оградить старый дом, то как же быть тогда новому Еревану?

Подготовила и перевела Каринэ ХАЛАТОВА