БРАТЬЯ ТАИРОВЫ

Я все еще не покинула скалу напротив Кармир Блура, на которой в средневековье находился дворец Сардара, а в XX веке Рафо Исраелян возвел свой знаменитый Маран. А было ли что на этом месте между дворцом Сардара и Мараном? Было, и очень примечательное. Что же?

ПОСЛЕ ТОГО КАК ФРАНЦИЯ В XVII ВЕКЕ ОСТАНОВИЛА СВОЙ ВЫБОР НА КОНЬЯКЕ, ее примеру последовали и некоторые другие винодельческие регионы мира. Российская империя к концу XIX века тоже бросила взгляд на свои южные окраины: сначала в поле зрения попал Крым, потом - Южный Кавказ. И вот 6 марта 1874 года было положено начало "Фруктово-виноградному огневому N1 заводу Эриванского первой гильдии купца Нерсеса Агаджановича Таирова в городе Эривани на Шоссейной улице в собственном доме". Это подлинные слова доверенного заводчика и винокура Рубена Мерабова. Позже, в 80-е годы XIX века, Нерсес Таиров пригласил на работу известного тифлисского винодела Гарегина Харазянца.

А как все начиналось? В 1865 году Таиров (Таирянц) приобрел территорию бывшей Эриванской крепости, возведенной Сардар ханом в XV веке в период персидского владычества. Внутри крепости располагались торговые лавки, бани, караван-сарай. Нерсес Таиров был не просто купцом, но и филантропом, основателем и пожизненным попечителем армянской духовной семинарии при епархиальной церкви Сурб Саркис в Эривани. Правда, идея основания винно-водочного завода принадлежала не Нерсесу, а его двоюродному брату Василию Таирову, известному в Одессе виноделу, который стал бессменным редактором журнала "Вестник виноделия", издававшегося в Санкт-Петербурге.

Родившийся в 1859 году в Каракилисе (ныне Ванадзор), Василий Таиров в 1884 году окончил Лесную и Земледельческую академии (ныне Сельхозакадемия имени Тимирязева) в Москве, затем совершенствовался во Франции. Из Франции он и вывез технологию выкурки коньячного спирта. В Араратской же долине он не просто, что называется, напал на жилу, но, возможно, из разговоров со старожилами что-то интуитивно вывел (он был, видимо, из числа недюжинных интуитов). А старожилы знали, что лоза Араратской долины обладает высоким процентом сахара, поэтому отличается высоким содержанием спирта. То есть идеальна именно для коньяка.

Построить завод Нерсесу Таирову помог его родственник, знаменитый художник Иван Константинович Айвазовский. Таиров начал с производства вина, а спустя десять лет перешел к коньяку. Назывался первоначальный таировский завод очень выразительно и для нашего нынешнего слуха прямо-таки волшебно: "Огневой усовершенствованный завод для перекурки обыкновенного эриванского материала виноградного сусла с выжимками и выделкой коньяка".

Одна беда: у этого богатого, немолодого уже человека не было наследников, и потому в 1899 году завод был продан за 50000 рублей московскому купцу и виноторговцу Николаю Львовичу Шустову, у которого уже были винные заводы по всей России. Еще при Нерсесе Таирове коньяк далекой солнечной долины сумел зарекомендовать себя с самой хорошей стороны. Правда, трудно было со сбытом, не было железной дороги, но Шустова это не обескуражило. Шустов знал, что перекупает, как когда-то Василий Таиров знал цену местности. Эриванский завод позже стал поставщиком дворца Его Императорского Величества.

ЛИСТАЮ В НАЦИОНАЛЬНОМ АРХИВЕ АРМЕНИИ ОГРОМНЫЕ, написанные от руки книги годовых отчетов товарищества "Шустов с сыновьями" начиная с 1900 года. Плотная старинная бумага, аккуратная фиксация буквально всего, вплоть до мелочей, таких, скажем, как оплата дворника Василия, деньги, выданные извозчикам, привозившим воду и уголь. Вот суммы, выделенные городовым, музыкантам, священнику за молебен, дьякону, почтальону, за привезенные туфовые камни поштучно для устройства подвалов. Словом, мелочная раздача. И крупные расчеты: 1901 год: "уплочено Н.А.Таирову по купчей крепости за дом, землю, завод в окончательный расчет - 28.238 рублей 62 копейки". Каждый рабочий мог в течение рабочего дня получить крепкий чай, спасавший от изнурительной жары: двухведерный самовар стоял в проеме лестницы.

Тот, кто заполнял все эти книги, имел хороший почерк. И каждая рукописная книга начиналась с чистого листа со словами "Господи, Благослови!" Что ж, за всем этим стоят бесценные детали жизни тех далеких лет, и разве не интересно узнать, что вино в самом начале прошлого века стоило в Эривани 87 копеек за ведро. Или что построена была для нужд завода первая в городе электростанция на реке Раздан, а также то, что в "полную собственность товарищества "Шустов с сыновьями" отчужден участок земли по шоссе в Эчмиадзин, ограниченный с одной стороны землей наследников Гевонда Казарова, с другой стороны - стеной упраздненной крепости". Стоит и дата сделки - 12 декабря 1900 года.

Что еще? А вот: "Епископу Хорену - в связи с выделением пяти ведер коньяка для лазарета беженцев в Эчмиадзин и для амбулаторных больных в г.Эривани". Коньяк продавался с разрешения полиции. И разве не заинтересует нас такая волнующая воображение деталь: "Бывший после продолжительных дождей в ночь на 18 апреля 1914 года заморозок отразился губительно на винограде. Все молодые побеги и распустившиеся почки виноградной лозы совершенно погибли. Получено только 20% обычного урожая". Это, между прочим, произошло прямо перед началом Первой мировой войны. Такая вот мета того далекого года.

К концу войны при заводе был организован приют для русских детей, о которых некому было позаботиться. Со временем часть этих детей была эвакуирована в Россию, а часть передана в армянские приюты. На Новый год для детей и служащих устраивалась елка с подарками. Дрова для отопления и керосин для освещения, как и электроэнергия, жившим на территории завода отпускались бесплатно. И еще много интересного, но всего не перечислишь.

Дела давно минувших дней... Становление беспрецедентного армянского коньяка, божественного бренди с вяжущим бархатным вкусом. "В места, куда Ной, опустившись, стал разводить виноградники послепотопные" (Андрей Белый).

Виноградники послепотопные... Пожалуй, и допотопные. Ибо древнейшей лозе нашего нагорья даже допотопная даль - не даль.

"Господи, Благослови!" И потому "ищите на дне бокала лекарства, а не забвения". Культура пития очень выдает культуру самого человека.