ДОЛГИЙ ПУТЬ ПОЗНАНИЯ БАБКЕНА КОЛОЗЯНА

В тот вечер мы надолго остались в почти пустом Театрально-художественном институте. Давно разбрелись студенты, ушли по домам все педагоги, только дежурный вахтер дремал в вестибюле, где горел свет. Свет горел и в одном из кабинетов не то третьего, не то второго этажа, где известный художник и один из лучших педагогов Бабкен Колозян рассказывал мне о своих воспитанниках, о новом поколении художников, об уходящей эпохе.

НЕСМОТРЯ НА УСТАЛОСТЬ, глаза его сияли. Впрочем, они сияли всегда, когда речь шла о его студентах. Вместе с тем в них ощущалась и какая-та тревога: будто само время застыло в тревожном ожидании. Это была моя последняя встреча с мастером, которого через несколько лет не стало.

  В этом году ему исполнилось бы 120, а 25 лет назад в конце августа его не стало.

"Каждый народ представляется мне могучим деревом, - говорил Мартирос Сарьян. - Корни этого дерева уходят в родную почву, а усыпанные цветами и плодами ветви принадлежат всему миру. Так и в искусстве: все истинное и ярко национальное всегда несет в себе общечеловеческое".

Вот это общечеловеческое начало несло в себе и искусство блистательного мастера живописи, уникального педагога Бабкена Колозяна, который с несравненной силой и удивительной свежестью чувств выразил светлую сторону своей эпохи, ее надежды, ее жизнеутверждающий пафос.

Искусство Бабкена Колозяна - это сплав вдохновенного порыва и серьезного аналитического исследования, редкой озаренности и огромного трудолюбия. Обладая поразительной остротой зрения, чутко восприимчивый художник извлекал из окружающей жизни все непреходящее и не только извлекал, но и умел закрепить избранный материал в глубоко верных, навсегда остающихся в памяти образах, через которые с нами говорит сама Армения. Именно Армения - страна цветов и колючек, сочных красок и нежных мелодий, огромных кувшинов и сладких плодов, над которыми вьются птицы, страна камней и удивительного творческого взлета - навсегда околдовала художника своим чарующим светом. И этот свет до краев наполнял его живопись - ароматом нежным, чарующим и страстным.

САМА ПРИРОДА АРМЕНИИ ОДАРИЛА ХУДОЖНИКА живым темпераментом, верным и тонким вкусом, силой убеждения. Колозян, быть может, в большей степени, чем кто-либо из его современников, исключая только его близкого друга Хачатура Есаяна, обладал способностью видеть поэзию во всех явлениях жизни, самых простых и обычных. Это поэтичное он раскрывал в природе и в мире обыденных предметов в повседневном течении жизни человека. Он нашел способ сделать этот мир одним из главных мотивов своей живописи. Впрочем, в живописи Колозяна можно встретить самые разные темы и образы, в том числе продиктованные и вкусами эпохи. Колозян в какой-то мере разделял эти вкусы и сам влиял на их формирование. Но и эти темы могли привлекать художника потому лишь, что образы поэтизированного прошлого были для него такими же живыми и неустранимыми из жизни, как любое событие собственной биографии или окружавшей его действительности.

 Сегодня, став уже страницей истории армянского изобразительного искусства, Колозян привлекает не просто находками колорита, своеобразием решений и неожиданностью выбора темы, хотя все это составляет достоинство мастера. Именно та самая "тайна", опоэтизированная, поверенная миру на сокровенном национальном языке зачаровывает нас, обостряет чувства, будит воображение.

Всмотритесь в образы людей, запечатленных в картинах Колозяна, - их множество! Они через годы смотрят на нас. Многих зрители помнят; они смотрят на нас живым взглядом - художники А.Осмеркин, Седрак Аракелян, Мариам Асламазян, Рипсиме Симонян, Ара Саркисян, жена художника Анна, дочь Гаяне, писатели Дереник Демирчян, Степан Зорян, певица Зара Долуханова… Сотни лиц, глаз, человеческих сердец, с которыми сплелась судьба художника - тех, кто ненадолго мелькнул, запечатленный на полотне, и тех, кто стал частью его жизни.

В жанре портрета Колозян работал до конца жизни. Он умел чувствовать духовную суть человека и свободно, непринужденно, с высоким художественным вкусом создавал неповторимые образы.

Все, что волновало художника, написано им искренне, выразительно. А волновали его родная земля, люди, пульс времени. Ощущение современности его работ - пейзажей, портретов, натюрмортов, композиционных полотен - складывается даже не из сюжетов картин, а из общего настроения. Каждое его произведение - это гимн жизни и красоте. Экспрессия формы, буйство красок, покоряющий артистизм - такими предстают работы мастера. Смотрю на его "Севанские скалы", "Расцветшие ветви", "Осень в Ереване", "Цветы", "Деревья", и кажется, что от них исходит мощная духовная энергия. Они символ родной земли - богатой и нежной.

БЛАГОРОДСТВО И ЦЕЛОМУДРИЕ счастливо уживались в его полотнах с вакхической безудержностью фантазии. Эрудиция художника, непосредственно слившаяся с большим творческим опытом, рождала в его искусстве подлинную свободу, раскованность, о чем свидетельствуют работы любого жанра, особенно натюрморты. В натюрмортах Колозяна живут дары горячей армянской земли, в них ощущается терпкий аромат - так пахнет ереванский рынок. В них гармония неожиданного, нескончаемые веселые нюансы цвета, радостное воплощение труда человеческого.

 Глубокий и серьезный подход к решению своих задач, обостренное восприятие жизни, человека, природы, четкость рисунка, сдержанность цветовых решений, чувство гармонии - вот что составляет смысл и основу его творчества. Это живет в каждом мазке, словно упрятано в подтекст полотен. Все краски насыщены его мыслью, пульсируют в одном ритме с его сердцем.

Колозян любил писать оживленные городские улицы, жизнь города с напряженным ритмом и пестротой движения, но ему же принадлежат художественные открытия тишины. Сагмосаванк, обволакивающая предметы воздушная дымка, в которой тонут вода и небо… В пейзажах художника, красивых и тонких по цвету, главное - уловить и оставить на холсте удивительное мгновение, неповторимый праздник цвета и света. Светлый душевный настрой, особая мягкость и эмоциональность отличают лучшие пейзажные полотна Колозяна - "Зимний вечер", "Осень", "Сагмосаванк", "Севан" и другие.

"Весенний пейзаж", "Гарни", "Расцветший сад"… В этих картинах все устремлено ввысь, к весне, к мечтам юности. Красивая, тонкая нюансировка зеленого, мягкие ритмы наполняют холст "К весне" - картине о молодости, о пробуждении; "Лето" - полотно о срединной поре жизни, о зрелости. Склонность к цветовому синтезу придает особое очарование картинам, где сливаются воедино элементы пейзажного и бытового жанров. Фон картины "Осень" в цветовом отношении менее лаконичен, по-осеннему ярок и пестр. В "Зимнем вечере" сияние предмета и среды, их волнующая жизнь таковы, что незатейливая композиция становится проникновенной повестью о жизни природы. Здесь Колозян тяготеет к таким сочетаниям красок, которые придают его произведениям трогательную лиричность.

БОЛЕЕ ШЕСТИ ДЕСЯТИЛЕТИЙ длился путь преодолений художника, знающего цену творческим поискам. Но этот прекрасный мастер обладал и талантом педагога. "Он - наш Учитель", - так могут сказать десятки выпускников Ереванского художественного института. Но этой фразой не выразить духовной связи, которая возникла между учителем и учениками сначала в Художественном училище имени Ф.Терлемезяна, а затем и в институте, одним из организаторов которого он был. За годы педагогической деятельности он упорно добивался от своих воспитанников, чтобы они были не только художниками, но и личностями в творчестве. На вступительных экзаменах он, скрестив руки, то сурово, то с лукавством в глазах пристально вглядывался в каждого, стараясь разглядеть за нарисованной картиной человека, который сможет выстоять в жестокой борьбе за право быть художником.

Бабкен Колозян относился к молодым с более активным интересом, чем к своим сверстникам. Он был для них взыскательным другом и доброжелательным, но требовательным критиком. Правда, он не скупился на похвалы там, где считал их необходимыми из педагогических или тактических соображений. Порой он увлекался и в искреннем увлечении, быть может, преувеличивал ценность того, что делали его молодые друзья. Но он мог быть и суровым, непреклонным. Он умел простить ошибку, но не прощал компромиссов. Он учил, развивал и воспитывал молодых художников, помогал их самоопределению в искусстве. Банальная, казалось бы, рекомендация - быть самими собой. Но если вдуматься, это ценнейшее качество не только для художника, но и для любого человека. В этом непреходящее значение Колозяна-воспитателя. Никакие суетные ветры перемен не могли изменить этого большого мастера и доброго человека. Эти его качества отразились и в его живописи, которая возвращает нас к себе, чтобы осознать всю хрупкость и значительность прекрасного, но краткого мгновения нашей жизни.