НАЦИОНАЛЬНАЯ АРХИТЕКТУРА - ЭТО НАЦИОНАЛЬНОЕ МЫШЛЕНИЕ

Недавно профессор, член-корреспондент Международной академии архитектуры Карен БАЛЬЯН закончил работу над книгой, где отражена история создания мемориала жертв Геноцида в Цицернакаберде. Корр. "ГА" попросил автора рассказать о ней.

- К теме конкурса 1965 года меня подвела работа над монографией, посвященной архитектуре армянского модернизма, это период с 1955-го до конца 80-х годов. Именно в середине 60-х, когда проводился конкурс на мемориал жертв Геноцида, армянский модернизм достиг вершины развития. На таком высоком уровне современная армянская архитектура оставалась еще примерно 10-15 лет. И я понял, что на самом масштабном и важном в современной армянской истории архитектурном конкурсе, в котором приняли участие более 70 авторов и коллективов, не могла быть представлена только одна выдающаяся работа. И я не ошибся: мне удалось найти эскизы и других интереснейших проектов.

- Что это за проекты, они раньше не были опубликованы?

- Больше всего меня удивляет то, что ни в личных историях архитекторов, ни в общей истории армянской архитектуры 60-х годов нет не то что анализа конкурсных работ, но даже упоминания об этих работах. Только предельная закрытость общества, отсутствие всякого альтернативного мнения могли заставить предать забвению даже информацию, которая была открыта, - конкурс ведь был открытым, все работы были выставлены в Доме архитектора. Можно сказать, теперь это неизвестный конкурс. Тем не менее в архивах архитекторов мне удалось обнаружить эскизы нескольких конкурсных проектов. И среди них те, которые составляли главную конкуренцию проекту-победителю. Эта скупая информация позволяет представить картину соревнования и тот высокий уровень развития, которого достигла армянская архитектура пятьдесят лет назад. Другой важный вывод касается дальнейшего развития армянской архитектуры. Несомненно, конкурс сконцентрировал творческую мысль, воплощенные в проектах идеи "растеклись", реализуясь в новаторских решениях армянских модернистов.

- Значение строительства мемориала в идеологическом смысле очевидно, а в архитектурном?

- В уникальном творческом соревновании архитектура и идеология были тесно сплетены. Решение о создании мемориала означало фактическое признание руководством СССР факта Геноцида. А то, что мемориал удалось построить, было следствием национального единства - единства народа, интеллигенции и руководства республики. Результаты конкурса стали свидетельством победы национального модернистского мышления, направленного на развитие, над антинациональным тоталитарным сталинистским. Вы знаете, все самые значимые работы на конкурсе принадлежали архитекторам и скульпторам нового поколения (за исключением только одной работы, но не буду раскрывать все детали, надеюсь, книга будет вскоре опубликована и интересующиеся найдут там все имена). Им всем было примерно лет сорок, а победителям Артуру Тарханяну и Сашуру Калашяну, соответственно, 33 и 29 лет!

- Вы говорите, что развитие современных тенденций ограничилось 10-15 годами. А как же подъем национального самосознания в конце 80-х?

- Действительно, весна 65-го вела к победе 88-го. Национальное единство 65-го стало основой единства и освобождения в 88-м. Но в архитектуре произошли удивительные несоответствия. В книге я пытаюсь показать то, что последовало за конкурсом. За событиями 24 апреля 1965 года последовали заморозки. Сталинисты взяли реванш. Кочинян, который открывал мемориал 29 ноября 1967 года, cпустя всего три года демонстрирует Брежневу макет неосталинистской архитектуры. И вся официозная архитектура приобретает отчетливый неосталинистский характер. Совершенно не национальный проект. Когда в конце 70-х я писал диссертацию по национальному своеобразию современной армянской архитектуры, мне оппонировали: ты оцениваешь всю архитектуру официоза как не национальную. Да, это было так и противостояло модернизму. Несмотря на то что сталинистское поколение к концу 70 - годов ушло и поколение модернистов могло работать "без помех", былого вдохновения и подъема уже не было. А вот их ученики, которым выпал шанс создавать архитектуру независимой Армении, вообще повернули свои взоры назад, потерявшись в ретроградских реминисценциях.

- И этим можно объяснить уничтожение модернистской архитектуры, которую мы наблюдаем уже не один год?

- С сугубо профессиональной точки зрения - да. Сегодня армянская архитектура в большинстве своем несовременна. Отсутствие смелости, национального подъема. Взгляд обращен назад. Культурное пространство насыщается не только стилизованными формами прошлого (что само по себе малопродуктивно), но именно прошлым. Происходит это по сценарию, построенному вне логики и профессиональной грамоты. К примеру, идет активный процесс разрушения старого Еревана (практически разрушен, несмотря на все усилия по его сохранению) и одновременно создается проект его воссоздания. Реинкарнации, если можно так выразиться. Т.е. делается шаг назад и затем шаг вперед (понятно, что в результате нет никакого движения вперед). Т.е. созидается прошлое, будущее становится прошлым. Это утопия. Прошлое нельзя вернуть. Прошлое нужно сохранять. А в создании городского пространства в виде театральных декораций больше лицемерия по отношению к профессиональному и общественному мнению. Вам не кажется, что люди, допустившие разрушение памятников - общенациональных ценностей, должны дать внятные объяснения своим действиям?

- Да, несомненно, наша газета постоянно поднимает эти волнующие общество вопросы. Но только ли вина архитекторов в том, что происходит?

- Не только, но за город в первую очередь отвечают градостроители. Однако градостроительство требует более квалифицированного и честного подхода. Ведь каждое неправильно поставленное сооружение деформирует национальный ландшафт. Я вас уверяю, что, если будут поставлены ограничения профессиональные, это не отпугнет никакого инвестора. Во всем мире города развиваются в строгом соответствии с канонами градостроительства, но это не мешает инвестициям. Я говорю о тех городах, где цена земли намного выше, чем в Ереване. Но для нас высока цена ошибки, т.к. этой земли у нас осталось очень мало и Ереван у нас один. Задача градостроителей - уметь разработать такую модель стратегии города, в которой развитие не нарушает его целостности. Им, а не инвестору должна принадлежать главная роль. Плохое градостроительное решение - это и плохой бизнес-проект. Хотите еще пример? Вернемся опять же к мемориалу жертв Геноцида. Его ансамбль создан в строгом единстве с национальным ландшафтом. Стоя у его подножия, вы видите захватывающую панораму Арарата. Эта панорама в общем замысле имела не меньшее значение, чем архитектура. Фактор ее присутствия имелся в виду еще на стадии выбора места для возведения памятника. Сейчас в эту панораму встроились два высоких здания, нарушающих визуальную целостность мемориала и вершин Арарата. Важнейший фрагмент национального ландшафта развалился. Национальная архитектура - это не наивные арки и выточенные на стенах рельефы. Национальная архитектура - это в первую очередь национальное мышление, выраженное в современной форме. И роль национальной архитектуры велика. Один из ярких примеров - мемориал жертв Геноцида 1915 года.