НОВАЯ "КАРМЕН" НА АРМЯНСКОЙ СЦЕНЕ

Новый сезон Театра оперы и балета им. А.Спендиарова ознаменовался премьерой спектакля "Кармен" Бизе. Это долгожданное событие, ибо "Кармен" - одна из самых любимых и публикой, и музыкантами, и деятелями театра опер. В ней стремительный дух современности и неторопливое течение вечности. Созданная Бизе галерея ярких, психологически многозначных музыкально-сценических образов, наделенных необычной судьбой, сильными страстями, ярким человеческим темпераментом, действующих на грани между жизнью и смертью, дает возможность исполнителям с наибольшей полнотой раскрыть свое вокальное и сценическое мастерство. Вот почему эта опера так притягательна.

Напомним, что впервые на нашей сцене "Кармен" появилась в репертуаре через год после открытия театра в постановке А.Бурджаляна. Затем в разные годы к шедевру Бизе обращались режиссеры А.Гулакян (1941 г.), В.Багратуни (1972 г.), А.Меликсетян (2001 г.).

 НЫНЕШНЯЯ ПОСТАНОВКА ЕЩЕ РАЗ ДОКАЗАЛА СТАРУЮ ИСТИНУ: над подлинно талантливыми произведениями время не властно, эта опера нисколько не потеряла в своей свежести: душевное здоровье, жизнеутверждающий оптимизм, излучаемые ею, нужны и сегодня. В "Кармен" есть все, что делает ее привлекательной: уникальная музыка, драматизм, волнующие своей глубиной и нетривиальностью яркие образы. Поэтому традиционный вопрос, чем привлекла "Кармен", представляется неуместным. Хочется прежде всего поддержать коллектив за то, что он возродил эту оперу к сценической жизни.

Постановка потребовала интенсивной работы всего состава труппы и прежде всего главного дирижера оркестра Карена Дургаряна. Иначе вряд ли был бы возможен художественный результат, свидетелями которого мы оказались: для решительного поворота громоздкого театрального механизма необходимо постоянно оставаться у его руля. Тактика, без сомнения, правильная, хотя и потребовавшая от главного дирижера экстраординарных усилий. В исполнении Дургаряна и оперного оркестра яркая, солнечная, оптимистическая музыка Бизе прозвучала во всей своей жизнеутверждающей красоте. Опытный темпераментный дирижер, влюбленный в музыку, увлеченно передал размах и величие оперы, философскую глубину и масштабность. Высокой оценки заслуживает и игра оперного оркестра вопреки его всегдашним хулителям.

Оркестр под управлением Дургаряна - очень красочный, драматургически активный, подлинный интерпретатор. Он почти никогда не сходит до сопровождающей функции и по преимуществу выполняет роль лидера. Все инструментальные эпизоды оперы - от полнозвучной увертюры до трагического финала - исполнены с подлинным подъемом. Не менее впечатляющими оказалось сопровождение развернутых монологов и диалогов, где оркестр при плотности инструментов с обилием меди не заглушает солистов и ему удается в полной мере донести все линии музыки, раскрыть лирико-драматическую проникновенность инструментальной ткани. Прельщают слух стройность и отточенность звуковедения, дирижер словно играет фактурами.

НО В СОВРЕМЕННОМ МУЗЫКАЛЬНОМ ТЕАТРЕ ВЫСОКАЯ КУЛЬТУРА ансамблевого и оркестрового музицирования должна гармонично сочетаться с режиссурой (режиссер-постановщик - А.Меликсетян) и сценографией (художник - Давид Минасян, художник по костюмам - Астхик Степанян). Работа Армена Меликсетяна отмечена внимательным, вдумчивым отношением к музыке. В ней, как правило, нет стремления - что иногда встречается в современной оперной режиссуре - утвердить примат зрительного ряда спектакля в ущерб его музыкальной стороне. Бережность, тактичное отношение к партитуре выявились в лаконичных мизансценах, в тщательной работе с певцами. Предельное внимание дирижера к смыслу каждой ноты, каждого мелодического хода соединилось с тщательно продуманным режиссерским "опеванием" каждой позы, жеста. А.Меликсетян ищет решение не помимо музыки, не ради эффектного самоутверждения, он вместе с дирижером стремится к глубинной выразительности, а не к внешне броской. Потому так важны и значительны для целого все жанрово-бытовые сцены, образующие беспрерывно меняющийся многоцветно-театральный поток жизни.

Добрых слов заслуживает и работа хормейстеров Радика Меликяна (главный хормейстер) и Зои Карапетян (хормейстер), добившихся слаженности вокального исполнения при чрезвычайной подвижности хора, активно участвующего в сценическом действии. Замечательно проявил себя и участвующий в спектакле детский хор специализированной школы по охране голосов под руководством Эммы Аракелян.

Декоративное решение спектакля подчеркнуто просто. Единая сценическая установка воспринимается здесь не как дань театральной моде, а как единственно возможный способ зрительно решить проблему того мощного потока внешних и внутренних событий, которые таят угрозу превратить в хаотический клубок переплетения сюжетных и психологических линий. Хотелось бы все же более яркого зрелища: на мой взгляд, обилие серого цвета на сцене, серых невзрачных костюмов не способствует передаче яркого испанского колорита, колорита эпохи, "цвета времени". Есть, конечно, неожиданные детали, обилие каких-то подставок, передвигающихся стульев, которые своим количеством, правда, скоро утомляют. Много и постановочных трюков, которые не приближают к Бизе, а отдаляют, снижают образы его главных героев.

В прежних декорациях "Кармен" (в постановке В.Багратуни 1972 года) было все же особое очарование, особое чувство юмора и острое, чуткое понимание взаимосвязи формы и смысла, объема и цвета, орнамента и контура, сказывающееся даже в самых скромных безделушках.

Но, видимо, у каждого времени свои подходы. Я вовсе не сторонница пассивно-охранных тенденций и ни в коей мере не оспариваю право авторов постановки на собственное прочтение, на поиск и эксперимент, оригинальную концепцию. Но любое, пусть даже самое неожиданное решение должно чем-то обогатить спектакль, выявить скрытые, но заложенные в опере возможности. При этом, разумеется, оно должно согласовываться с музыкой и, конечно, не мешать ей. И все же главное в спектакле то, что виден большой труд по овладению сложным материалом - музыкальным и сценическим. В спектакле ощущается также четкая психологическая разработка режиссером индивидуальных образов.

 В ГЛАВНОЙ РОЛИ (РЕЧЬ О ПЕРВОМ СОСТАВЕ) ИНГА КАРАПЕТЯН. У ее Кармен все жизненные проявления "на высокой ноте" - веселье, отчаяние, страсть: она моментально "заводится", вспыхивает, не терпит компромиссов. Танцы и песни - часть ее естества, как бы способ ее существования. В них прежде всего выявлены солнечная энергия, темперамент свободолюбивой цыганки. Она поет даже с некоторым вызовом, с гордым чувством превосходства перед окружающими: "Любовь свободна" - вот основное утверждение, которое она вкладывает в наше сознание. Инга легко преодолевает все  технические сложности партии, точно выявляя темподинамические авторские нюансы. Последний куплет в Хабанере она поет как победительница, голос исполнен торжествующего ликования. Хозе сражен.

Во втором акте ее песни полны ликования. В этом захватывающем представлении, неистовом в своем динамико-темповом нагнетении, ощущается бесшабашность. Убедительна она и в сцене гадания: словно сама судьба вещает здесь устами Кармен. Реплика "смерть" выделяется ею как заклинание. Только в сцене объяснения с Хозе (в особенности к концу финального дуэта) она "снижает" манеру пения, допуская моментами вульгарный оттенок, а то и заостряя характер высказывания до бытовых натуралистических красок.

Слушая сегодняшнюю исполнительницу Кармен, невольно вспоминаешь этот образ в исполнении Татевик Сазандарян. Она была непревзойденной Кармен - гордой, заразительной, магической, с колдовским темпераментом. И ясно, что такой Кармен нетрудно было превратить Хозе в контрабандиста, дезертира.

Органичный дуэт с Ингой Карапетян составляет Липарит Аветисян в партии Хозе. Свежий, пленительно гибкий, богатый обертонами голос певца, легко узнаваемый при первом же появлении Хозе, заставляет обратить на него внимание. Он показывает нам все богатство этой одаренной натуры, которую отличают мужество, чувство долга и незаурядный темперамент. Певец естественно обращает всю красочную палитру исполнения на благо эмоционально-смысловой выразительности. По Аветисяну, верность Хозе чувству к Кармен, его одержимость любовью столь же всепоглощающи, как верность Кармен вольной жизни без условности и преград. Поэтому из-за нежелания предать самих себя они погибли. Очень выразителен образ Эскамильо в великолепном исполнении Геворга Акопяна.

Есть еще один персонаж, который во всех смыслах состоялся, - это Микаэла в интерпретации Нуне Бадалян. Неожиданно она здесь вырастает в фигуру, одаренную не менее ярко, чем Кармен. Но она антипод Кармен способностью любить, верить, надеяться, жертвовать собой. Ее обаяние созидательно, нежность согревающа, женственность окрашена материнской заботой. Нуне бережно передает все оттенки переживания девушки, ее движение от робости к решимости, от безверия к надежде, от пробуждения нежности к отчаянию. Певица одновременно показывает реальный характер и в то же время тот идеальный смысл, который также таит в себе этот персонаж.

Значительны для цельного восприятия оперы все жанрово-бытовые эпизоды, образующие беспрерывно меняющийся, целостный, многозначный празднично-театральный поток жизни. Даже те образы оперы, которые воспринимаются нами как менее органичные или подчеркнуто бравурные, как, например, Цунига в исполнении П.Беазбекяна, необходимы и драматургически обоснованны. Словом, спектакль состоялся, и хорошо, что сезон начался с премьеры.