"ЖИТЬ ВСЕЙ ОГРОМНОЙ ЖАЖДОЙ БЫТИЯ..."

Пути Господни неисповедимы...

Нина Габриэлян, автор поэтических сборников "Тростниковая дудка" (1987), "Зерно граната" (1992), "Поющее дерево" (2010), родилась в Москве. Впервые увидела Армению, когда ей было 5 лет. О том, как ребенком открыла она для себя свою национальную принадлежность, можно узнать из очень искренних, пронизанных именно детским восприятием строк ее стихотворения "Детство":

У мамы халат лиловый,

у отца нет халата и времени.

Но зато есть военный китель,

и отца "майором" зовут.

Иногда приезжают родственники

к нам из далекой Армении.

(Это страна такая,

где одни армяне живут.)

И ХОТЯ РОСЛА И ЖИЛА Н. ГАБРИЭЛЯН НЕ В АРМЯНСКОЙ СРЕДЕ, но армянство жило в ней генетически, оно вросло в нее своими корнями. А питались эти корни приездами в Армению, общением с родней, проникновением в армянскую историю, культуру...

Эта родовая корневая связь - мощная духовная неразрывная сила, хотя она невидима, неосязаема, неразгаданна:

Кто ты, кто ты, дух могучий рода?

Нет тебе начала и конца.

Невозможна от тебя свобода,

Ибо нету у тебя лица.

И "дух могучий рода", незримо присутствующий в каждом из живущих, предстает в стихах поэтессы как источник жизненной силы и спаситель в трудные, безысходные моменты жизни. Именно эта корневая кровная связь определила такое, особенно острое поэтическое восприятие Нины Габриэлян армянской земли, армянского пейзажа, армянской истории, армянского бытия... Вот характерный армянский пейзаж в ее стихотворении "Полдень в Гегарде" - "криком вздыбленные горы", "куст на скале - природы хриплый возглас"... Через ощущение реалий армянского пейзажа происходит в поэзии Н.Габриэлян и осмысление сути бытия в глубинном, философском его понимании: пейзажные образы помогают ей выразить свое отношение к жизни на земле:

...Хребтами гор природа ввысь рвалась

И пить хотела, жить хотела жадно.

И потому всегда умела я

Жить как дышать - взахлеб - до боли в горле,

Жить всей огромной жаждой бытия,

Как эти криком вздыбленные горы!

Армянская тема в поэзии Нины Габриэлян неизбежно вбирает в себя и такие мотивы, как древняя история и древняя культура родной страны. Это видно уже по названиям многих ее стихотворений - "Урарту", "Эребуни", "Маштоц в Ошакане", "У развалин Звартноца", "Гегард"... Но история Армении - это еще и трагическая судьба страны и народа. И этот мотив мощной струей, "темно-синей сильной веной" вливается в общий поток ее поэзии, потому что судьба народа живет в ее крови:

...В холодной северной столице

Зачем-то мне все время снится

По желтой глине черный топот,

И толпы, толпы, толпы, толпы,

И плач, и разоренный кров...

Зачем мне снится край отцов

И эти страшные годины,

Безумных матерей седины,

Сухие личики детей?

Ко мне взывают эти лица,

Чтоб воплотиться и продлиться

В горящей памяти моей...

В "ГОРЯЩЕЙ" ПАМЯТИ ПОЭТЕССЫ ВОЗНИКАЮТ страшные картины прошлого, пережитого ее народом. И не случайно, что тема Геноцида армян воплощается у нее через образ Комитаса, гениального армянского композитора и музыканта, потерявшего душевное равновесие от увиденных им зверств, учиняемых турками в дни Геноцида (цикл "Сны Комитаса"). Сквозь весь этот цикл, через картины смертей, похорон и всех диких ужасов реальности проходит тема музыки, выражающей душевное состояние Комитаса:

Голосами высокими мертвые долго кричат.

Я их волосы перебираю,

как струны разлаженных лир.

Тема истории народа, тема его трагического прошлого перекликается с темой искусства не только в цикле "Сны Комитаса". Есть у Нины Габриэлян замечательное стихотворение "Средневековая армянская миниатюра". Здесь емко, образно и обобщенно выражено то, о чем писал Валерий Брюсов во вступительном очерке к знаменитой антологии "Поэзия Армении" (М.,1916). Приступая к характеристике армянской средневековой поэзии XIII и последующих веков, он нарисовал общую картину тяжелейшего положения страны, постоянных нашествий на Армению, отметив, что "именно в эти века в армянской литературе начинает расцветать изысканный цветок чистой лирики". В. Брюсов писал о расцвете лирики в трагические для Армении времена, Н. Габриэлян - о расцвете искусства миниатюры, которое приходится на те же самые века. И в ее стихотворении, отмеченном высоким мастерством (выразительность образов, яркость цветовых эпитетов, богатая звукопись), это искусство также выступает контрастом страшному времени, оно противостоит этому времени, ибо в нем неумирающая жизненная сила народа, сила духовная, уходящая своими корнями в глубину веков:

Армения бредет сквозь кровь и пепел бурый,

А здесь, в монастыре, склоняясь над листом,

Художник Киракос рисует миньятюры,

И красный с голубым цветут на золотом.

Горячий черный зной навис над древним краем,

Над смуглым ужасом иссохших детских лиц.

Художник Киракос рисует двери рая,

И яркую листву, и разноцветных птиц.

Твори, ведь у тебя такая есть свобода,

Как велика она - размером в целый лист:

Там дерево цветет, и под зеленым сводом

Стоят апостол Петр и Марк-евангелист.

Копытами коней, храпящих, сумрак пьющих,

Раздроблено лицо страны твоей родной.

И кисточка дрожит, плутая в райских кущах,

Залитых ласковой небесной синевой...

Через всю поэзию Нины Габриэлян проходит такой характерный для ее мировидения мотив, как неразрывная связь прошлого и настоящего, живого и мертвого; и данный мотив чаще всего окрашен армянскими реалиями. Как, например, в триптихе "Холмы": "Прильну к земле, услышу - древняя // Из-под земли зурна поет". Это еще и связь потаенного, глубинного с видимым и осязаемым и, наконец, стремление ввысь, к "свету изначальному":

Холмы, холмы окаменевшие

На полдороге к небесам!

МНОГИЕ СТИХОТВОРЕНИЯ И ЦИКЛЫ ПОЭТЕССЫ не только тематически взаимопроникаемы друг в друга: их объединяет и целостное поэтическое мировосприятие автора, идущее во многом от ее крови, от ее корней. И этот внутренний накал, темперамент проявляются в характерных особенностях ее индивидуальной поэтики, прослеживаемой во всем ее творчестве. Это наполненные объемным философским содержанием образы-символы (скажем, образ граната - и символ армянства, и символ души, и символ искусства - созрев, гранат взрывается)... Это особый мир цвета и красок. Заметим, что поэзии Н.Габриэлян вообще не свойственны полутона: краски ее всегда яркие, густые, сочные, и это ее восприятие цвета объединяет два разных проявления ее таланта: поэта и художника. Примеры рассыпаны по всем стихотворениям. Причем краски и звуки в ее поэзии делятся друг с другом своими художественными функциями: краски у нее звучат, а звуки имеют цвет. Это и одухотворенность, одушевленность всего окружающего мира: кажется, в поэзии Н. Габриэлян нет существительных, отвечающих на вопрос "что?" Все, что она видит и ощущает, имеет свою душу, свою внутреннюю живую жизнь: "Льется огненное слово // В души детские растений..."; "Над лиловой душой винограда // Золотая колдует пчела..."

Органичность мира и Вселенной отображена у Н. Габриэлян художественно ярко, стихи ее отличаются единством и законченностью формы, они сделаны мастерски. И читатель, погружаясь в глубины ее поэзии, заряжается этим ее философски осмысленным восприятием жизни, жаждой жизни ("Жить всей огромной жаждой бытия"), а ведь это так немало...

...Армянство, глубоко вросшее своими корнями в духовный мир Нины Габриэлян, дало еще замечательные художественные плоды в ее переводческом творчестве. Она переводила поэтов армянского средневековья (Костандин Ерзнкаци, Наапет Кучак), классиков новой армянской поэзии (Ваан Терьян, Егише Чаренц), а также Ов. Шираза, Ваагна Давтяна, Амо Сагияна... Я назвала не все имена. Ее переводы отличает глубокое проникновение в индивидуальный мир переводимого ею поэта, умение максимально воссоздать художественную силу подлинника крепким, ярким, а главное - естественно звучащим русским стихом. И читая, к примеру, в ее переводе такие вот строки поэта XIII-XIV вв. Костандина Ерзнкаци ("Иносказательные рассуждения о солнце истинном..."):

Зима морозною была,

Земля промерзлою была,

Но свет весенний принесен

Был солнцем - величайшим светом... -

Нельзя не подивиться таланту переводчицы, воссоздавшей и мысль, и интонацию, и музыкальное богатство подлинника... А главное, ведь и эти мастерски сделанные строки заражают читателя чувством жизни...