В ПРЕДДВЕРИИ ДНЯ ПЕРЕВОДЧИКА

Приближается очередной Праздник переводчика, и в преддверии этого важного и знакового для нас по своему изначальному предначертанию форума хотелось бы поговорить о двух актуальных, на мой взгляд, проблемах, имеющих практическое значение и напрямую связанных с нашим отношением к делам литературным, и в частности переводческим.

ПЕРВОЙ ПРОБЛЕМОЙ Я СЧИТАЮ СНИЖЕНИЕ ДО НЕДОПУСТИМО НИЗКОГО УРОВНЯ наших требований к научно-исследовательской работе в области литературоведения. Вероятно, мне скажут, что такой подход носит тотальный, всеобщий характер и является характерной приметой нашей сегодняшней действительности, но я намеренно сужаю, локализую проблему и рассматриваю ее только применительно к переводной литературе, к теории и практике художественного перевода.

Приведу примеры из своего опыта: не буду называть здесь имен – и не только из этических соображений, но и потому, что здесь важны не конкретные лица, а укоренившиеся в нашем обществе и в нашей действительности негативные явления и подходы.

Несколько лет назад в редакции "Литературной Армении" меня попросили "довести до кондиции" статью одного молодого литературоведа о творчестве американского писателя Питера Балакяна. Автор статьи, человек с неправомерно завышенной самооценкой с подачи одного из самых "маститых" современных армянских литературоведов, ученого, метящего в академики, доктора филологических наук и профессора, был оформлен где-то соискателем и рассматривал свой опус как важную и составную часть своей кандидатской диссертации.

Беглого просмотра статьи оказалось вполне достаточным, чтобы понять: незадачливый соискатель не имеет ни малейшего представления о теме, за которую взялся; не знает американской поэзии, поэзии вообще. Он сыпал именами известных поэтов, но при этом оказывалось, что Эмили Дикинсон – мужчина, а Эзра Паунд, напротив, - женщина. Вся статья представляла собой вполне заурядный и при этом механический набор бессвязных изречений и характеристик, возможно, перенятых из интернета. Причем это была не просто компиляция, а чистейшей воды плагиат. То есть человек, собирающийся стать ученым-литературоведом, не имеет элементарных познаний не только в литературе, но и в научной этике, в авторских правах.

         Дело доходило до вопиющих казусов. Встретив в одном стихотворении упоминание реки Волги, автор начинает пространно пояснять, что "Волга – это крупнейшая европейская река, берущая начало на Валдайской возвышенности (на высоте 228 м) и впадает в Каспийское море. Устье лежит на 28 м ниже уровня моря".

Почему я привел здесь этот случай? Поверьте, не для того, чтобы подвергнуть несостоявшегося ученого запоздалой экзекуции, а потому, что это далеко не уникальный и не единственный случай подобного агрессивного, амбициозного невежества. Позволю себе повториться: в последние два десятилетия планка требований к ученым, во всяком случае в области литературоведения, снижена до плинтуса.

ЕЩЕ ОДИН ПРИМЕР, УЖЕ НАПРЯМУЮ СВЯЗАННЫЙ СО СФЕРОЙ теории и практики художественного перевода. Человек, имеющий ученую степень кандидата филологических наук и звание доцента, проявляя поразительную тематическую и жанровую всеядность, предлагая во все сборники и интернет-издания написанные на скорую руку компилятивные статьи и сообщения, в которых нет ничего, кроме общих и к тому же полуграмотно изложенных общих фраз, умудряется при этом не высказать ни одной не просто новой или оригинальной, а обычной, заурядной самостоятельной мысли, на каждом шагу грешит против норм литературного русского языка, его синтаксиса и стилистики, путает самые простые литературоведческие понятия и термины. Этот "состоявшийся" литературовед не понимает разницы между поэзией и поэтикой, между белым и свободным стихом. Понятно, что в таком "раскладе" упрекать автора в абсолютной неспособности анализировать и сравнивать стихотворные переводы на предмет их художественно-эстетической ценности и духовно-образной близости подлиннику – слишком большая для него роскошь, своего рода запрещенный прием.

И опять же не считаю необходимым называть имя горе-литературоведа, поскольку в него, вернее, в его огород уже кидали достаточно много камней не только в республиканской, но и российской периодике. Бросить еще один камень негоже. Позволю себе только заметить, что его большая амбициозность совершенно несоизмерима с отведенными ему более чем скромными способностями, не подкреплена "золотым запасом" соответствующих познаний. К тому же здесь больше виноваты те самые "маститые" функционеры, которые, не мудрствуя лукаво, дают "зеленый свет" целой армии совершенно беспомощных и несостоятельных соискателей ученых степеней и научных званий.

Все это – всего лишь еще один из многочисленных и очевидных признаков болезни нашей действительности. Но хуже всего – наша терпимость, "толерантность" к проявлениям вопиющей безграмотности и бесталанности многих представителей новой генерации ученых-литературоведов.

         Современная армянская литература – как проза, так и поэзия – худо-бедно переводится на русский язык и представляется на страницах русскоязычных литературных изданий, и в первую очередь в единственном республиканском русскоязычном журнале "Литературная Армения". Конечно, этого явно недостаточно, и сказать, что современный литературный процесс представляется на русском языке в достаточно полном объеме, нельзя, но это уже, как говорится, другая история. Здесь же я хотел бы акцентировать внимание на проблеме перевода так называемых белых страниц армянской литературы – произведений Аветиса Агароняна, Лера Камсара, многих других малоизвестных русскоязычному читателю выдающихся писателей, а также зарубежной армянской литературы, писателей Спюрка. Ведь зарубежная армянская литература – это не только Уильям Сароян или Захрат, или Левон-Завен Сюрмелян. Нет! Это еще и целая плеяда всемирно известных, самобытных и, самое главное, очень интересных писателей, таких как Ваге Кача, Амастех, Мушег Ишхан, Ваге Ошакан, Шаан Шахнур, Акоп Мндзури, Вазген Шушанян, Акоп Карапенц и многие-многие другие. Как бы я ни расширял этот список, все равно он не может претендовать даже на относительную полноту.

ДУМАЕТСЯ, НЕТ НУЖДЫ ОБОСНОВЫВАТЬ ЖИЗНЕННУЮ ВАЖНОСТЬ И АКТУАЛЬНОСТЬ ознакомления русскоязычного читателя с современной зарубежной армянской литературой, с "белыми страницами" армянской литературы. На сегодняшний день это терра инкогнита для читателей и "езда в незнаемое" для переводчиков литературы Спюрка. При этом, повторюсь, приятное здесь сочетается с полезным. Это будет знакомство с новым, незнакомым и очень интересным пластом современной литературы. 

Перевод литературы армянского Спюрка не может быть спонтанным и случайным результатом труда и инициативы отдельных переводчиков, активности подвижников-одиночек. Это очень важное начинание, и его нужно подвести под государственную, правительственную программу. Да, без государственного финансирования, без реального содействия двух республиканских министерств – Министерства диаспоры и Министерства культуры – здесь не обойтись. К этому делу нужно подключить наши лучшие переводческие силы, необходимо продумать соответствующий подход и методологию, с тем чтобы со временем можно было бы говорить о живом и непрерывном процессе. 

Для моего поколения переводчиков художественной литературы это будет, ко всему прочему, еще одним шансом сделать что-то действительно значимое, оставить сколько-нибудь заметный след в этой жизни.