Арам ОРБЕЛЯН: "ВЕТВИ ВЛАСТИ КОНТРОЛИРУЮТ ДРУГ ДРУГА"

Очередное заседание Апелляционного суда, пересматривающего решение относительно меры пресечения второму президенту РА Роберту Кочаряну, продолжилось 3 декабря. Слушание проходит под председательством судьи Рубена Мхитаряна, который, как известно, отклонил ходатайство адвокатов Р. Кочаряна о его самоотводе. На вопрос, каким образом в обход установленного законом распределения дел на основе компьютерного выбора жалоба по делу Кочаряна оказалась именно у него в результате незаконной жеребьевки, так и не был получен внятный ответ. Как бы то ни было, нам хотелось бы сосредоточиться на некоторых положениях позиции представителей второго президента, включенных в апелляционную жалобу.

НАШ СОБЕСЕДНИК, АДВОКАТ АРАМ ОРБЕЛЯН, ПОДЧЕРКНУВ, ЧТО В РАМКАХ ИНТЕРВЬЮ он воздержится отвечать или комментировать вопросы, являющиеся тайной следствия, коснулся концепции иммунитета: "В популярном толковании населения бытует восприятие, что Роберт Кочарян обладает неприкосновенностью в соответствии со статьей 140 Конституции РА (президентская неприкосновенность). Получается, по Конституции есть в стране человек, который может совершить преступление и остаться безнаказанным. То есть, согласно следствию, он совершил преступление по статье 300.1 (свержение конституционного строя), а теперь он неприкосновенен и избежит наказания.

Но речь идет не о неприкосновенности Р. Кочаряна, как одного из наших сограждан. Речь о том, что институт президента в Армении неприкосновенен. Действия института президента, да и других ветвей власти подлежат конституционному контролю, и отношения между ветвями власти частично выходят за границы действий уголовно-правовых механизмов. То есть вопрос не в том, что Конституция делает его как человека неприкосновенным, на сей счет существует соответствующий уголовно-правовой механизм.

Конституция предполагает, что ветви власти контролируют друг друга. Как только указ президента о введении чрезвычайного положения был принят, созывается парламент и принимает решение о том, является ли указ соразмерным происходящей ситуации. И парламент правомочен аннулировать указ или отдельные меры из указа. Есть и другие конституционно-правовые механизмы взаимного контроля: институт импичмента, полномочие Конституционного суда решать споры относительно полномочий между конституционными органами, возможность обращаться в Конституционный суд (в том числе и отдельными гражданами по конкретным делам) с просьбой рассмотреть отдельные положения законов или подзаконных актов на предмет соответствия Конституции и др. То есть институт президента не действует бесконтрольно, он контролируется другими ветвями власти, как, впрочем, и любая другая ветвь власти. Однако данный контроль конституционно-правового, а не уголовно-правового характера.

ТО ЕСТЬ ПАРЛАМЕНТ ПРИНИМАЕТ ЗАКОНЫ, А ПРЕЗИДЕНТ МОЖЕТ ИХ НЕ ПОДПИСАТЬ. Конституционный суд в свою очередь может признать любой закон неконституционным. Все конституционные органы, за исключением института президента и омбудсмена, являются коллегиальными. Парламент состоит из порядка 105 депутатов, судебная власть включает более 200 судей и т.д. Но если у омбудсмена достаточно ограниченный, хотя и очень важный круг полномочий, то у президента, в соответствии с Конституцией 1995 года и поправками 2005 года и до вступления в силу изменений в Конституцию 2015 года, очень широкий спектр важных управленческих полномочий. В этом состоит еще одна особенность этого института и фактора наличия президентского иммунитета. Конечно, существует аппарат президента, но указы подписывает лично он. Будь президент действующий или в отставке, относительно действий, совершенных в рамках своих полномочий на посту президента, действует неприкосновенность. Что касается полномочий президента, которые не подлежат рассмотрению в рамках уголовного процесса и судебного преследования, это действия не лично человека, а института президента.

Если же человек действует не от имени своей страны, в нашем случае - РА, то по истечении срока его полномочий он подлежит ответственности.

Одновременно Конституция также дает другой вид иммунитета, это иммунитет действующего президента. Данный вид иммунитета в нашем случае не рассматривается, так как Р. Кочарян не является действующим президентом. Наличие двух разных иммунитетов в тексте Конституции также является фактором, добавляющим сложности пониманию вопроса.

Рассмотрим вопрос иммунитета президента на примере Франции, где у президента также имеются две указанные формы иммунитетов. Когда экс-президент этой страны Жак Ширак стал президентом, было приостановлено уголовное дело за потенциально коррупционное преступление, осуществленное им на посту мэра Парижа. То есть до того, как он стал президентом, в отношении него было возбуждено уголовное дело, которое возобновили, когда он закончил полномочия президента. Это пример иммунитета личного, т.е. иммунитет действующего президента. Такой иммунитет не действует после того, как человек уже не занимает положение президента. Это не наш случай.

Что же касается другого экс-президента, Николя Саркози, то при рассмотрении уголовного дела в отношении главы его администрации суд постановил, что Н. Саркози не подлежит допросу (его хотели привлечь по делу как свидетеля). Бывшего президента не вызывали в суд на основании решения Конституционного совета Франции, запретившего допрос даже в качестве свидетеля, так как о любой информации он узнавал тогда в качестве президента, а не в личном качестве. При этом тексты Конституции Франции и Армении в этой части практически идентичны, хотя и есть ряд важных особенностей. Как видим, международная практика запрещает не только привлечение к ответственности президента, но и любое преследование, в том числе и допрос в качестве свидетеля.

КСТАТИ, АНАЛОГИЧНУЮ ПОЗИЦИЮ ПОДДЕРЖАЛ И КАССАЦИОННЫЙ СУД РА, указав, что для определения того, пользуется ли Р. Кочарян иммунитетом в указанном случае или нет, необходимо более детально рассмотреть содержание обвинение (т.е. содержание так называемого обоснованного подозрения в том, что Р. Кочарян совершил инкриминируемое преступление). И если инкриминируемые действия будут исходить из статуса президента, то и иммунитет будет применим.

В этом свете предлагаю посмотреть на наш случай. Нужно понять, что конкретно инкриминируется Р. Кочаряну. Хотя я многократно указывал, что суть и содержание обвинений не являются четкими, но из соответствующих документов, да и исходя из пресс-релизов и заявлений представителей Следственного комитета видим, что основное обвинение - введение чрезвычайного положения, подписание указа о введении чрезвычайного положения 1 марта. Но у президента однозначно было право вводить соответствующее положение в соответствии со статьями 55 и 117 Конституции РА от 2005 года, а содержание указа не было отменено Национальным Собранием на заседании 2 марта. Также не было никаких обращений в Конституционный суд с просьбой рассмотрения конституционности указа. Все это вместе автоматически делает указ соответствующим Конституции и статусу президента.

Второе действие, инкриминируемое Р. Кочаряну, это заседание с высокопоставленными военными и служащими Министерства обороны 23 февраля. Здесь действует тот же принцип. Президент осуществляет свои полномочия и не может подвергаться преследованию за эти действия. В чем же состав преступления?

Все вышеизложенное позволяет понять, что в итоге речь идет не о безнаказанности, а об особенностях института президента".

На вопрос, какое решение, на взгляд А. Орбеляна, примет Апелляционный суд относительно меры пресечения второму президенту, проще говоря, не арестуют ли его, наш собеседник ответил, что не видит никаких юридических оснований для ареста Роберта Кочаряна. "А не юридическую сторону вопроса мне не хотелось бы обсуждать", - сказал в заключение беседы А. Орбелян.