СТРОИТЕЛИ. СПАСАТЕЛИ. СПАСИТЕЛИ

За 30 лет, прошедших со дня Спитакского землетрясения, родился не один фильм - документальный и даже художественный. И у каждого были свой ракурс, своя попытка осмысления апокалипсиса, случившегося на армянской земле, свое стремление передать трагедию и героику, победу жизни над смертью. Фильм А. Нехорошева, А. Дубовицкого и Л. Иоффе "Армения: жизнь продолжается. К 30-летию землетрясения" - еще одна такая попытка.

ЭТОТ ФИЛЬМ НЕ О ТЕХ, КТО УШЕЛ, НЕ О ТЕХ, КТО ВЫЖИЛ...  ОН О ТЕХ, КТО ПРИШЕЛ НА ПОМОЩЬ. И это в первую очередь строители, ставшие на тот момент спасателями и спасителями.

 "…В эпицентре, в Спитаке, сила толчков достигла 9-10 баллов. Землетрясение вывело из строя около 40% промышленности Армянской ССР. Из-за риска была остановлена армянская АЭС. Были полностью разрушены Спитак и 58 сел, частично разрушены Ленинакан (ныне Гюмри), Степанаван, Кировакан (ныне Ванадзор) и еще более 300 населенных пунктов. Погибли 25 тысяч человек, 19 тысяч стали инвалидами, 514 тысяч остались без крова…" - так статистически сухо начинается эта история, сделанная с позиции не режиссера-художника, а с позиции репортера. Попытка взглянуть с расстояния в 30 лет на катастрофу, в которой перевернулась земля и вся оптика, с уже освободившегося от рефлексий ракурса и отдать дань тем, чье дело в эти дни стало деянием, работа - героизмом, реакция и решения, казалось бы,  не выше, а вне человеческих сил.

О зарубежной помощи зоне бедствия и в первые дни крестной муки, и потом, когда нужно было поднимать разрушенные города и села, благодарная армянская память не забудет никогда, и о ней было сказано много. Но в фокусе документального фильма "Армения: жизнь продолжается" - наши, свои, те, кому по судьбе и должности было положено принять на себя огонь, стать на борьбу с этой разверзшейся землей, требующей все новых и новых жертв.

 В фокусе фильма - Феликс Пирумян и Вардкес Арцруни. Наверное, в этом есть предопределение. Люди с фамилиями, веками бравшие на себя ответственность за тысячи армянских судеб.

"Я СРАЗУ ПОНЯЛ, ЧТО ЭТО - ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ. ПРОВОДИЛ СОВЕЩАНИЕ, и часы напольные закачались. Сразу поехал в Совмин, поднялся в кабинет, вызвал зама: немедленно выводите всех людей на улицу. Здание Госстроя хотя и монолит, но перекрытия могут не выдержать... Сам же поехал в Давидашен, который тогда строился, зная, что при землетрясении в первую очередь страдают незакрепленные конструкции. Заму сказал: "Сиди здесь, что бы ни было, я тебе буду звонить, и связь должна быть безусловно. Сиди, даже если здание на тебя обрушится. Мы тебя похороним как героя - я тебе обещаю", - вспоминает Вардкес Багратович Арцруни, в 88-м заместитель председателя Совета Министров, председатель строительного комитета Армянской ССР, заслуженный строитель России, руководитель правительственного штаба в зоне бедствия. И продолжает: "Подъезжаем к Ленинакану, я смотрю - вроде бы небо чистое, пожаров никаких нет… И крыш нет. Вот тут я понял, что это действительно катастрофа. Поехали по городу - города нет".

 Говорит он спокойно, без заламывания рук и глаз, поднятых к небу. И вместе с эмпатией ужаса, возникающего от рассказа очевидца, возникает и другое чувство, от которого тоже мурашки по коже. Мурашки восхищения. Те, что возникают при встрече с абсолютным, великим суперпрофессионализмом, которого нам сегодня так не хватает и который один только и спасает, когда, кажется, уже не на что надеяться. Все эти движения, решения, их очередность, фиксации словно мимоходом - "нет пожаров", происходящие как безусловный рефлекс. Когда душа и сердце рвутся на части, когда мозг отказывается воспринимать увиденное, а весь организм, вся его психофизика и биохимия продолжают работать, как швейцарские часы, и принимают единственно возможные и единственно правильные решения почти на автомате. Это не только талант строителя и талант руководителя. Это опыт, колоссальный опыт - когда еще начинающим специалистом прошел спасательные работы во время землетрясения в Ташкенте, когда знаешь, что цена простоя техники и грузов - человеческие жизни, и приходят те самые, единственно верные "авторитарные решения".

 ЧЕРЕЗ СЧИТАННЫЕ ДЕСЯТКИ МИНУТ ПОСЛЕ ОСОЗНАНИЯ КАТАСТРОФЫ ВАРДКЕС АРЦРУНИ издал приказ - прекратить по Армении все строительно-монтажные работы, сформировать механизированные колонны на базе трестов, отправить трест "Ереванстрой" в Ленинакан, "Ерпромстрой" - в Спитак, "Ерхимстрой" - в Кировакан. И в считанные часы в зону бедствия стала подходить техника. Потом найдутся люди, которые будут считать это решение неверным и укорять Арцруни. В решениях маршала Жукова, между прочим, тоже находили ошибки. Но Сталинградскую битву он выиграл. Как выиграл свою спитакскую битву Вардкес Арцруни.

"Пока Россия пришлет технику, пока мы развернем работы, людей надо спасать немедленно. В первые дни самое эффективное спасение. Хотя одного живого нашли на десятый день - плита упала на холодильник, холодильник открылся, а он лежал под этой плитой, пил воду, ел из этого холодильника, и на десятый день его вытащили живым", - вспоминает Вардкес Багратович с улыбкой.

 Но рассчитывать на случай и удачно подвернувшийся холодильник, он не привык. Тогда выражение "кризисный менеджер" еще не вошло в обиход, а он таким был - кризисным менеджером. Выдающимся. Талантливым. Решительным. Понимавшим, что в огне брода нет. "Он свел все в один кулак, и это дало существенный результат. Когда случилось землетрясение - страшная трагедия, именно вот эти шаги, эта решимость  и сыграли роль. Ведь Вардкес Багратович прекратил все строительные работы в республике, он собрал в один кулак технику, направил ее на спасение людей. Тысячи и тысячи жизней были спасены именно благодаря этой решимости, умению четко и жестко организовать всю работу", - говорит Виктор Надеин-Раевский, старший научный сотрудник Института политических и социальных исследований Черноморско-Каспийского региона, ведущий научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН.

Конечно, художественное воздействие от истории человека, голыми руками выкопавшего из-под завала чужого ребенка, красивее, чем история высокопоставленного чиновника, принимающего решение. Но за этим решением не одна, а тысячи спасенных жизней. За этим пониманием, что промедление не подобно смерти, это и есть смерть. А вовремя подошедший прозаический бульдозер, экскаватор, кран есть жизнь. Точно так же в фильме рассказ активно действовавшего в эпицентре землетрясения Феликса Пирумяна о дневнике девочки, которая получила "пятерку" по математике за двадцать минут до смерти, воздействует сильнее, чем рассказ о том, что железнодорожную станцию, выброшенную за километры, нужно было восстановить в считанные дни. "Мы железную дорогу открыли не 15 декабря, как было предписано Министерством транспорта, а в ночь с 13 на 14. Открыли движение поездов", - рассказывает Пирумян.

Нам, у которых движение поездов ассоциируется с поездкой на курорт в Грузию, уже и не понять, что значили эти полутора суток. Они значили все! И это несмотря на грабеж, регулярно устраиваемый азербайджанцами, раскулачивающими поезда, идущие в точку мира, которой помогал весь мир.

"Они и сейчас так себя ведут, это не для кого не секрет. И молодцы армяне - держатся нормально, стойкие! А тогда не только я - вся Москва переживала. У нас не было человека, который не говорил бы об этом и не плакал. Это было горе всего Советского Союза. И мы делали все что могли. Каждый день я отправлял порядка 10-20 эшелонов всего - все, что только было необходимо. Все базы, весь транспорт работал на Ленинакан", - рассказывает в фильме Леонид Краснянский.

ЭТО БЫЛО ГОРЕ ВСЕГО СОВЕТСКОГО СОЮЗА, И ВЕСЬ СОВЕТСКИЙ СОЮЗ ПОМОГАЛ. Но никто не отменял личных связей и авторитета, как в случае с Вардкесом Арцруни, который не только руководил, но звонил, требовал и добивался. Не только спасал жизни, но готовил площадки для будущих строительных и восстановительных работ - так, как он умел, с учетом всего. И предложения большой финансовой помощи от наших зарубежных соотечественников отклонял, подозревая, что деньги могут уплыть неизвестно куда. "Грайру Овнаняну я сказал: "Вы лучше потратьте свои деньги на создание производства строительных материалов. Ведь сейчас приедут изо всех республик, явно не будет хватать камня правильной формы, столярки, кирпичей". И он построил в Ленинакане завод с линиями для гиперпрессования блоков и с мощностями для изготовления столярных изделий", - говорит Арцруни. И это не единственный случай такого "рационализаторского" предложения.

А потом началось гиперпрессование строителей, которых стали обвинять в халатности, а значит в масштабах бедствия. Арцруни был уверен, что это охота на ведьм. И давать отпор он умел. "Во всех центральных газетах началась травля строителей. Тогда я сказал Рыжкову: Николай Иванович, я не с неба свалился, я знаю, как это делается. Вы что, команды им такие даете? Кончайте! Я соберу пресс-конференцию, вам всем тошно будет", - рассказывает он в фильме. К его мнению прислушались - не могли не прислушаться. Как не могли простить и независимого характера…

ВАРДКЕС АРЦРУНИ ВСЮ ЖИЗНЬ УМЕЕТ ОТСТАИВАТЬ СВОЮ ПРАВДУ, невзирая на чины и звания оппонента. Как умел и умеет отдать дань иному, чем он, "пароходу и человеку". "Борис Щербина, отвечавший за развитие нефтяной и газовой промышленности, произвел на нас колоссальное впечатление. Вот он настоящий герой, - считает Вардкес Арцруни. - Оказывается, возглавляя правительственную делегацию чернобыльской аварии, он хлебнул там радиации. Здесь на второй день  смотрю - он начинает кашлять, кашлять… Иммунитета нет - в холоде в этом, голоде заболел. Ну ему ничего не стоило вылететь в Москву, поменяли бы ему кровь, было бы все нормально… Он месяц сидел с нами рядом! С каждым днем чувствовал себя все хуже и хуже, но не уезжал в Москву. Через полгода в Москве умер. Он на этом землетрясении потерял жизнь. Я решил поставить ему памятник в Ленинакане, уже обговорил место… И в это время в газовиках проснулась совесть - они поставили ему памятник. Я не возражал, пожалуйста - какая разница!"

Память о Борисе Щербине увековечена. Но есть и другие герои, сумевшие в трагический и экстатический миг армянской истории сохранить мужество и гуманизм - сохранить тысячи человеческих жизней. И имя руководителя правительственного штаба по спасению и ликвидации последствий трагедии в этом списке занимает лидирующие позиции. В фильме "Армения: жизнь продолжается" звучат предложения создать музей землетрясения - музей памяти и благодарности. А еще предложение - чтобы в одном из городов зоны бедствия появилась улица. Улица имени выдающегося руководителя, суперпрофессионала, строителя, спасателя и спасителя Вардкеса Арцруни.