"МЫ СМОТРИМ В СФЕРЫ НЕДОСТУПНЫЕ, ДИВЯСЬ СИЯНЬЮ ТВОЕМУ!"

Уже начинают выходить книги, связанные с предстоящим 150-летием Ованеса Туманяна. Совсем недавно на стол читателя легла книга "Ованес Туманян в годы Первой мировой войны". Ее автор – Сусанна Ованесян. Эта прекрасно оформленная книга вышла в свет в издательстве "Гитутюн" НАН РА, при содействии Всеармянского фонда арменоведческих исследований. Издана она на русском языке (переводчик – Гурген Баренц), что, на мой взгляд, важно отметить, ибо всем своим содержанием, огромным богатством изложенных в ней фактов и событий она выходит за национальные рамки и поднимает вопросы, актуальные и в наши дни...

СУСАННА ОВАНЕСЯН НА СЕГОДНЯ САМЫЙ АКТИВНЫЙ ТУМАНЯНОВЕД, самозабвенно преданный своей работе. Она – автор нескольких монографий о Туманяне. Жизнь и творчество Туманяна всегда привлекали к себе литературоведов и критиков, и армянское туманяноведение – довольно богатая страница в истории нашей культуры. Казалось бы, что нового можно еще сказать в этой области? Но выясняется, что можно... Потому что, во-первых, каждое новое поколение всегда по-своему понимает классика и открывает в нем что-то новое. Во-вторых, жизнь Туманяна – это отнюдь не только его творчество. Она не просто неповторима (как, впрочем, каждая человеческая жизнь), она – уникальна. И еще одно неоспоримое доказательство этой уникальности "Поэта всех армян" – новая книга С. Ованесян.

Чем же выделяется данная монография? Прежде всего - научной фундаментальностью. И сразу хочется отметить, что помимо огромного числа использованной здесь опубликованной литературы – не только литературоведческой, но и исторической – книга С. Ованесян значительно обогащена не известными до этого широкому читателю документальными материалами. Стоит только перелистать эту книгу, состоящую из более чем 600 страниц, чтобы увидеть, какое огромное количество примечаний указывает на архивные сведения. Использованы не только архивы, хранящиеся в Доме-музее Туманяна и в Музее литературы и искусства Армении (фонд самого поэта, фонд Кавказского общества армянских писателей, фонды других поэтов, общественных и культурных деятелей...), С.Ованесян ссылается и на фонды Матенадарана, на материалы Национального архива Армении, Центрального госархива Российской Федерации... Кроме того, автором тщательно изучена периодическая печать отраженного в монографии отрезка времени. Все это сообщает изложению неоспоримую научную ценность. Исследовательскую работу С. Ованесян можно сравнить с трудом археолога, который производит раскопки во всех предполагаемых местах для достижения поставленных научных целей. И в результате этих "раскопок" перед читателем встает живой образ Туманяна, воскресают дни и часы его жизни...

ПРИМЕЧАТЕЛЬНО, ЧТО, ХОТЯ В МОНОГРАФИИ, СУДЯ ПО ЕЕ НАЗВАНИЮ, отражены жизнь и деятельность поэта в годы Первой мировой войны, однако начинается она с изложения предвоенного периода: "Ованес Туманян и будни культурной жизни в 1912-1914 гг." - так называется первая глава. И характерно, что именно в этой главе уже раскрывается уникальность туманяновской личности. Да, Туманян был великим поэтом. Но сколько своего драгоценного времени он растрачивал не на творчество! С 1912 года он руководил Кавказским обществом армянских писателей в Тифлисе. Эта культурно-организационная работа отбирала у него немало сил; кроме того, на его плечах лежала забота о материальной помощи писателям и поэтам – членам общества... А скольких нервов стоила ему разгоревшаяся полемика с редактором газеты "Мшак" Амбарцумом Аракеляном! "В публицистическом наследии писателя дискуссионные, полемические статьи, направленные против А.Аракеляна,– отмечает С. Ованесян, – навсегда останутся как решительный протест гениальной личности    против посредственности, отравляющей его жизнь, против серости и малодушия, зависти и лжи, фальсификации и брани, против ничем не обоснованных нападок"(с. 78-79).

Конечно, общественно-культурная деятельность, публицистические статьи, написанные по зову времени, – это все понятно, это приходилось делать не только Туманяну. Но в данной главе автор приводит огромное множество фактов (на основе разных писем, документов, сохранившихся в архивах), когда к Туманяну обращались за помощью едва знакомые или вовсе незнакомые люди с самыми различными просьбами, отнюдь не только литературными: к примеру, устроить на работу, назначить кому-то стипендию, устроить ребенка в Нерсисянскую духовную гимназию, и даже освободить от воинской службы... Это свидетельство того, что люди воспринимали Туманяна не только как поэта, но и как близкого, отзывчивого человека, который их поймет, обязательно откликнется, поможет. И он добровольно, по зову души и сердца постоянно взваливал на себя тяжкий груз житейских забот стольких людей, по возможности облегчая им этот груз... Именно эта черта удивительной, неповторимой натуры Туманяна поэтически обобщена в одном из его четверостиший 1917 года:

Зачем бегу, зачем себе я лгу,

Что от людей куда-то убегу?

Я связан с ними тысячами нитей,

Не разделить их боли не могу!

(перевод Н. Гребнева)

ПРИМЕЧАТЕЛЬНО, ЧТО, КАК ПОКАЗАНО В КНИГЕ, НЕ ТОЛЬКО В ПРЕДВОЕННОЕ время, но и в годы войны, и после ее окончания все более увеличивалось число людей, обращавшихся к Туманяну с различными просьбами. Этому посвящен целый раздел пятой главы (сс.385-396), и читатель снова и снова восхищается Туманяном-человеком...

Из монографии перед нами предстает живой образ поэта в годы Первой мировой войны. Автор как нельзя полнее раскрывает четыре года туманяновской жизни – с 1914 по 1917-й, отмеченные каждодневной готовностью делать все возможное и невозможное для своего народа. Это и его роль в формировании армянских добровольческих отрядов в самом начале войны; и первое посещение Западной Армении в ноябре-декабре 1914 года (здесь щедро использованы дневниковые записи поэта); активное участие в работе Общества помощи беженцам; деятельность председателя Кавказского общества армянских писателей после трагических событий апреля 1915 года; это вторая поездка Туманяна в Западную Армению, в Ван в июне 1915 года, в самый разгар зверского уничтожения турками армян на всей территории Османской империи...

Детально запечатленные в книге дни пребывания Туманяна в Ванском вилайете не могут не навести читателя на мысль: ведь он ежеминутно рисковал своей жизнью... И действительно, он не однажды чудом спасался от смерти. Но в том-то и дело, что для Туманяна патриотизм никогда не был отвлеченным понятием. Об этом вся четвертая глава книги, рассказывающая о том, как, вернувшись из Вана и будучи больным, поэт, прервав лечение, едет в Эчмиадзин, чтобы позаботиться о собравшихся там из Васпуракана беженцах и сиротах...

Действенность его патриотизма, можно даже сказать, уникальность еще нагляднее проявились в конце 1917 года, когда русская армия стала покидать Кавказский фронт, и вновь со всей остротой стал вопрос выживания армянского народа. Полководец Андраник обратился к своим соотечественникам с призывом (в тифлисской газете "Айастан" от 22 декабря), заканчивающимся словами: "Спешите все, кто умеет чувствовать и осознавать угрожающую родине опасность, спешите защищать границы родины и народ". Как отмечает С. Ованесян, Туманян был первым, кто публично откликнулся на этот призыв, и целиком приводит открытое письмо Туманяна Андранику, опубликованное на следующий же день (с. 556). Что не может не поразить в этом письме? То, что во имя спасения родины и народа поэт готов был жертвовать... и своими детьми... "Дорогой Андраник, – пишет Туманян, – в этот ужасный час каждый человек должен принести на жертвенный алтарь все, что у него есть и что он может, чтобы предотвратить надвигающуюся опасность и достичь желанного мира.

У меня четыре сына, и все четверо – в распоряжении правительства страны, Национального совета и в твоем личном распоряжении, а четверо моих дочерей готовы выполнять в тылу любую работу, на которую будут способны.

У меня, конечно же, дороже детей нет ничего, следовательно, я ничего не пожалел, лишь бы мы смогли со всеми честными народами и свободолюбивыми душами отбить надвигающуюся опасность и защитить священные для нас права и свободу".

 ЭТО ПИСЬМО НЕ НУЖДАЕТСЯ НИ В КАКИХ КОММЕНТАРИЯХ, ОНО ВЫЗЫВАЕТ лишь удивленное восхищение и преклонение перед памятью Туманяна – уникального патриота и гражданина. Кстати, из седьмой главы монографии – "Семья и близкие поэта в годы войны и Геноцида" (сс. 512-596) читатель убеждается, что слова Туманяна в письме Андранику не были лишь словами. "Восемь детей Туманяна, – пишет С. Ованесян, – (Седа и Тамар были еще маленькими, им было 12 и 10 лет) присоединились к той всенародной патриотической стихии, которая объединила их отца и близкого друга их семьи – великого полководца Андраника Озаняна" (с. 557). Автор рассказывает о каждом из сыновей поэта, сражавшихся в Западной Армении (только Амлик как рядовой оказался в Александрополе), о трагической гибели в марте 1918 года Артавазда – одного из самых одаренных детей поэта (раздел "Артавазд: добровольная жертва Геноцида и неизбывное горе Ованеса Туманяна", сс. 558-588). "Мировая война, – пишет С. Ованесян, – погромы, резня, Геноцид, смерть двух братьев почти лишили поэта сил, однако трагическая гибель сына окончательно подкосила его, и после этого он уже никогда не мог оправиться от боли" (с.578).

В образе Туманяна, документально воссозданном в книге, поражает еще и то, что в эти трагические годы, пережив столько личных потерь, он неустанно продолжал заниматься не только национально-общественной, но и культурно-организационной деятельностью, выкраивая время и для творчества. Этому посвящена шестая глава монографии – "Литературно-творческая жизнь в 1914-1918 гг.". Автор подробно характеризует публицистические статьи Туманяна, написанные по зову времени, относящиеся к современным политическим событиям и судьбе армянского народа (очень ценно, что в книге нашли место и отдельные наброски и дневниковые записи поэта, впервые опубликованные лишь в конце прошлого столетия, в 10-томном академическом собрании сочинений).

Отдельный раздел здесь отведен художественному творчеству Туманяна: ведь именно в эти годы им был создан целый ряд поэтических шедевров. Это, во-первых, посвященное жертвам Геноцида "Поминовение" (в русских изданиях стихотворение публикуется и под названием "Оплакивание"). Замечу, что видный осетинский поэт Нафи Джусойты, прочитав в конце 60-х гг. это стихотворение в переводе Н. Гребнева, охарактеризовал его как "величаво-скорбный шаракан, поминальную песню невероятной силы, подобную хору древнегреческой трагедии"). Нельзя не назвать и стихотворение "С отчизной", балладу "Шах и разносчик" и, конечно же, написанные в эти годы четверостишия, из которых читателю открываются вся беспредельность и философская глубина поэтического мира Туманяна, выраженные в отточенной форме...

ШЕСТАЯ ГЛАВА КНИГИ ИНТЕРЕСНА ЕЩЕ И ТЕМ, ЧТО ЗДЕСЬ ОБРАЗ ТУМАНЯНА предстает перед читателем еще и в совершенно ином ракурсе – литературного критика: в страшные годы, занимаясь устройством беженцев и сирот, он находит время, чтобы изучить русские переводы Кучака и Саят-Новы для готовящейся в Москве к изданию под редакцией В. Брюсова антологии "Поэзия Армении", и пишет об этом статью... Туманян еще организует множество культурных мероприятий... Целый раздел этой главы посвящен пребыванию Валерия Брюсова в Тифлисе. С. Ованесян отмечает, что Брюсов все это время был неразлучен с Туманяном и что армянский поэт произвел неизгладимое впечатление на чету Брюсовых. Характерны в этом плане приведенные в книге слова Иоанны Матвеевны Брюсовой: "Из всех моих воспоминаний о тифлисских встречах самыми яркими являются воспоминания, относящиеся к Ованесу Туманяну. Все лица помутнели перед неизгладимым образом незабываемого поэта... Вообще серьезный и задумчивый Туманян умел быть очень любезным и сердобольным человеком, заботливым отцом (любил гордиться своими детьми) и одновременно самым остроумным собеседником..." (с. 454). А сам Брюсов, как известно, свои чувства к Туманяну и свою оценку Туманяна – поэта и человека выразил в посвященных ему стихах, написанных уже после возвращения в Москву, 25 февраля 1916 года. Напомню последние строки этого посвящения:

Пусть звезды малые и крупные

Тебя кропят, пронзая тьму:

Мы смотрим в сферы недоступные,

Дивясь сиянью твоему!

И время не только не стерло, не затемнило правоту брюсовских строк, а напротив, еще более высветлило их: сегодня мы еще глубже понимаем, что личность Туманяна – это действительно "сферы недоступные", и сияние этой личности становится все ярче... Это чувство не покидает при чтении книги Сусанны Ованесян.