МИНФИН - СЕР, НО АРТ-МИР - СЕД

На днях в Национальном Собрании состоялась встреча, инициированная постоянной комиссией НС по вопросам науки, образования, культуры, диаспоры, молодежи и спорта, объединившая в едином порыве урегулирования законодательного поля в сфере культуры депутатов, юристов и деятелей этой самой культуры. Факт сам по себе внушающий оптимизм, но еще и симптоматичный, позволяющий делать кой-какие выводы и прогнозы.

"СТРАХ, Цезония, это прекрасное чувство: без примесей, чистое, бескорыстное, животное чувство!" - так рассуждал Калигула в великой пьесе Альбера Камю. Вот именно! Вообще-то о стертой кнопке dilate Назени Гарибян пора забыть, но не получается. Все больше крепнет убеждение, что бывшая глава культурного ведомства вместе с уничтожением многих нервных клеток арт-деятелей принесла и много пользы. Заставила этих самых деятелей не только объединиться, но и вспомнить о том, что они артисты, у них есть право на творчество, достоинство и право это достоинство отстаивать. Урок под названием "Гарибян" артистам пошел на пользу не только в моральном смысле - их явно услышали и явно перетрусили. Даже поняли, что  путь комиссара Назени ведет в тупик и вообще с этими, сложно классифицируемыми артистами-художниками лучше не связываться.

Справедливости ради следует отметить, что решение о введении поправок в некоторые законы, пересекающиеся с культурой, возникло до пика кризиса культурной власти. За это дело взялся председатель соответствующей комиссии Национального Собрания Мхитар Айрапетян, прославившийся тем, что в бытность министром диаспоры по собственной инициативе встретился с Арменом Ашотяном перед поездкой на Парламентскую ассамблею Евронеста. И реформаторский мир не без вменяемых людей. Но, так или иначе, такого поворота на 180 градусов не ожидал никто! Не просто другие лица, но и другое выражение лица.

Это к тому, что на встречу в парламенте с деятелями культуры  для обсуждения насущных проблем от Минфина прибыл не министр Атом Джанджугазян, не только смело судящий об искусстве, как бухгалтер о бухгалтерии, и успевший на нескольких предыдущих встречах вогнать артистов в уныние и ужас. Приехал начальник управления Сергей Шахназарян, который на фоне министра - милый, милый! Но и не это главное.

ПОЗИЦИЮ Минфина по отношению к культуре один не в меру остроумный арт-деятель иллюстрировал анекдотом о Ходже Насреддине, который, прежде чем отправить дочь за водой, усердно ее бьет -  вдруг она разобьет кувшин.  "Так не разбила же!" - "Разобьет, будет поздно!"  В общем, априори ясно, что все воры и коррупционеры и общаться с ними надо, как с рецидивистами.  А тут вдруг  Сергей Шахназарян озадачил присутствующих - Министерство открыто для диалога и сотрудничества, поднимаемые вопросы обязательно найдут отклик. А ведь еще совсем недавно арт-деятелям объясняли, что им в любом случае надо поумерить свои желания и искать компромиссы, потому что Минфин - наше все.

"Мне кажется, здесь нет почвы для компромисса, поскольку мы не противоборствующие стороны, у нас одна цель. Вы хотите, чтобы закупки были прозрачны и в рамках закона - мы тоже этого хотим. Мы хотим, чтобы все действующие законы и подзаконные акты  способствовали развитию области и выдаче качественного продукта. Думаю, вы тоже заинтересованы в том, чтобы деньги, которые выдает Министерство финансов, способствовали созданию качественного продукта. Я не вижу здесь противоречия, никакого конфликта интересов", - заявил на встрече главный инициатор изменений в законах Рубен Бабаян. С тем, чего хотят деятели культуры, все ясно. С тем, чего хочет Минфин, в принципе - тоже. Но Бабаян - дипломат, а те, кто решает вопросы, уже поняли, что повторить путь Назени Гарибян им не хочется.  

На повестке дня проблемы, касающиеся преобразования  системы приобретения музейных экспонатов, реставрации памятников,  авторских прав. Отдельный и на данном этапе самый животрепещущий блок - вопросы, касающиеся позиций действующего закона в категориях "срочная закупка",  "установленный порог базовой единицы",  "техническая характеристика закупок с творческой составляющей" и прочее. Если перевести на человеческий язык -  что делать, если в музее прорвало трубу? Звать сантехника или пускай хлещет месяц-другой, пока напишем все бумажки и получим разрешение?  Если перед спектаклем перегорела лампочка  в прожекторе, отменять спектакль  или бежать и покупать несанкционированную новую?  Наконец, что важнее, смогут ли режиссеры позволить себе заказывать уникальные декорации  у единственного проверенного поставщика или вынуждены будут обивать пороги складов готовой продукции с перспективой получить низкокачественный реквизит?  В представлении министра финансов все подобные вопросы высосаны из пальца и преследуют единственную цель: украсть у государства. В представлении тех, чья фантазия работает шире бухгалтерии, это проблемы насущные, вяжущие по рукам и ногам и перекрывающие всяческую перспективу нормальной работы и творчества. 

ВСТРЕЧА в Национальном Собрании завершилась договоренностью  о создании рабочей группы, в которую войдут люди из Министерства финансов, Министерства науки, культуры и прочего, юристы и представители "заинтересованных организаций". Им вменяется тщательно и скрупулезно поработать над каждым пунктом планирующихся изменений в Законе о госзакупках. 

Что внушает оптимизм, так это скромность масштаба задачи. У такого - не в пример громадью планов - всегда больше шансов на реализацию. В любом случае, смена лиц и их выражение заставили деятелей культуры вздохнуть посвободнее. А тут еще новый замминистра по вопросам культуры заявил, что он не может быть начальником ни для какого артиста и воспринимает себя представителем арт-деятелей в правительстве и готов защищать их интересы. 

Словом, творческий народ вздохнул и даже выдохнул, но обольщаться не стал. Министр финансов - сер, а арт-мир - сед. А тут еще учреждения культуры получили очередную нетленку из инстанций, в которой пока разбираются юристы, но из-за которой, кажется, проглядывается очередная фига за спиной в одночасье ставшего улыбчивым Минфина. Глаза и душа, может, и страшатся, но руки-то делают! Так что расслабляться поверившие в свою силу деятели культуры не собираются.