ОСТАЛСЯ ТОЛЬКО МАЙ
Унылый сапожник, которого я часто встречаю, когда пружинистым шагом спускаюсь со своего взгорка в Норкском массиве к автобусной остановке, поглядывает на меня откровенно завистливым взглядом. Чувствуется, даже работая вне зоны всевидящего ока налоговиков, имеет он от своего дела больше моральное, нежели материальное удовлетворение. Когда я как-то завязал с ним разговор, мои самые худшие опасения подтвердились. Сапожник едва обеспечивает свою семью, кроме него самого включающую еще жену и дочь, как говорится, хлебом насущным. А то, что на него намазывается или накладывается – масло, сыр, колбаса или, дай бог, икра – в доме чаще отсутствует, чем присутствует…