ПАМЯТИ АНГЕЛА

Когда она ушла из жизни, Его Святейшество Вазген I сказал: "На небе стало одним ангелом больше". 1 июня великой и неповторимой Лусине Закарян исполнилось бы 75. В честь юбилея на доме №47 по улице Кохбаци в Ереване, где жила душа армянской духовной музыки, состоялось открытие мемориальной доски в ее память.

"МЫ СОБРАЛИСЬ ЗДЕСЬ, ЧТОБЫ ОТКРЫТЬ МЕМОРИАЛЬНУЮ ДОСКУ ВСЕМИ НАМИ ЛЮБИМОЙ ПЕВИЦЫ ЛУСИНЕ ЗАКАРЯН. Это совместная инициатива Св. Эчмиадзина, мэрии Еревана и Министерства культуры. Все мы помним Лусине Закарян, наслаждались ее ангельским голосом. Все мы – ее современники. Пусть несколько с опозданием, но, главное, мемориальная доска появилась. И есть надежда, что в будущем у нас будет дом-музей великой певицы, куда можно будет прийти, насладиться этой чистой, прозрачной музыкой, приобщиться к творческому наследию Лусине Закарян и Хорена Паляна. Говорят, Бог – это солнце, а любовь – лучи его. Можно ли представить солнце без лучей? Можно ли представить духовную музыку без Лусине Закарян? Невозможно. И чем больше слушаешь ее ангельский голос, тем больший нисходит на тебя покой, тем большей гордостью за свою национальную духовную музыку наполняется сердце. Ибо преподносится она как должно. Потому что певица не только чувствует эту музыку, она верит в нее и передает эту веру слушателю. Она понимает тексты, которые поет, потому что блестяще владеет грабаром. Сегодня мы вспоминаем слова Вазгена Первого, который сказал на церемонии ее погребения: "На небе стало одним ангелом больше". Мы верим, что наш народ ведом такими блестящими личностями, как Лусине Закарян, и наше государство может гордиться своим искусством, нашей музыкой – неискаженной, чистой, обращенной к Богу. Я передаю вам патриаршее благословение Гарегина Второго и выражаю надежду, что здесь еще откроется дом-музей Лусине Закарян", - с такими словами обратился к собравшимся вардапет Анушаван Жамкочян.

Музыковед, профессор консерватории, Араксия Сарьян взволнованно говорила: "Неповторима Лусине – Светлана Закарян. Неповторима как певица и, конечно, неповторима как личность, как человек. Лусине ее окрестил наш светлейший Католикос Вазген Первый. А сначала она была Светланой, мы учились вместе – это была личность, действительно излучающая свет. Она внесла поистине неоценимый вклад в нашу культуру, потому что в 60-е годы исполнять со сцены духовную музыку было революцией в нашей музыкальной жизни. Она пела, отрекшись от всего земного, ее чувства передавались нам, заставляя переживать те чувства, которые человек может испытывать разве что на небесах. Она была естественной, искренней, потому что при всем глубинном уме Лусине сохранила в себе чистоту ребенка. Обычно эти два качества редко сочетаются. Она и Комитаса пела как духовную музыку. Люди, которые всех себя без остатка посвящают своему народу, вносят в сокровищницу его культуры такой вклад - они не уходят из жизни, они остаются с нами. Лусине из их числа. Всеми своими духовными, эмоциональными силами она создала, сохранила и сохраняет особый мир. И не только для нас. Армянская духовная музыка – непреходящая ценность, и поэтому у нее есть тысячи поклонников по всему миру".

СОМНЕВАТЬСЯ В СЛОВАХ АРАКСИИ САРЬЯН НЕ ПРИХОДИТСЯ, а кроме меломанов со всего мира в число почитателей Лусине Закарян можно записать весь армянский народ. Но, как это ни парадоксально, публика, собравшаяся перед домом певицы в день ее рождения, состояла, кажется, в большинстве из журналистов. Невольно вспомнилось открытие памятника Ваграму Папазяну, который в рамках предвыборной кампании финансировал тогда еще кандидат в депутаты. На перекрестке ереванских улиц Комитаса и Папазяна яблоку негде было упасть. Участвовать в благом деле была поименно призвана вся творческая интеллигенция, выстроившаяся по ранжиру. Умалять заслуги Ваграма Папазяна невозможно, но ей-богу, Лусине Закарян заслуживала не меньшего внимания.

Однако понадобилось 20 лет после ее смерти, чтобы на ее доме появилась памятная доска. Да и на реализацию идеи мемориальной плиты потребовалось целых четыре года. Идею ее автору, скульптору Айку Токмаджяну, а вместе с ним и Министерству культуры подал заслуженный артист РА Мурад Джанибекян. Министерство переадресовало вопрос мэрии. Так и ходили актер и скульптор от чиновника к чиновнику четыре года, пока в дело не вмешался Католикос Гарегин II и Св. Эчмиадзин не финансировал создание мемориальной доски.

Конечно, лучше поздно, чем никогда. Но в охватившем город стремлении увековечивать в граните и бронзе великих деятелей стала прослеживаться некая тенденция…

Книгой о себе, любимом, в толстом переплете и с многочисленными цветными и черно-белыми фотографиями сегодня не обзавелся разве что ленивый. Книга – это, конечно, хорошо. Но целый памятник и, желательно, во весь рост все же лучше. И вот уже в ереванской мэрии нарисовался целый список в более чем девяносто фамилий, претендующих на жизнь в вечности. А если проще – просящих выделить территорию под изваяние. Вопрос в том, что находятся люди, и, как вы понимаете, их немало, для которых самим профинансировать памятную доску и даже создание памятника не штука. И вроде городским властям только и остается, что предоставить пару квадратных метров под воплощение амбиций любящих, небедных родственников. Как заметил один знакомый бизнесмен: "Денег у меня хватает, а отец мой был в этом городе человеком известным и авторитетным. Может, и мне о памятнике подумать?"

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО, ЕСТЬ НАД ЧЕМ ПОДУМАТЬ И ВЫРАЗИТЬ НАДЕЖДУ, что, принимая подобного рода решения, власти города будут руководствоваться тезисом "Мухи – отдельно, котлеты – отдельно. А еще на то, что, несмотря на отсутствие у великой певицы радетельных детей и внуков, дом-музей Лусине Закарян все-таки будет открыт. Ведь люди, которые всех себя без остатка посвящают своему народу, вносят в сокровищницу его культуры неоценимый вклад, они не уходят из жизни, они остаются с нами.