ПРЕВРАЩАЮЩИЕ ВРЕМЯ В ЭПОХУ

Эпоха уходит. Уходит эпоха, в которой мы были победившими, независимыми, сильными. Эпоха уходит вместе с делавшими ее людьми - победившими, независимыми, сильными. Казалось, в Алвард Петросян силы столько, что она может победить даже смерть. Но этого не дано никому, и теперь она с ними - с сыном, с мужем и со всеми теми, с кем вместе ковалась эпоха независимых, сильных и победивших.

ИЗ ВСЕХ ВСТРЕЧ И ВОСПОМИНАНИЙ ОБ АЛВАРД ПЕТРОСЯН одно стоит особняком. Не помню, какой был повод. В нашем доме собрались те, кто уже при жизни был "человеками и пароходами", те, чьи имена навсегда вошли в армянскую литературу. "У вас семейный праздник, давайте, я спою", - сказала вдруг она. И запела - молитву Богоматери. Почему-то сложно было представить, что она поет. Еще сложнее, что она поет - так! И дело не в голосе, хотя голос был неожиданно замечательный. Это было, как "девушка пела в церковном хоре" - что-то нездешнее звучало в ее голосе, что-то ведомое только ей...

Снова и снова задаешься вопросом, как случилось, что в тех, кто родился и сформировался в период чудовищной несвободы – после страшной войны, страшных репрессий и унижения человеческого достоинства, - оказалось столько свободы и достоинства. Столько свободы и достоинства, что хватило не только на них на всех, но на целую Родину. Родину, которую они сделали Независимой. Родина, которую они сделали Победной.

Личная свобода Алвард Петросян, казалось, проистекает из невероятной силы характера. Достоинство - вот оно уж точно было не благоприобретенным, а наследственным. Ведь вкус жмыха "детских завтраков" дочери репрессированного врага народа не мог заглушить в ней голос крови, голоса породы. Той особой человеческой породы, которая сделала ее отца, Бардуга Петросяна героем и хмбапетом армии "Дашнакцутюн", прошедшим всю Первую мировую войну и ставшим кавалером ордена Почетного легиона Франции. От него, наверное, она и унаследовала эту убежденность: Родине надо служить и Родине надо быть хозяйкой. Родина - она одна на всех. И ни потеря единственного, обожаемого сына Нарека, ни мужа не смогли заставить ее уйти в свою боль. И когда вылезла всякая сложно классифицируемая хтонь и объявила, что Родине кто-то "свой", а кто-то "чужой", она опять оказалась несломленной.

"Вдруг, как Носорог Ионеско, врывается эта жуткая "революция"! Нынешняя дикость – это что-то новое, по крайней мере, мне не доводилось такого видеть. Никогда я не испытывала ненависти к своим идейным противникам - к АОД. Они ведь такие же армяне, пускай мы думаем по-разному... И если дашнакцакану и моему мужу Лоренцу Арушаняну надо было ехать в Карабах, а бензина не было, он просил его у аодовца Вано Сирадегяна и Вано его тут же выдавал. И Вазген Саркисян никогда не забывал, что я – его старший собрат по перу, и приходил ко мне в офис, мы пили кофе и разговаривали.
       Когда в 97-м в Ереван приехали 650 молодых дашнаков из разных уголков мира, я позвонила Вазгену: "Для этих ребят ты спарапет, а не представитель АОД. Спюрк нужен нам, как Китайская стена. Что же, они так и уедут?". Он ответил: «Я их приму». Встреча проходила на Севане, мы подъезжали - Вазген стоял на какой-то вышке и кричал в мегафон: "Дашнаки взяли Хндзореск!". Я помню синее-синее небо, огромный – на две тысячи человек! - стол под белой скатертью, и песни... Вазген даже поднял в небо самолеты - эти ребята из Спюрка захлебывались от восторга! А потом Вазген произнес потрясающий тост за свободную, независимую и главное - единую Армению…", - рассказывала она в фильме-монологе "Ее время", который успел сделать с ней и про нее "5 канал".

ДО САМОГО КОНЦА, ПОСЛЕ ВСЕХ ПОТЕРЬ и тяжелой болезни она не утратила не только своей породистой красоты, напоминающей героинь брюлловских полотен. Она не утратила своего железного стержня, своего умения заставить звучать музыку армянского языка, своей убийственной трезвости мысли. Всегда казалось, что эту женщину, в которой характера и личности хватило бы на десятерых, больше всего раздражали серость и мелкость. Ведь была она человеком счастливым - с юности и дальше всю жизнь ее окружали яркие и штучные. Деятели и строители - искусства, страны и ее истории, люди поколения истинной Свободы, проведшие армянский народ по этапам большого пути. Такие же, как она сама.

Единство, единение – "Миацум!". "Азат, Анках Айастан!", Свободная, Независимая Армения – это не просто мантры ее времени, того времени, того поколения. Это повод задаться вопросом о причинно-следственных связях – о том, каких вершин добивается нация, когда она ведома идеей, особенной идеей высокой и прекрасной, и куда скатывается, когда ею правит ненависть.

"Сегодня страна разделена на черных и белых. Как тина, покрывающая Севан, есть такие же люди, которые распространяют метастазы - приносят гробы и траурные венки к домам своих ровесников. Увы, есть достаточное количество искренне уверовавших, что каждый из них, как и Никол - варчапеты. Храни меня Бог от таких варчапетов - от Никола и этой категории людей. Он такой стыдный... Он не понимает, что мы – тот самый армянский клин, который вбит в туранскую мечту, и даже такой колосс, как Китай знает этому клину цену. И великая Персия понимает значение этого армянского клина, и Россия.

Все понимают, кроме наших сегодняшних руководителей… Помните, когда водителя-армянина, виновника аварии где-то в России, привезли на суд в жутком женском халате? Тогда наше достоинство еще не было растоптано, и вся нация содрогнулась от чувства глубокого оскорбления. В последние дни я все время думаю, что это существо, которое руководит страной, одело в такой халат весь армянский народ. Так унизить наше достоинство, причинить такую боль! Мы с 94-го жили как дети победившего народа – мы вошли в XXI век победившими! А они вообще ничего не видели – только шагали. И горе тем, кто считает это биографией! Но наш народ шагал 7 тысяч лет – он и не таких видел! Да, сейчас очень трудно, не дышится, но кто они такие, чтобы думать – это наш конец! Таких ли врагов мы побеждали?" - говорила Алвард Петросян в том же фильме "Ее время".

 Алвард Петросян ушла. Теперь она вместе с ними - с сыном, с мужем и со всеми теми, с кем ковалась эпоха независимых, сильных и победивших. Но есть смысл настаивать на том, что не уходит память. Память о прошлом, память о независимых, сильных и победивших. И дань памяти поколению Алвард Петросян мы отдадим только тогда, когда перестанем быть серыми и мелкими. Когда обретем силу и достоинство. Нам есть на кого равняться!