ИСКУССТВО ВЫСОКОЙ ПРОБЫ

Осуществлен один из самых крупных проектов года: в Национальной галерее Армении развернута выставка работ Ованеса Зардаряна с продолжением в Доме художника Армении, посвященная 100-летию со дня рождения мастера.

Эту выставку ждали давно. Один из самых  крупных живописцев XX века Ованес Зардарян еще при жизни воспринимался как классик армянского изобразительного искусства. Хотя с момента его ухода из жизни прошло почти четверть века и многое в нашей стране изменилось, и в искусстве тоже, его ореол в глазах зрителей не померк и новые веяния не отодвинули его в прошлое.

 ВЫСТАВКА ПОТРЯСЛА ВООБРАЖЕНИЕ ЗРИТЕЛЕЙ. Живопись Зардаряна обладает какой-то особой выразительностью и красотой. Она убеждает, что О. Зардарян - один из самых оригинальных и сильных мастеров, которые появились на художественной арене в 40-60-е годы прошлого столетия. Страсть водила рукой этого человека. Он обладал врожденной художественной одаренностью особого свойства, когда дистанция между глазом и рукой, душевным настроем и рукой, кажется, отсутствует вовсе, и тогда картина становится отражением души. Живопись - запись чувств.

И в этот раз на своей персональной выставке Ованес Зардарян открылся по-новому и как значительная цельная личность, и как мастер, искусно владеющий приемами для передачи того, что он считал важным и существенным. Он открылся как художник необыкновенно импульсивный, чуткий. Восприимчивый с открытой реакцией на все происходящее в мире. Да, Зардарян никогда не был - да и не мог быть по своему темпераменту равнодушным, безразличным, пассивным.  Поражает на выставке не только обилие работ, разнообразие техник, приемов, жанров, но и широкий диапазон тем, сложность и драматизм раздумий, их глубина, нравственный смысл.

 И в какой бы области ни работал мастер - будь то живопись или графика, каждый сантиметр живописи на холсте, каждый штрих в рисунке, каждый образ ярко и полно отражает все особенности его творческой личности. Эта выставка - свидетельство кристаллизации идей автора, ясности, завершенности замыслов. Здесь зритель получает возможность не только еще раз насладиться творчеством художника, хорошо знакомого, но и в полной мере ощутить удивительную и неистощимую действенность его искусства. Живописные произведения Зардаряна появляются перед нами в своем чистом и незамутненном очаровании. Это чудеса меры и благородного вкуса, пластической ясности и глубокого интенсивного чувства, совершенное освобождение от какого-либо намека на риторику, синтез внешней оболочки и пластической основы, с помощью которых мастер выражал свое существо живописца и свое видение особенностей окружающего. Это не имеет ничего общего с формальными поисками.

Оригинальность Зардаряна глубже, чем поверхностная внешняя сторона живописи. Его дар в одно и то же время более глубок и неуловим. Он не вытекает из изменений внешнего облика предметов или различных отношений между ними, рождается из сообщения этим предметам внутренней, трудно достижимой экспрессии и духовной напряженности.

 ПРОГРАММА О. ЗАРДАРЯНА ВЕЛА ЕГО К НОВЫМ ОТКРЫТИЯМ в сфере художественной формы. Он расширил наше представление об армянской школе изобразительного искусства, включив в понятие эстетического поиска новые грани. Яркое, цветное, пылающее жаром подлинных чувств уже не казались единственным синонимом национального. Работы Заргаряна и некоторых других художников 60-х годов раскрыли правомерность и достоинства иных путей. Это сдержанность в цвете, интеллектуальность образных поисков, попытка увидеть мир в его драматических и даже трагедийных аспектах, попытка углубить понимание всего сущего, заставив зрителя втянуться в эмоциональный строй холста силой простой мысли. У Зардаряна эмоции открыты, колорит повышенно расцвечен, чувства заразительны.

Посмотрите на его картины "Стремление", "Листья", "Ранняя весна", "Бюракан", "Чудесное время", "Ясный вечер", "Натюрморт"... Его живопись словно улыбается, радуясь солнцу и воздуху, горит чистыми, ничем не загрязненными красками. Художник открывает всю непосредственность взгляда на мир. На редкость простые по мотиву картины его сложны по тому строю чувств, который делает их столь выразительными. Они источают чувство непреодолимой привязанности к армянской земле, к этому миру.

Пейзажи Зардаряна содержательны, вдумчивы, философичны: в них отражается сложный мир художника. Через малое выражается большое. Зардарян действительно обладает счастливым даром передавать состояние природы. Написанные им цветущие вишни благоухают, луга и букеты в натюрмортах полны аромата, а в зимних пейзажах чувствуется свежесть морозного воздуха. У живописца свой красочный строй, который он выработал годами неустанной  работы. Мастер познает тонкость утренних и вечерних зорь, нежную красоту первой зелени и необыкновенность богатства армянской осени. Когда зацветала ива или вишня, он был во всеоружии - это ведь так быстро проходит, а надо успеть написать такую прелесть!

Поэзия, сердечность, вдохновение - все это, бесспорно, в его творчестве. Но слова, которые точнее других определяют смысл того, что сделано Ованесом Зардаряном, определил он сам: "Превыше всего художник должен любить жизнь". Любить без сентиментальности и выдуманных страстей. И, наверное, эта любовь рождала такую силу драматизма страстей, такую нежность его лирических полотен, таких как "Осень в Ехегнадзоре", "Маки", "Ясный вечер", "Анаит за чтением". Светлое, мажорное начало пронизывает большинство произведений Зардаряна. В них все предельно выразительно: каждое лицо, каждая деталь, фон, создающий особое, до боли естественное, до осязания близкое ощущение происходящего. Как вспышки памяти переносят они нас в прошлое, в 70-е годы.

 ЯРКАЯ САМОБЫТНОСТЬ ЖИВОПИСЦА НЕ РАСТВОРИЛАСЬ НИ В ИЗОБИЛИИ незабываемых встреч, которыми щедро одарила его судьба, ни в путешествиях по миру (о чем свидетельствуют многие его картины, этюды, зарисовки). Зардаряна нельзя не узнать и не отличить его работы среди произведений его современников-живописцев. Они терпки, интенсивно стремительны, порывисты. Они полны живой жизни. Это живопись движения, не знающая утомления. Он удивлял всем этим не только в ранние годы. Последние произведения мастера одарены его мягкой улыбкой, полной притушенного света мудрости. Именно в этом редком и драгоценном даре видеть душу живую в любом объекте, в каждой мимолетности и кроется тайна способности к убедительным и многозначным обобщениям. А детали все весомы и пластичны, они властно подчиняют пространство, наполняют его блеском живой, ищущей мысли.

И что самое главное, почти все картины, написанные в разных жанрах, кроме завораживающей виртуозности исполнения привлекают своей глубокой эмоциональной сопричастностью времени не только во внешних приметах повседневности, но и в пластике жизни, в ее дыхании, ритме, свете. Это самое сокровенное и дорогое в Зардаряне.

Несомненно, О. Зардарян принадлежит к числу тех мастеров XX века, которые сумели найти емкие и точные живописные параллели мироощущению людей в эту сложную эпоху. Причем от сугубо лирического субъективного восприятия жизни он поднимается в лучших, наиболее характерных своих произведениях к широте обобщений, к монументальности.

Пожалуй, основное значение этой наиболее полной выставки в том, что здесь впервые стало ясно, каков подлинный диапазон и масштаб образов его произведений. Едва ли не во всех ранее высказанных отзывах о них преобладало мнение, что Зардарян - лирик по призванию, автор вдохновенных исповедей, в которых надо всем господствует остро и тонко выраженное личное чувство. А теперь стало очевидно, что он не ограничивался стихийным, промелькнувшим переживанием, а шел к драматическому изображению современного мира. Даже пейзажи не все безмятежны - некоторые из них напоминают передышку между взлетами душевного напряжения: причем сложность и многоотточенность колорита всегда сохраняется и в этих случаях.

При внимательном рассмотрении пейзажей мастера становится ясно, что первые движения лирического чувства постепенно подчиняются более глубинным и строгим факторам, которые оказываются организующими. Разве, например, бюраканские пейзажи - это всего лишь милый уголок Родины? Нет, перед нами огромный разлет пространства, охватывающий горные кряжи, пласты земли, чашу небосвода. Или "Дорога в Неаполь". Можно ли сказать, что тут именно мгновенность запечатлена, быстрое и легкое скольжение взгляда? Перед нами - могучие плотные объемы, каждый из которых дышит своей особой цветовой идеей, уже обобщенной и насыщенной значительным чувством, так что образ пейзажа представляется и завершенным и длительно протяженным во времени. В большинстве композиций Зардаряна есть всегда какие-то мощные опорные основы - овалы гор, склонившиеся деревья, люди. В таком сочетании раскрывается важнейшая черта поэтической системы искусства мастера. Всеохватность образа, кристаллически ясные композиционные основы, которые формируют нечто постоянное, устойчивое, неизменное, своего рода лоно жизни.  Но в нем - живое ее течение, вся сложность и острота современного мировосприятия.

ОЧЕНЬ СУЩЕСТВЕННО, ЧТО ХУДОЖНИК УМЕЛ ПЕРЕДАТЬ СВОЕЙ ПАЛИТРЕ всю остроту и сложность современной духовной жизни. Чем больше вглядываешься в полотна Зардаряна, в глубокие портреты деятелей армянского искусства, ученых и простых людей, тем сильнее захватывает их огромное поэтическое обаяние. Диапазон оттенков спокойной, задушевной интонации колоссален. Но эта ее основная интонация не говорит о том, что художнику был безразличен объект изображения - лишь бы найти очередной повод для любования бесконечным сочетанием форм и красок. В самой остроте его утверждающих интонаций, во всплесках яркого чувства, которые неизменно присутствуют во всех его образах, мы угадываем огромный сложный мир, окружающий художника со всех сторон, живущий в нем самом. И этому миру несет он гармонию и красоту в противовес грубости и бесчеловечности.

Портреты, созданные художником, покоряют "лица не общим выраженьем". В каждом созданном образе есть пластическая "образцовость", необыкновенная найденность. В них все подведено под искомый характер, служит ему и его определяет. Каждая линия в портрете насыщена его содержанием. Это своеобразное наполнение и делает портрет выразителем важнейших тенденций творчества мастера. Само мастерство Зардаряна приобретает смысловой оттенок. Оно становится своеобразным выразителем артистизма модели, эквивалентном того творческого начала, которое хотел найти художник в своих моделях.

На мой взгляд, эта масштабная выставка в Национальной картинной галерее и Союзе художников Армении будет иметь особое значение в судьбе творческого наследия мастера. Все те, кто знал и любил Ованеса Зардаряна, навсегда запомнят его как своего дорогого и близкого сердцу современника. Но после просмотра этой экспозиции стало очевидным, что Зардарян ныне является уже фигурой истории искусства XX века и занял в ней весомое и достойное место.