АДРЕС БОЛИ - СПИТАК

Отряд студентов Московского энергетического института стал собираться стихийно уже на следующий день после трагедии. Молодые люди рвались в Армению помогать пострадавшим. Их не останавливала даже перспектива вылететь из института: на дворе декабрь, зимнюю сессию никто не отменял, и с не явившимися ни на один зачет или экзамен студентами разговор был бы короткий. Однако ощущение "сейчас мы, наши руки, наши знания и умения нужны, чтобы спасти людей" было сильнее меркантильных соображений.

ЧИСЛО ДОБРОВОЛЬЦЕВ ПРЕВЫСИЛО ЧИСЛЕННОСТЬ ПРЕДПОЛАГАЕМОГО ОТРЯДА ПОЧТИ В СТО РАЗ. Однако отряд удержался "в рамках": почти все 106 человек имели опыт службы в армии или в стройотрядах и способны были не только разбирать завалы, но и ремонтировать технику и работать на ней. Еще одно условие - "женатых не брать". Добровольцы не знали, что ждет их в Армении - может быть, голод, болезни, может быть, повторятся сильные толчки.

Так родился студенческий отряд, командиром которого стал Виктор Николаевич Толмачев. Не пытаясь искать поддержки у официальных лиц, студенты начали собираться самостоятельно - и очень быстро. На собранные деньги закупили консервы. Палаток и другого туристического снаряжения не хватало. Поэтому один из студентов, работавший в пункте проката туристического инвентаря, предложил ночью сбить замок на дверях склада туристического клуба МЭИ: ключ остался у сменщика, а ждать до утра было некогда. Однако "выданные" палатки и спальные мешки потом честь по чести оформили по карточкам. Далее планировалось своим ходом добраться до аэропорта "Внуково" и купить билеты до Еревана, а там - как-нибудь до Спитака.

Девятого декабря к десяти утра вся команда была в сборе, полностью экипированная и с трехдневным сухим пайком. Двое представителей пошли в Калининский районный комитет ВЛКСМ с просьбой помочь с транспортировкой в Армению. Члены отряда уже попытались самостоятельно купить в авиакассе билеты в Ереван на всю группу, но это оказалось невозможно. Геннадий Валентинович Дегтев, первый секретарь Калининского райкома ВЛКСМ, обещал помочь. И комитет ВЛКСМ действительно сделал все возможное. В тот же день к главному корпусу МЭИ подогнали автобусы, на которых добровольцы и уехали в аэропорт Внуково. Кто не успел - догонял товарищей на такси. Во Внуково студентов уже ждал самолет ИЛ-86, снятый с рейса Москва - Париж вместе с экипажем и стюардессами. С будущими энергетиками полетели студенты-медики. Буквально за пару часов до отхода автобусов к бойцам спасательного отряда, собравшимся на площадке перед институтом, присоединились еще несколько человек. Кто-то мирно шел на лекцию - и как был, с тетрадкой и ручкой, отправился в Армению, едва успев перед этим позвонить родителям.

 ПЕРВЫЙ СПЕЦСАМОЛЕТ СО СТУДЕНТАМИ МЭИ ПРИЗЕМЛИЛСЯ в ереванском аэропорту "Звартноц" в 21:45. Город был словно на военном положении. Везде машины "скорой помощи", эмоции, сосредоточенная суета. Первые трупы студенты увидели уже в аэропорту. В ожидании второго "спецрейса" бойцы студотряда включились в работу: надо было переносить раненых в самолеты. И разгружать машины с трупами. В Москве студентам выдали резиновые диэлектрические перчатки. Уже в "Звартноце" они пригодились: прикасаться к трупам голыми руками нельзя. В Спитак отряд выдвинулся рано утром 10 декабря, уже в полном составе.

...Первое впечатление от Спитака - города нет. Есть равнина с холмами. При ближайшем рассмотрении холмы оказываются бывшими домами - горы строительного мусора с торчащими из них балками, плитами и досками. И вещами. Коляски, детские игрушки. Одежда. Обломки мебели. Большинство домов обрушилось полностью, какие-то частично.

В городском районе с названием Черемушки отряд МЭИ высадили. Под лагерь отвели склон холма, на случай повторных толчков, чтобы ничем не привалило. Условия жизни в лагере были таковы, что их едва ли выдержали бы самые закаленные спартанцы. Все, что отделяло молодых людей, набившихся по четверо в двухместные палатки, от мерзлой зимней земли - это тонкий надувной пол и сколоченные из ящиков нары. Отопления нет. И самое главное - нет воды. Никакой. Городской водопровод разрушен. Зима почти бесснежная. Вся имеющаяся вода - "Боржоми" в бутылках. "Боржоми" пили, "Боржоми" чистили зубы и пытались мыться, на "Боржоми" готовили. Баня - струйка горячей воды толщиной с карандаш, немыслимое счастье - будет лишь через несколько недель.

Разбирать завалы ребят отправили сразу же. Работы длились весь световой день, а в особых случаях - когда, например, было ясно, что под завалами есть кто-то живой - и всю ночь. А на рассвете - начало нового рабочего дня.

Что представляет себе среднестатистический человек, когда слышит словосочетание "разбор завалов"? Груду крупного строительного мусора, которую пытается разгрести голыми руками кучка людей - без специальной экипировки, без снаряжения, без техники? Отчаявшиеся люди так и делали. Но помимо крупных, даже очень крупных камней есть бетонные балки, есть плиты - поднять их голыми руками неподготовленным людям не под силу. И здесь спасательный отряд МЭИ оказал пострадавшим помощь, которую трудно переоценить. К тому времени, как студенческий отряд прибыл в Спитак, так уже находились армейские части и профессиональные спасатели. Однако счет для живых, оставшихся под завалами, шел не на дни, а на часы, и каждая лишняя пара рук была совсем не лишней. Отряд МЭИ состоял из молодых мужчин, способных не только перетаскивать камни. Но чтобы поднять и отвести в сторону бетонную плиту, ее надо особым образом закрепить на кране. Не имея специальных навыков, сделать это невозможно.

 ДОСТАВАТЬ ЛЮДЕЙ - ОСОБАЯ ЧАСТЬ РАБОТЫ. СПАСАТЕЛИ ИЗ МЭИ работали по очереди, постепенно очищая от мусора и щебенки место, где предположительно мог оказаться человек. Находили чаще всего - мертвых (здесь снова обязательны были диэлектрические перчатки: трупный яд - опаснейшая вещь). Но и живых тоже. В этих случаях студентам-спасателям приходилось побыть еще и психотерапевтами: с человеком в состоянии шока, просидевшим или пролежавшим несколько суток в бетонной ловушке, надо было разговаривать. Зато какая эйфория накрывала всех, когда доставали живого! И какой удар был, если этот живой впоследствии умирал от ран, как умерла рыжеволосая красавица, с великим трудом вынутая из-под завалов. Ей не перетянули придавленные конечности, в тканях которых скопились ядовитые соединения. Яд распространился по телу - и через неделю ее уже не было в живых. Но тем ярче - на контрасте - выглядят курьезные, почти смешные случаи, насколько возможен смех в таких обстоятельствах. Одного мужчину завалило в лифтовой шахте. Когда его подняли на поверхность, он... принялся поносить своих спасителей. "Сколько вас можно ждать?! Лифтеры" В шоковом состоянии мужчина, видимо, не осознавал, что просидел в лифте не несколько часов, а несколько суток. И лишь оглядевшись по сторонам, ошеломленно спросил: "А что здесь вообще было?"

Вынутого из-под обломков мертвеца часто забирали толпившиеся рядом родственники. Люди обычно знали, где стоял дом, в котором жили их родные. Но очень часто тело клали на обычные медицинские носилки и несли на городской стадион, ставший в те дни одним из самых страшных мест Спитака. Все его пространство было заставлено штабелями пустых гробов. Сначала обычные, в каких хоронят граждан, умерших относительно мирной (или хотя бы понятной) смертью. Потом, когда запас обычных гробов вышел, начали сколачивать фанерные. И, если погибшего удавалось опознать, мелом на боку домовины писали его имя.

Обязательный момент - "минута тишины". Десять минут, во время которых спасатели стоят и молча прислушиваются. При любом, даже малейшем подозрении, что под этой вот грудой мусора может оказаться живой человек - начинался разбор груды до победного конца, если понадобится, то и в темноте, при свете костров. Один из самых страшных моментов, по признанию одного спасателей, - это когда ты только что слышал стоны или плач - и вдруг они обрываются. Человек умер, не дождавшись спасения, которое было уже близко.

 РАБОТА ПО ИЗВЛЕЧЕНИЮ ЛЮДЕЙ - ЖИВЫХ ЛИ, МЕРТВЫХ ЛИ - БЫЛА сопряжена с постоянным риском для самих спасателей. Весь месяц не прекращались подземные толчки, и нависшие бетонные плиты, под которые залезали ребята, могли буквально в любую минуту обрушиться, похоронив под собой уже самих спасателей. Конечно, было страшно, как признавался один из бойцов отряда. Но когда к тебе подходит женщина и говорит: "В этом доме остался мой ребенок, достаньте его, хотя бы мертвого. Достаньте, пожалуйста", - ответить ей: "Я не полезу, это опасно", - просто невозможно. Однажды ребята проводили такую операцию под нависшей плитой. Когда на следующее утро они проходили мимо этого места, то увидели, что плита все-таки обрушилась: ночью город снова тряхнуло.

Из завалов доставали не только мертвых людей, но и животных. Кошки, собаки - ближайшие компаньоны человека, и погибли они так же, как их хозяева. Доставать надо было и их, с соблюдением той же техники безопасности: трупный яд не делает различия между человеком и животным. Потом бойцы отряда работали и в сельской местности, где погибло много крупного скота. Мертвым коровам, например, привязывали веревки к рогам и шеям, отволакивали к специальным ямам и там зарывали.

...Первое впечатление - в пыли и мусоре валяется черная щетка. Но эта не щетка. Это голова мужчины, на которого рухнул козырек подъезда. Мужчина закрывает собой женщину. Женщина закрывает собой ребенка. Все трое мертвы.

Главный звук города - крик. Не плач даже, а крик. Кричат женщины, кричат взрослые мужчины. Это те, кто в одночасье потерял самое дорогое - семью, детей - и не знает, как, зачем жить дальше.

Но где разрушения и связанный с ними беспорядок - там попадаются и мародеры: "кому война, а кому мать родна". Нашлись те, кто решил погреть руки на чужом горе. Если жители разоренного города ловили таких, то судьба грабителей бывала незавидна. По свидетельству одного из студотрядовцев, грабителей едва сумела отбить у разъяренных горожан милиция. Добыча - ковры и одежда - еще долго валялась потом там, где совершалась расправа, словно в назидание прочим.

Примерно через неделю над городом поплыл трупный запах. Тела погибших начали, что называется, течь. Гнили трупы не только людей, но и погибших в сельской местности животных. Бойцам отряда МЭИ выдали респираторы, которые ребята смазывали йодом - вроде бы для обеззараживания, но йод сжигал слизистую оболочку ноздрей, и наступала спасительная потеря обоняния.

Через неделю же условия, в которых жили студенты, стали получше. Им выдали армейские палатки, более теплые и просторные, и - о счастье! - печки-буржуйки. А еще через несколько дней состоялась поездка к санитарному поезду, в баню. "Боржоми" - прекрасный благородный напиток, но с въевшейся в кожу и волосы бетонной пылью минеральная вода никак не справлялась.

Бывшие студотрядовцы до сих пор помнят, как относились к ним местные жители. Если у кого-то из разоренных землетрясением горожан оказывались хлеб или банка консервов, он считал своим долгом разделить эту еду со студентами-спасателями. Человеческая благодарность, помноженная на кавказское гостеприимство, - космических масштабов вещь.

ОТРЯД МЭИ ПРОБЫЛ В СПИТАКЕ С 10 ПО 27 ДЕКАБРЯ. ЗА ЭТО ВРЕМЯ:

"...с 10 по 18 декабря произведены поисковые работы на участках 8 жилых зданий микрорайона "Черемушки" и на обширной территории частного сектора (приблизительно 110 домов и построек).

Обнаружено и вынесено из завалов: живых - 6 человек, погибших - 142 человека. Найдено и возращено владельцам денежных и вещевых ценностей на сумму приблизительно 86000 рублей.

Кроме того, заместителю по политической части участка N3 подполковнику Симоняну Г.Н. было передано приблизительно 4500 книг из библиотеки частных собраний.

Представителям Спитакского районного комитета ВЛКСМ были переданы обнаруженные в развалинах школы N4 города Спитака знамена пионерской и комсомольской организаций.

Через три недели шансов, что под завалами еще есть кто-то живой, практически не осталось, и спасательные работы решено было прекратить. Студентам пора было возвращаться домой, в Москву.

В ереванский аэропорт "Звартноц" некоторые приехали уже очень больными: жестокая простуда, высокая температура. Сказались недели нечеловеческого физического и душевного напряжения, недосыпание, неважное питание и тяжелые бытовые условия, хотя и улучшившиеся по сравнению с первоначальными. Снова "спецрейс", на этот раз - до Москвы. А уж из Внуково по домам и в общежитие добирались своим ходом - больные, по зимней Москве. На этот раз автобусов не было.

Навалилась обычная студенческая рутина - зимняя сессия, зачеты, экзамены. К счастью, все оказалось не так фатально. Секретарь комитета ВЛКСМ МЭИ Андрей Николаевич Косогов, принявший решающее участие в подготовке армянской экспедиции, сумел убедить институтское начальство дать бойцам студотряда возможность сдать сессию, а потом и вовсе добился того, чтобы проставить все зачеты и экзамены автоматом. Единственному в отряде дипломнику срок защиты сдвинули на несколько месяцев. Тогда-то и поползли по институтским коридорам недоброжелательные шепотки - мол, вовремя подсуетились, теперь им и слава, и почет, и льготы. Завистники как-то забыли, что добровольцы не на курорт ехали - ехали в опасность, в бытовую неустроенность, в нечеловечески тяжелый труд и душевное напряжение.

Привезенная из Спитака табличка "Улица Мурацана" еще долго украшала институтский коридор.

Командир отряда ТОЛМАЧЕВ Виктор, бригадир Евгений Юрьевич СКОБЛИКОВ, бригадир ХРАМОВ Олег Николаевич, бригадир МАНТРОВ Михаил Алексеевич. Бойцы отряда - ЛЕВЧЕНКО Иван, ВАСЬКОВ Василий, АЛАНИЯ Юрий, МАРЧЕНКО Александр, ХАЛИКОВ Ильдар, ИВАНОВСКИЙ Сергей, ТЕМНИК Дмитрий, НУРАХМЕТОВ Болтабек, НЕЛЮБОВ Сергей, ОДИНОКОВ Алексей, КУРАЕВ Петр, МИКОЛАЕНКО Виталий, ВАСИЛЬЕВ Игорь, ПОПОВ Олег, ПОДГОРНЫХ Сергей, ТАМАКЧИ Александр, АРМАШУ Валерий, ХАРАТЯН Арарат, КОРЖОВ Андрей, БЫКОВ Алексей, МАШИЧЕВ Андрей, НЮХАЛКИН Василий, АНОСОВ Дмитрий, ШЕЛУДАНОВ Владимир, КУВАЛДИН Сергей, ЯКОВЛЕВ Юрий, ЛИПАТОВ Владимир, ГИРСКИЙ Игорь, ДИДУХ Александр, ВОРОБЬЕВ Валерий, РУДЕНКО Константин, ПОЛЕАНОВИЧ Михаил, БЕРГМАН Леонард, СУВОРОВ Олег, ЮДИН Игорь, ВАЩЕНКО Игорь, МАСЛОВ Алексей, ЩЕРБАКОВ Сергей, СТРЕЛЬНИКОВ Виктор, КОСТИН Александр, КОЧУРОВ Олег, ПОЛАГБАЕВ Базарбан, ЗОЛОТАРЕВ Вадим, СВАРНИК Геннадий, ТИТЯПОВ Вячеслав, ЧУРАКОВ Константин, ЕРМАКОВ Максим, БУРМИСТРОВ Сергей, МИЦЕВИЧ Александр, ПЛЮЩАЙ Дмитрий, СОБОЛЕВ Игорь, ФАРВАЗЕТДИНОВ Альберт, ДМИТРИЕВ Андрей, АВДЕЕВ Роман, ДОЛГОПОЛОВ Андрей, ХЛЮСТОВ Борис, ШАХОВ Валерий, КАЗИЕВ Рустам, СИДОРОВ Эдуард, ДЕРМЕЛЕВ Игорь, ЛУКИН Максим, ГУГЛЕНКОВ Александр, РОМАНИВ Сергей, ГОЛУБЕВ Дмитрий, КОДЕНКО Анатолий, ТАДЕВОСЯН Ара, ХАЧАТРЯН Артем, ОКИШЕВ Алексей, СИДОРОВ Константин, МЕЛИКОВ Равшан, ВАСИН Сергей, ГЕЕР Владимир, ДЕПУТАТЕНКО Игорь, СТЕПАНЯН Овсеп, КАСИН Владислав, ОГАРКОВ Александр, ДРОБОТ Юрий, ТАЛИН Дмитрий, ВИЗГУНОВ Михаил и многие другие (в список вошли имена студентов разных факультетов МГУ, тоже бывших тогда бойцами отряда МЭИ)

В Талмуде сказано: "Кто спасает одну жизнь, спасает весь мир". Вы спасли шестерых. Выжили пятеро.

Кто-нибудь скажет - всего пятеро. Нет.

Вы спасли целых пять миров.

Евгений СКОБЛИКОВ