ПРОГРЕСС ШАГНУЛ ТОЛЬКО В МАСИС

Чрезвычайное происшествие двухгодичной давности в Шираке, когда целая группа людей заразилась сибирской язвой, не получила ни должного резонанса в обществе, ни адекватной оценки властей. А ведь речь шла о безопасности продуктов питания животного происхождения и в конечном итоге о здоровье нации. Был ли возможен такой прокол в работе ветслужбы в советские годы? Думаю, что нет. Работал налаженный механизм, а во главе дела стояли квалифицированные кадры. Немаловажное значение имело материально-техническое обеспечение. Поэтому задача не допустить ни при каких обстоятельствах появления мяса больных животных на торговых прилавках успешно выполнялась.

ОДНАКО ВЕРНЕМСЯ К ЧП В ШИРАКЕ. ПОЧЕМУ ТАКОЕ МОГЛО ПРОИЗОЙТИ В НАШИ ДНИ? Да потому, что прижимистость правительства давно стала притчей во языцех. Именно бесконечные финансовые урезания привели к тому, что некогда мощная государственная ветеринарная служба превратилась в результате многочисленных "барепохумнер" в недееспособное подразделение. Жалкое зрелище представляет сам сельский ветврач, лишенный не только достойной зарплаты, но и технических средств, ветпрепаратов. Тандем "неплатежеспособный фермер и недееспособный ветврач" приводит к тому, что все труднее становится осуществлять контроль за здоровьем животных на десятках тысяч крестьянских подворий, а летом - и на альпийских пастбищах, где и вовсе нет никаких условий для оказания помощи больным животным, не говоря уже о профилактических мерах.

Система дает сбои еще и потому, что приватизация скота, так же как и земли, породила в реальной жизни множество проблем, которые до сих пор не решены. Одна из них - убой скота, который в основном производится на крестьянских подворьях, лишенных элементарных санитарно-гигиенических условий. Они не могут в полной мере обеспечить безопасность продуктов животноводства. Развал сети боен и мясокомбинатов, которые в свое время и гарантировали ветеринарно-санитарную безопасность мясной продукции, отбросила нас на обочину агропрогресса. Уже долгие годы мы миримся с существующим положением дел и не придаем особого значения тому обстоятельству, что даже мясо, приобретенное по установленным правилам, может заразиться экзогенным путем при транспортировке, неправильном хранении, разделке и т.д. Мы стараемся не драматизировать ситуацию, когда на объектах общепита или в детских садах происходят пищевые отравления.

Почему так затянулось строительство боен? Ведь у нас давно выстроена цепочка перерабатывающих предприятий плодоовощного, молочного и мясного направлений по европейским стандартам. Специалисты считают, что разгадка кроется в размерах прибыли и в сроках окупаемости инвестиций. Инвесторы стремятся как можно скорее вернуть вложенные деньги, а специфика бойни до недавнего времени не давала возможности развернуться и получать высокие доходы. Но уже сегодня на скотобойнях развитых стран внедряются такие безотходные технологии, которые как раз обеспечивают необходимый процент прибыли.

 Первая за 25 лет

Такая скотобойня начала функционировать и у нас в Араратской долине, что сулит позитивные перемены. Однако для полноценного возрождения всей инфраструктуры этого очень важного сегмента агропромышленного комплекса необходимо более активно привлекать свободные средства. Словом, без высокотехнологичных предприятий мы не решим ни одной задачи.

С ДРУГОЙ СТОРОНЫ, ИНДУСТРИАЛИЗАЦИЯ ОТРАСЛИ ТРЕБУЕТ КОНЦЕНТРАЦИИ ЖИВОТНОВОДСТВА, строительства крупных ферм и скотооткормочных комплексов. Иначе крестьянские подворья не смогут осуществлять ритмичные поставки животных на убой. Эта проблема уже вышла на первое место и требует продуманной программы действий.

Страдает и армянский мясопром, который уже давно стоит перед сложной дилеммой. С одной стороны, не хватает местного высококачественного сырья по доступной цене. С другой - день ото дня растут цены на то самое буйволовое мясо из Индии, скандальная история которого у всех на памяти. В результате потребители вполне резонно сетуют на то, что мясные изделия советских времен были значительно вкуснее нынешних, даже самых дорогих.

- Это верно, - разъясняет ситуацию кандидат технических наук, доцент кафедры технологии переработки продуктов животноводства Национального агроуниверситета Анна ДАШТОЯН. - Мясо, которое наши фермеры поставляют на рынок, по своим органолептическим и физико-химическим свойствам не соответствует прежним стандартам - не те корма, не то предубойное содержание животных и послеубойное хранение мяса. Все эти и некоторые другие факторы снижают качество сырья.

Что даст ввод в строй в общине Масис Араратской области суперсовременной скотобойни? Произойдет ли в результате слом старого механизма, работающего ныне в привычном режиме? Готовы ли фермеры принять новые правила игры? На все эти и другие важные вопросы мы еще попытаемся ответить ниже. А пока на церемонии открытия армяно-иранского предприятия "Золотой топор" министр сельского хозяйства РА Серго КАРАПЕТЯН сообщил, что убой животных на предприятии будет проводиться согласно мусульманским правилам "халал" и это обстоятельство позволит увеличить экспорт баранины в Иран.

В свою очередь глава дипмиссии ИРИ в РА Мохаммад Реиси к сказанному армянским министром добавил, что армянская мясная продукция благодаря своим высоким вкусовым качествам пользуется большим спросом на иранском рынке, и не исключена возможность строительства новых скотобоен в других регионах Армении.

Отмечу, что это первый объект подобного рода за четверть века независимости, и с его вводом в действие мы становимся более цивилизованной страной, хотя совершили всего лишь один шаг от варварства на подворьях до высокой культуры производства. Ежедневная (ежесменная) пропускная мощность предприятия - 1 тыс. голов мелкого рогатого и 200 голов крупного рогатого скота. Конечно, чтобы обслуживать все фермерские хозяйства республики, одного предприятия мало. Но главное, что лед тронулся, и у нас теперь есть образцово-показательная бойня, которая, несомненно, заинтересует деловых людей настолько, чтобы подхватить эстафету. Специалисты считают, что данное предприятие - успешно реализованный бизнес-проект и будет работать с высокой долей прибыли.

Фермеры предлагают выход

Такой оптимизм не разделяют фермеры из глубинки. Везти животных на убой из горных сел Тавуша за тридевять земель не сподручно, да и не по карману, говорят они. Транспортировка - дело дорогостоящее, да и животные подвергаются стрессу, теряют вес, и как результат - снижается качество мяса.

ВОТ ЕСЛИ БЫ АНАЛОГИЧНЫЙ ОБЪЕКТ ДЕЙСТВОВАЛ В ОБЛАСТНОМ ЦЕНТРЕ ТАВУША - ИДЖЕВАНЕ, то он мог бы обслужить более половины фермерских хозяйств марза. Но опять же везти животных на убой из дальних горных сел не только дело трудоемкое, но и убыточное. Поэтому параллельно необходимо строить мини-бойни в крупных селах области, а их восемь, каждое с населением более 4 тыс. человек. Это единственный выход из сложившейся ситуации, подчеркивают фермеры.

Летом я побывал на высокогорных эйлагах Дилижана. Оказывается, в курортном городке поголовье крупного рогатого скота на подворьях достигло 2 тыс. голов, и это без учета поголовья трех пригородных сел. В ходе беседы с фермерами выяснилось, что непредвиденный убой за сезон вольного выпаса (3-4 месяца) возрос. Поэтому довезти свежеванную говяжью тушу из лагеря животноводов до городского прилавка, сохранив при этом качество мяса, становится весьма трудной задачей, если учесть, что даже вездеходы не всегда могут преодолеть бездорожье.

"Во всех развитых странах убой скота осуществляется на мясоперерабатывающих предприятиях, где помимо производственных задач решаются и вопросы санитарной безопасности продуктов, причем ветеринарно-санитарные задачи доминируют под промышленными интересами, - говорит доктор ветеринарных наук, профессор кафедры ветеринарно-санитарной экспертизы и зоогигиены Национального госагроуниверситета Виктор АБРАМЯН. - У нас пока убой скота производится где попало и как попало, мясо и субпродукты транспортируются зачастую в антисанитарных условиях. Между тем убой скота на подворьях может стать источником распространения особо опасных инфекционных заболеваний. Кроме того, в этом случае идет в отходы значительное количество ценных продуктов убоя: кровь, кишки, кости, эндокринное и ферментативное сырье".

Словом, чтобы технологическая цепочка работала, в областях открывают убойные пункты - мини-мясокомбинаты. Но их пока мало. С другой стороны, крестьянину не с руки везти одного кабана или бычка за десятки километров по горным серпантинам на убойный пункт. Как и во многих других случаях, мелконатуральные хозяйства не справляются с современными задачами, и ворох накопившихся проблем все острее дает о себе знать.

Рост бедности в последнее время сократил спрос населения на мясо и мясопродукты, и создавшаяся ситуация диктует сокращение убоя скота. Это в свою очередь приводит к уменьшению объема продаж, а значит, и выручки. Следовательно, арендаторы мясных пассажей вынуждены повышать цену на мясо, поскольку арендная плата за торговые объекты и площади осталась неизменной. Фермер также вынужден повышать цену на свою продукцию не только из-за транспортных расходов, но и из-за подскочивших цен на все виды кормов и ветпрепараты, чтобы выдержать конкуренцию. В условиях замкнутого круга потребителю ничего не остается, как смириться с круговой порукой.

В отличие от крестьянских подворий, где вопросы безопасности продуктов животноводства требуют решения, иная картина наблюдается на крупных молочно-товарных и свинофермах: здесь царит чистота и порядок, а в цехах убоя применяются новейшие технологии. У таких хозяйств, как правило, есть и рефрижераторы для перевозки мяса. Частный капитал при строительстве животноводческих комплексов не скупится на инфраструктуру и оборудование, будучи уверенным, что за такими хозяйствами будущее. Проблема же крестьянских подворий остается в компетенции правительства и напрямую связана с возможностями бюджета. Фермеры с этой глобальной задачей самостоятельно не справятся.