СТО ЛЕТ ЛЮБВИ И ПРЕДАННОСТИ

Приближается 150-летний юбилей Ованеса Туманяна, самого великого и самого народного армянского поэта. В преддверии общенационального праздника стали издаваться научные монографии и воспоминания. Среди них - книга внучки поэта Ирмы САФРАЗБЕКЯН "Ольга Туманян" (Ереван, "Эдит Принт", 1918, 232 стр.). Редактор монографии - Альберт Налбандян.

 КНИГА ПОСВЯЩЕНА ПРЕДАННОЙ ПОДРУГЕ ЖИЗНИ ОВАНЕСА ТУМАНЯНА ОЛЬГЕ ТУМАНЯН. На протяжении долгих тридцати лет Ирма Сафразбекян жила с бабушкой, то есть была непосредственной очевидицей и свидетельницей жизни героини своей книги. Образ Ольги Туманян, этой великой женщины, прожившей долгую и совсем не простую жизнь, создавался как на основе личных впечатлений и воспоминаний автора монографии, так и на основе услышанного от родных и близких, документальных материалов, опубликованной мемуарной литературы. Перед нами предстает цельная личность, без остатка, беспредельно преданная семье, супругу, детям и внукам. Это образ гордой, благородной, сильной и величественной армянки. Она всегда и во всем поддерживала Туманяна, никогда не унывала и не тушевалась перед трудностями и лишениями, которых в ее жизни было более чем достаточно.

Сильный характер, волевая натура Ольги являлись для автора монографии определяющими факторами, и она сумела представить жизнь бабушки в контексте сложного времени, преисполненного важными и судьбоносными для всего армянского народа событиями. В этом нам видится одна из главных, а возможно, и самая главная ценность рецензируемой книги. Ольга Туманян предстает перед читателем со всеми особенностями своей психологии и духовного мира.

Это далеко не первый случай, когда Ирма Сафразбекян выносит на суд читателя историю семьи Ованеса Туманяна, - семьи, в судьбах которой преломилась судьба всего армянского народа, семьи, которую не миновало ни одно испытание, выпавшее на долю ее соотечественников и современников в конце девятнадцатого и в первой половине двадцатого столетия. Скажем больше: навряд ли найдется другая семья, которая по количеству невинных жертв и трагических потерь смогла бы сравниться с семьей Туманяна. Любимейший и талантливейший сын поэта Артавазд Туманян, ставший последним армянским комендантом Вана, погиб в 1918 г.; другие трое сыновей, Мушег, Амлик и Арег, также очень одаренные и получившие прекрасное для своего времени образование, являвшиеся яркими представителями армянской интеллигенции, оказались жертвами сталинских репрессий, а единственный внук по мужской линии, Виген, которому предстояло передавать фамилию Туманяна из поколения в поколение, в самом начале Великой Отечественной войны ушел добровольцем на фронт, оказался на передовой и был убит. Он просто не мог поступить иначе, потому что необходимо было доказать окружающим, что никакой он не сын "врага народа", а носитель славной и великой фамилии. С гибелью Вигена на родословном древе Туманяна была срезана последняя ветка, продолжавшая фамилию Поэта Всех Армян.

НА ПРОТЯЖЕНИИ ВСЕЙ СВОЕЙ ЖИЗНИ ОЛЬГА ТУМАНЯН ПРОДОЛЖАЛА надеяться на чудо, ждала какой-нибудь весточки, боролась во имя восстановления доброго имени своих сыновей, у которых не было даже могил. Она потеряла свою 29-летнюю дочь Ануш, затем бывших на ее иждивении внуков - 26-летнего Ованеса и 21-летнего Вигена; она, как могла, утешала дочь, потерявшую единственного сына, - и это при том, что сама потеряла мужа, четверых сыновей, трех дочерей, двоих внуков...

Ирме Сафразбекян довелось стать единственной внучкой Туманяна, получившей филологическое образование, и обогатить туманяноведение рядом ценных исследований. В свои молодые годы она занималась армяно-русскими культурными взаимосвязями, изучала труды Ю. Веселовского, В. Брюсова, А. Луначарского, М. Горького, С. Городецкого, исследовала воздействие мировой литературы на творчество Ованеса Туманяна и т. д. Именно благодаря ее стараниям в научное обращение были введены все материалы из архива Городецкого, имевшие отношение к Армении и армянской культуре. Но со временем зов крови заставил ее поменять направление исследовательских работ, и главным предметом ее творческих интересов, главной темой всей жизни стало изучение истории семьи Ованеса Туманяна. На этот раз И. Сафразбекян взялась за дело, которое было по плечу только ей. Одна за другой увидели свет, причем на русском и армянском языках, ценные книги - "Письма семьи Туманяна" и "Страницы жизни семьи Туманяна". Рецензируемая монография проливает новый свет на историю семьи Туманяна и придает исследованиям еще большую целостность и завершенность.

Ованес Туманян, как известно, придавал большое значение роли женщин в судьбах выдающихся людей. По словам поэта, "женщина является основой жизни, источником жизни, самой большой силой... Большую и решающую роль играет женщина в жизни поэта, и... часто из-за одной женщины жизнь поэта идет под откос или спасается". Что касается Ольги, она всегда была для поэта опорой и поддержкой, всегда прикрывала его тылы.

В ПЕРВОЙ ЧАСТИ СВОЕЙ НОВОЙ МОНОГРАФИИ, ОЗАГЛАВЛЕННОЙ "ВЕК ЖИЗНИ, ВЕК ЛЮБВИ", автор предпочитает рассматривать историю совместной жизни Туманяна и Ольги сквозь призму воспоминаний Ольги. 19-летний поэт и 17-летняя Ольга поженились 1 декабря 1888 г., прожили вместе 35 лет, вырастили десять детей. Для безгранично преданной семье и мужу Ольги Ованес Туманян прежде всего был любимым супругом, отцом семейства, главою в доме, поэтому его совершенно невероятное, безграничное гостеприимство, неимоверная щедрость и оказание помощи каждому "встречному и поперечному" за счет благоденствия семьи воспринималось Ольгой безропотно, с покорностью и пониманием. В определенном смысле мы должны отдать должное Ольге Туманян, должны быть благодарны ей за ее неординарную, поистине выдающуюся терпимость ко всем начинаниям и инициативам Туманяна, за литературный кружок "Вернатун", превращавший ее дом в проходной дом и "караван-сарай", за прием сотен и тысяч деятелей армянской литературы, искусства и культуры, иностранных дипломатов, за то, что она давала в своем доме приют и годами содержала армянских сирот... Даже в долгие месяцы отсутствия поэта его дом продолжал оставаться открытым для всех деятелей национальной культуры. В истории не только армянской, но и мировой литературы не найти аналога этому гостеприимству.

Во второй части книги "Тепло ее души: письма Ольги Туманян" представлены более пяти десятков писем героини книги, более двух десятков из которых публикуются впервые. И вообще Ирма Сафразбекян первой собрала воедино, исследовала и опубликовала все эпистолярное наследие семьи Туманяна и, в частности, Ольги. В этих письмах читатель находит не только реалии истории семьи армянского национального поэта, но и детали и подробности общественно-политической, литературной и культурной жизни эпохи. В них сохранились штрихи и нюансы из жизни близкого окружения Туманяна, а также многочисленных гостей его тифлисской квартиры. Быть женой национального поэта, деятеля искусства или общественно-политического деятеля - уже само по себе большое испытание, но даже здесь Туманян был исключительным в силу своей чрезвычайной занятости; напомним по этому поводу, что он был председателем правления более десятка общественных организаций и зачастую проводил заседания в своей квартире.

Нередко Ольге Туманян долгие месяцы в отсутствие мужа приходилось принимать и содержать в своем доме друзей поэта - семью Г. Агаяна, Д. Демирчяна, Ав. Исаакяна, К. Галфаяна и других. Когда Туманян находился на лечении в Абастумане, Л.Шант несколько месяцев проживал в его доме. Ольга в своих письмах выражала беспокойство по поводу того, что могут начаться кривотолки и пересуды. Однако Туманян сохранял олимпийское спокойствие, и Ольга по своему обыкновению молча и безропотно подчинялась воле и решению супруга. Близкие друзья поэта в полушутку называли Ольгу "великомученицей", а Туманяна - "семейным бедствием". А Католикос Всех Армян Хримян Айрик также в полушутку обещал Ольге в случае необходимости пойти против своих убеждений и в виде исключения дать ей разрешение на развод.

Ольга проявляла большую чуткость и заботу ко всем гостям, однако особенно трогательной была ее забота о Комитасе. "Зная его застенчивость и неразговорчивость, - пишет И. Сафразбекян, - бабушка стремилась создать вокруг него теплую, непринужденную атмосферу. В туманяновском доме Комитас чувствовал себя свободно и раскованно. Чтобы не смущать детей, он снимал черную рясу, садился за рояль, и дети, даже самые маленькие - Седа и Тамара - тут же окружали его"(стр. 68).

 ПОСЛЕ СМЕРТИ ТУМАНЯНА ОЛЬГА ПРОЖИЛА ДОЛГИХ 48 ЛЕТ И ВЫПОЛНИЛА ЗАВЕТ СЫНА АМЛИКА. Два дня спустя после смерти поэта он сказал ей: "Обнимаю твое мужественное сердце, ты героически перенесла потерю Артика, ты должна продолжить свою стойкость до конца. Тяжким был твой крест... Дорогая мама... Все смотрят на тебя. Ведь ты сейчас замещаешь дорогого отца, будь стойкой". И Ольга продолжала нести свой тяжкий крест, продолжала оставаться опорой в доме.

Невозможно читать без волнения и последнюю часть книги: "Татик: воспоминания внуков и правнуков". Здесь воспоминаниями о бабушке Ольге делятся внучки Сурма и Ирма, правнуки Карине, Татьяна и Рубен. Вспоминая отдельные случаи и фрагменты, они обобщают образ этой замечательной, удивительной женщины. Здесь особняком стоят подробные, обстоятельные воспоминания Сурмы с выразительным названием "Я считала ее своей второй мамой". Когда Ольга содержала в своем доме детей-сирот, привезенных Туманяном из Александрополя, когда в голодные и полные лишений послевоенные годы практически ежедневно кормила усыновленных Кавказским обществом армянских писателей сирот - В. Норенца, М. Тутунджяна и Н. Дабагяна, она, конечно, не могла знать, что от ее десяти детей у нее будет всего лишь семь внуков, которые осиротеют в раннем детстве, и что она теперь уже без мужа будет содержать своих внуков-сирот, в частности, дочь Арега Сурму, отца которой расстреляли, а мать сослали. И 66-летняя бабушка взяла на себя заботу о семилетней внучке, заменив ей родителей как раз в те самые дни, когда сама потеряла сразу троих своих сыновей. Ей предстояло долгие годы обращаться в различные инстанции, ожидать в неизбывном горе и полной неопределенности хоть какого-то ответа, но так и не дождаться его. Ей предстояло содержать своих сироток и в качестве единственной поддержки рассчитывать только на своих заботливых дочерей. Сурма признается: "Бабушка спасла меня, потому что в детском доме мне бы не удалось выжить" (стр. 200).

Ольга спасла и передала поколениям все то, что осталось от Ованеса Туманяна: рукописи поэта, его личную библиотеку. Когда в годы Великой Отечественной войны в городе объявляли воздушную тревогу, она заставляла всех спуститься в подвал, а сама оставалась в квартире в качестве охранника имущества поэта. "Она охраняла кабинет дедушки, - пишет Сурма (стр. 208). Каждую вещь, так или иначе связанную с Туманяном, Ольга бережно хранила, словно реликвию, при этом ее стойкость и решимость не могли поколебать ни бесконечные лишения, ни годы бедствий и сталинского террора. "Образ татик казался огромным и героическим, - пишет Татьяна. - Как смогла татик пережить своих детей, да еще стольких... Где она брала силы, в чем находила опору в те страшные времена?"(стр. 221). А правнучка Карине рассказывает, что Ольга не позволила, чтобы ей дали имя Ануш в честь героини поэмы Туманяна, имея в виду трагическую судьбу своей дочери. А Рубен был самым прилежным читателем библиотеки Туманяна, и в качестве поощрения прабабушка подарила ему книгу "Мир животных", которая была приобретена самим поэтом и бережно хранилась в его личной библиотеке.

КОГДА В ЕРЕВАНЕ, В МОСКВЕ И ВО МНОГИХ ЦЕНТРАХ АРМЯНСКОЙ ДИАСПОРЫ торжественно отмечался 100-летний юбилей Ованеса Туманяна, Ольга была еще жива. Ее душа тяготилась, потому что рядом с нею не было многих, самых близких и дорогих людей; ее обуревали воспоминания о бесчисленных и безвозвратных потерях. В свое время Туманян говорил, что готов предать огню все свои произведения, только бы ему вернули сына Артавазда. Такое же душевное состояние, такое же настроение стали доминантными в последние годы и месяцы жизни Ольги Туманян.

В те юбилейные дни было очень непросто пробиться к Музею Туманяна. На подступах к музею яблоку негде было упасть, работа общественного транспорта была временно остановлена. Правнучка Ольги Карине ценой неимоверных усилий пробралась в музей и увидела свою 98-летнюю прабабушку, которая забилась в какой-то угол и выглядела очень печальной и озабоченной. "Лучше не устраивали бы такого пышного праздника и не произносили таких признаний - но и не трогали моих детей... его сыновей" (стр. 220).

В своем эпилоге, завершающем монографию, Ирма Сафразбекян отмечает: "Можно сказать, что это собирательный образ - Человека, Женщины, Матери, достойный подражания. Много пришлось ей увидеть и пережить за эти сто лет, может быть, слишком много для одного человека! Но, несмотря на тяжелые удары судьбы, она смогла выстоять в самые трагические моменты жизни, не потеряла способности любить и согревать своим теплом сердца людей" (стр. 228).

Образ Ольги Туманян символизирует собой образцовую хранительницу семейного очага, прочность, цельность и безграничную доброту женской души.

В заключение считаем нужным отметить, что монография Ирмы Сафразбекян "Ольга Туманян", написанная с большой человеческой теплотой и любовью, является заметным вкладом не только в современное туманяноведение, но и в историю армянской мемуаристики и эпистолярной литературы.