НЕ С ТОГО КОНЦА...

14 декабря с.г. в парламенте РА во 2-м и окончательном чтении единогласно приняты изменения и дополнения в Гражданский кодекс РА, которые, на первый взгляд, вроде бы призваны ограничить аппетиты банков и иных кредитных организаций при начислении штрафов и пени, направленных на возврат выданных средств от проштрафившегося должника. 

СРАЗУ СКАЖЕМ, ЧТО МЫ НЕ ПОДВЕРГАЕМ СОМНЕНИЮ САМУ НЕОБХОДИМОСТЬ наложения неких ограничений на возможности кредитора по отношению к заемщику, своевременно не возвращающему кредит, однако при этом необходимо просчитывать все последствия подобных мер, имея в виду главную цель: чего мы этим добьемся? В этом смысле почти все меры, принятые на любительском уровне без учета мнений экспертов (а значит, неизменно страдающие популизмом), не только не решают проблему глобально, но и по большей части направлены против... самих заемщиков.

Наименее спорным и даже вполне приемлемым из принятых дополнений представляется то, что отныне кредитной организации вменяется в обязанность проинформировать заемщика в течение недели после реализации его залогового имущества о том, за какую сумму оно было реализовано и как теперь выглядит его долг (если он вообще тем самым не погашен полностью). Если это не будет сделано, то кредитор лишается права начислять на него штрафы. Это положение направлено на исключение случаев, когда заемщик, полагая, что кредит полностью погашен, через какое-то время получает новые суммы штрафов на оставшуюся (как выясняется только в этот момент) часть долга. Повторимся: это вполне разумная норма.

Дальше хуже. Как отметил представлявший новации в парламенте замминистра юстиции РА Артур Ованнисян, дополнениями предусмотрен максимальный размер штрафов и пени, который вне зависимости от срока задолженности не может превышать основную сумму кредита. То есть если ты в свое время взял в кредит, допустим, 500 тысяч драмов, то, сколько бы времени ни прошло с момента просрочки выплаты этого кредита, как только сумма штрафов и пени достигнет 500 тысяч драмов, дальнейшее их начисление автоматически останавливается.

НА ПЕРВЫЙ ВЗГЛЯД, ЭТО ДОПОЛНЕНИЕ ПРИЗВАНО СДЕРЖАТЬ "ЗВЕРСКИЕ" АППЕТИТЫ кредитных организаций, однако на деле это положение крайне опасное, ведь тем самым обесценивается само понятие "штрафа", его идеология и назначение. Штраф - это профилактическая мера, экономический механизм, побуждающий заемщика побыстрее разделаться с долгами и не препятствовать быстрой реализации заложенного имущества. Надо сказать, штрафы и пени в общих доходах комбанков в отличие от процента ссуды занимают небольшую долю, уже не говоря о том, что банки в большинстве случаев прощают их взамен на готовность клиента выплатить основную сумму кредита с процентами, ведь это (размораживание неработающих денег) выгоднее для них, нежели месяцами и годами заниматься реализацией имущества, получая взамен гораздо менее выгодный бонус в виде начисляемых штрафов и пени.

А теперь представим общую ситуацию и при этом психологию должника, когда он оказывается в сложном положении и нуждается в деньгах. Просрочка выплаты уже привела к тому, что он оказался в черном списке кредитных организаций, а непрерывно начисляемые штрафы побуждают его днем раньше найти выход из положения, чтобы остановить крайне неприятный процесс бесконечного по времени начисления штрафов. С принятием же дополнения заемщик, будучи уверенным в том, что дальше установленного предела штрафы не возрастут, вообще потеряет стимул возвращать долг и махнет на него рукой.

Другая поправка призвана побудить финансовые структуры оперативно, в 3-месячный срок, подавать в суд на заемщика при нарушении обязательств со стороны последнего. Если кредитор этого не сделает, то далее потеряет право начислять штрафы и пени. Это дополнение было предложено с целью исключить злоупотребления со стороны заимодателей, которые в отдельных случаях намеренно затягивают срок подачи иска в суд с целью "накрутить" побольше штрафов и в результате присвоить залоговое имущество, которое по цене может достигнуть суммы штрафов.

Но у любого заемщика могут возникнуть временные трудности с платежеспособностью: он может раз-два опоздать с выплатами долга, однако затем вернуться в русло добросовестного плательщика. Теперь же получается, что государство побуждает кредитные организации сразу же, чуть ли не после первого же нарушения сроков выплаты обращаться в суд, начиная в отношении должника конфискационные действия. Заемщик тем самым лишается какого-либо шанса выбраться из тяжелой ситуации, в результате чего суды еще больше будут завалены подобными делами, многие заемщики просто обанкротятся, а банковские услуги ввиду возросших расходов на процедуры конфискации подорожают. И наконец, принятое дополнение ошибочно и с методологической точки зрения, ведь действия, направленные на конфискацию долга, - это право, а не обязанность кредитора, и принуждение последнего воспользоваться своим правом входит в прямое противоречие с конституционными принципами.

ТАКИМ ОБРАЗОМ, МЕНЯЕТСЯ САМА ФИЛОСОФИЯ ВЗАИМООТНОШЕНИЙ кредитора с заемщиком, когда конфискационные действия в отношении залога рассматриваются не как крайнее средство, а как первоочередное, в результате чего банки потеряют заинтересованность идти на мировую с заемщиком, искать пути решения трудностей посредством снижения его долгового бремени, то есть в каждом отдельном случае искать компромиссные варианты. Кстати, практика одного комбанка показывает, что должники добровольно, без начала процедуры реализации залога возвращают до 86% просроченных от 1 до 30 дней кредитов, до 47% просроченных на 30-60 дней и до 37% просроченных на 60-90 дней. Что же лучше для того же должника: когда кредитор быстро и соответственно по дешевке продаст его залоговое имущество (которое, скорее всего, покроет лишь небольшую часть долга) или когда ему дается время и возможность самому выпутаться из долгов?

Кроме того, сами кредитные организации ввиду принятых дополнений и поправок, несомненно, предпримут меры для защиты своих интересов, что нормально для частного хозсубъекта, преследующего цель получения прибыли. Те же комбанки наверняка станут строже относиться к заявкам на получение кредитов, повысят буферы безопасности для обеспечения возврата своих средств, а результатом станет уменьшение выданных кредитных средств, то есть мы столкнемся с серьезной глобальной проблемой доступности финансов.

Непонятно, кто при этом еще и пролоббировал положение о том, что финансовый омбудсмен получает право снизить размер штрафа, исходя из социального положения заемщика. Однако в Минюсте, по-видимому, не знакомы с соответствующим законом, поскольку, согласно ему, решения омбудсмена не являются для кредитных организаций обязательными к исполнению. Те же комбанки добровольно заключают с финансовым омбудсменом договора о том, что, к примеру, не будут, скажем так, придираться к его решениям, затрагивающим их интересы, допустим, до 5 млн драмов. Теперь же банки могут увидеть для себя новые риски в решениях омбудсмена и вообще откажутся заключать подобные договора либо потолок оспариваемой суммы снизят, к примеру, до 1 млн драмов.

Вообще для глобального решения проблемы неплатежеспособности (в чем кредитные организации не виноваты) законодатели, кажется, ухватились, как говорится, не с того конца. Не кредитные организации следует прижимать административными методами, а оздоровлять экономику, создавать достойные рабочие места и другие условия для повышения платежеспособности как бизнеса, так и домохозяйств. Одновременно надо предпринять меры для того, чтобы данные дела годами не рассматривались в судах. Словом, только с оздоровлением общей экономической ситуации проблемных заемщиков станет меньше, а это уже задача правительства.