"ГАМЛЕТА Я СЫГРАЛ ЕЩЕ В ИНСТИТУТЕ…"

Точно - не договариваясь, и совершенно точно - не конкурируя друг с другом, двое первачей молодой театральной режиссуры - Ваан Бадалян и Заруи Антонян взялись за Шекспира, и уже в самом начале сезона мы обзавелись двумя спектаклями, о которых заговорили. И если спектакль-метаморфоза Ваана Бадаляна, о котором "ГА" писал, был сделан с уже многократно проверенной командой Маленького театра, то Заруи АНТОНЯН поставила свой неожиданный во всех смыслах спектакль The best of Shakespear со студентами - выпускниками Государственного института театра и кино.

Бонусы театрального поиска

"Студенты - они более гибкие, готовые броситься с тобой в глубокий омут сотворчества. Я сама ловлю от этого кайф, очень многое для себя открываю, учусь у них. Мне кажется, "Тмкаберд…" или такого Шекспира невозможно было поставить с уже сложившимися актерами. Это особое удовольствие, когда ты копаешь-копаешь и что–то словно само собой организовывается, дает ростки - и наконец рождается спектакль. Это, конечно, большая роскошь – в театре себе такого не позволишь", - говорит Зара.

НАЧНЕМ С ДАЛЬНЕГО КРАЯ, ЧТОБЫ ОТСЛЕДИТЬ ВСЕ ПРИЧИННО-СЛЕДСТВЕННЫЕ СВЯЗИ и доказать, что блестящий результат редко бывает случайностью. Зара Антонян, выпускница ГИТиКа, окончившая магистратуру в Москве, в Центре Мейерхольда, и успевшая поставить не один успешный спектакль не только в Ереване, но и в России, Франции, Литве, не только одна из самых интересных театральных режиссеров нового поколения, но едва ли не самый рейтинговый преподаватель института. По крайней мере по результатам опроса студентов. И не надо говорить, что рейтинг у студентов можно завоевать и расслабленностью с панибратством. Талантливый режиссер Заруи Антонян – маленькая женщина с ба-альшим характером, волей и умением воплощать в жизнь все то, что диктует ей ее бескрайнее воображение. Воплощать на языке современного театра, который она прекрасно освоила за годы своего "интернационального" театрального обучения.

Успех The best of Shakespear можно было предсказать. В позапрошлом году со студентами выпускного курса мастерской Рубена Бабаяна Зара сделала спектакль "Взятие Тмкаберда" по поэме Ованеса Туманяна. О, это было упоительное зрелище! Яркое, озорное, остроумное, полное бесконечных превращений и при этом ни на секунду не нарушающее симфонизма великой поэмы Поэта поэтов. Спектакль произвел бум, удостоился театральной премии "Артавазд" и приглашения на студенческий фестиваль во Францию, в Тулузу, куда его участники-студенты отправились автобусом через всю Европу и где полностью повторили ереванский успех. "Тмкаберд" вызвал восторг и у наших гостей, собравшихся в Ереване в рамках конгресса ITI – Международного института театра. А результатом этого восторга стало приглашение Заруи Антонян на постановку в Германию. В ближайшее время она туда отправится. А спектакль, который ей предстоит делать, будет называться "Грант Динк".

"Я очень долго искала материал, который бы прозвучал в Германии, - рассказывает Зара. - Тем более что это было как бы условием приглашающей стороны – чтобы спектакль был актуальным отзвуком на какие-то сегодняшние болевые точки. И мы предложили обратиться к образу Гранта Динка, человека, который воплощает в себе сегодняшнего героя, отдавшего жизнь за свои идеалы и свою правду. С учетом огромного турецкого присутствия в Германии не знаю, чем кончится дело, но немецкая сторона приняла наше предложение "на ура!". Пьесу специально для этой постановки написала Анна Давтян. Это очень поэтические тексты, и сейчас я думаю над тем, как камерными средствами добиться от постановки многоплановости, полнозвучия, а значит – воздействия на зрителя".

Что-то мне подсказывает, что Зара непременно найдет нужные решения для своего нового спектакля, и мы еще услышим, как публика в Германии устроила овацию спектаклю армянского режиссера Заруи Антонян "Грант Динк".

 "Не исполнительство, но сотворчество"

"Быть или не быть?"… "Быть? Или не быть…". "Быть!.. Или не быть?". С разными интонациями, с разным наполнением, раскачиваясь на тросах под колосниками и катаясь в невыносимой тоске по сцене, на разные лады произносили, шептали, кричали молодые актеры, и казалось, что режиссер специально дала возможность едва ли не каждому произнести этот заветный, гамлетовский, самый знаменитый театральный монолог, чтобы в самом начале пути освободить начинающих артистов от комплекса гамлетианства и пустить их в свободное плавание по океану театра.

THE BEST OF SHAKESPEAR - ДИПЛОМНЫЙ СПЕКТАКЛЬ КУРСА АКТЕРОВ пантомимы мастерской Юрия Костаняна, где Зара Антонян четыре года была ассистентом. Знающие люди говорили, что во время приема Костаняну досталось "самое не то" - "бесперспективные ребята, которых не захотели брать драматические курсы. Г-м-м… Нет, конечно, "во время пути собака могла подрасти", но не обзавелись же они такими лепными выразительными лицами, такими скульптурными торсами исключительно в процессе обучения!

Как вы уже догадались, The best of Shakespear - зрелище эстетное. Эстетное в первую очередь в плане прихотливых пластических кружев, которые плели на протяжении всего спектакля на сцене молодые актеры. И культура владения телом, которая предписывается современному актеру и в которой нам, как принято считать, пока отказано, обретала красивую и блестяще тренированную плоть.

Прозвучал рефреном гамлетовский монолог, и стало очевидно – нет, это спектакль-диалог и, может быть, спектакль о диалоге. О диалогах, шекспировских диалогах, о диалогах с внутренними рефлексиями и скрытой пульсацией, о диалогах-дуэлях и диалогах-прощениях. Спектакль-диалог, продуманный и придуманный до самой последней мелочи, не устающий удивлять нетривиальностью решений и отточенностью исполнения. Спектакль, заставивший заговорить актеров-мимов и заставивший нас заговорить о синтетическим актере, которому сегодня предписывается уметь все.

"Мы остановились на Шекспире. Переписать шекспировский текст, адаптировать его на современный язык - выигрываем мы или проигрываем? А если это классический язык, на котором мы не разговариваем, – как найти некий ход, чтобы он звучал. Действительно, очень сложные вопросы. Вообще, я думаю, самое трудное в режиссуре – работа с актером. Как создать эту творческую почву, когда они сами получают удовольствие от того, что становятся соавторами этого спектакля? Мы обычно долго разбираем материал, и возникают этюды. Потом учимся работать с реквизитом. Потом движение превращается в слово – чтобы мысль, которая заложена в слове, звучала более выпукло. И все приходят на урок подготовленные. И возникает не просто исполнительство, а очень глубокий и долгий поиск, в котором все мы принимаем участие. А это рождает другое чувство ответственности. Когда раз поставишь перед собой высокую планку и возьмешь ее, надо уметь ее удержать. А оправдаться в собственных глазах всегда можно, что мы, по сути, часто делаем…", - говорит Зара.

САМА ОНА ЯВНО НЕ ДЕЛАЛА НИКАКИХ ПОБЛАЖЕК НИ СЕБЕ, НИ СВОИМ СТУДЕНТАМ. 12 молодых артистов перевоплощались из Гамлета в Лира, из Лаэрта в Эдгара, из Офелии в Гонерилью. Спектакль лишен живописного шекспировского фона. Но в нем есть иная эстетика – словно не допускающая компромисса. И гамлетизм здесь преломлен не столько сферой политики или сферой любви, сколько сферой искусства. Суровое оформление спектакля разрушается блеском эксцентрики и праздничностью карнавала. И по выходе из театра мы еще долго помним Офелию, которая бежит топиться в аквариуме, Ругану и Гонерилью в елизаветинских прическах и с папиросами в длинных мундштуках, исполняющих макабарский танец под джазовую мелодию. Помним неожиданно пронзительную сцену Глостера с Эдгаром и Гамлета, пытающегося вырваться из связывающих его пут и напоминающего акробата, работающего под куполом. А главное, помним тот невероятный энтузиазм, с которым работают молодые актеры – тратятся по полной. А потом в очередной раз приходит невеселая мысль – что дальше? Как сложится судьба этих ребят в нашем театральном мире, мало где заточенном на вот этот вот театральный язык, которым они только начинают овладевать.

"В нашем институте сложно работать в первую очередь потому, что ему недостает атмосферы – рабочей, творческой, - считает Зара. - И сложно вытащить ребят из этого контекста, создать свой мир, в котором можно существовать по другим ценностям. Я общаюсь с руководителем своего курса магистратуры Рыжаковым, у которого сейчас, естественно, новый курс, а у этого курса уже десять спектаклей. Десять! При том что у них тоже масса теоретических предметов. Я все время сравниваю и понимаю, что грустную картину нашей театральной реальности, которая хочешь не хочешь вгоняет в депрессию и заставляет студента думать – а зачем мне все это, - преодолевать на протяжении четырех лет очень сложно. Мой метод работы – это свобода. В выборе ролей, в выборе материала. Вот получил ты роль, сделал, почувствовал свою силу… Мне кажется, это тоже очень важно – заставить поверить в себя, в то, что мы способны что-то изменить. Когда ты начинаешь верить себе, это толкает на какой-то волевой акт - собраться и поставить спектакль, или даже создать свой маленький театр. Апатия, которая в нас существует – она сила разрушающая. Я ведь тоже часто задумываюсь, правильно ли сделала, что осталась в Ереване, хотя выбор был работать и в России, и в Европе, что родила дочь здесь, хотя могла в Америке… Каждый раз убеждаюсь, что я неисправимая оптимистка. И думаю, главное заложить в ребят эту самую веру – можно что-то изменить в институте, можно найти деньги, если нужны средства на спектакль. Кто знает, может быть, когда мы одерживаем такие маленькие победы, они становятся для нас очень важными ступеньками в будущее".

Дипломный спектакль The best of Shakespear будет идти на сцене Театра кукол им. Туманяна – центре яркого и интересного театрального экспериментаторства. Час ученичества для исполнителей нового спектакля Заруи Антонян завершен. Ей удалось сделать замечательный спектакль. Удалось ли ей внушить своим студентом уверенность в своих силах и готовность отстаивать свои эстетические позиции? Время покажет.