БЕЗ ВТОРОГО ЗВЕНА НЕТ КИНО

Недавно в Ереване побывал известный российский кинорежиссер и генеральный директор киноконцерна "Мосфильм" Карен ШАХНАЗАРОВ. На историческую родину он прибыл по приглашению Армянского фонда Ролана Быкова, организовавшего здесь ереванскую премьеру его нашумевшей картины "Белый тигр". Перед отъездом Карен Георгиевич дал эксклюзивное интервью для небольшой группы журналистов.

- Говорят, в юности вы хотели стать художником, но подались в кино. Есть ли живописи место в вашей сегодняшней жизни?

- Не только в жизни, но и в фильмах. Действительно, в детстве я неплохо рисовал, хотел поступить на художественный факультет ВГИКа, но для этого, как выяснилось, нужно было иметь среднее художественное образование. Тогда я решил выбрать режиссуру, и думаю, не прогадал. Я все еще увлечен живописью: для режиссера важно любить изобразительное искусство, разбираться в нем, знать и пытаться понимать произведения талантливых художников. У меня богатая коллекция художественных альбомов, которую я постоянно пополняю, при возможности обязательно посещаю музеи, будь то в России или за границей. В своих фильмах я также нередко использую картины. Живопись – своеобразная эстетическая подпитка, поэтому я постоянно рядом с ней.

- Однако вы одинаково серьезно увлечены историей, о чем свидетельствует ваш "Белый тигр". Военная тематика – благодатная почва для режиссера?

- Не совсем. Снимать военное кино с тотальными сценами, серьезной военной техникой, сидя с утра до ночи в поле, намного сложнее, чем арт-хау с парой актеров в павильоне. Это своеобразный вызов для режиссера, тут можно не справиться. Снимать же "Белого тигра" я решился потому, что мне понравился сюжет повести Ильи Бояшова "Танкист, или Белый тигр", легшей в основу картины. Однако мы с моим постоянным партнером Александром Бородянским сильно изменили сценарий, внесли много воспоминаний, сделали свои акценты, конечно, с согласия писателя. Думаю, фильм удался.

- На днях вы сказали, что хотели бы снять фильм о Карабахской войне. Это значит – вы собираетесь и дальше работать в жанре военного кино?

- У меня нет сверхзадачи снимать военное кино: будет хороший сюжет – начнем работать. Что касается темы Карабаха, то идея конкретного фильма у меня пока не сложилась – я просто заинтересован его историей, ведь я корнями из Карабаха, хотя и не ощущаю себя карабахцем: родился и вырос в России, всю жизнь работаю в российском кино. И тем не менее я всерьез увлечен своей исторической родиной, историей семьи, рода, Армении вообще, зачитываюсь всевозможными материалами – книгами, архивными документами о Карабахе, нахожу много интересной информации. К примеру, в процессе работы над фильмом "Цареубийца" я, изучая архивные материалы, наткнулся на любопытную информацию. Оказывается, после убийства императора Александра II была создана комиссия по расследованию самого убийства и обстоятельств его гибели. В составе комиссии был полковник телеграфной службы, как там было написано, Мелик-Шахназаров… Думаю, вряд ли это совпадение, скорее, это мой далекий родственник, жизнь и деятельность которого мне хотелось бы исследовать.

- Если все же у вас созреет идея фильма о Карабахе, на какой кинобазе вы ее будете снимать – российской, армянской?

- Трудно сказать. Армянское кино, впрочем, как и российское, в некотором смысле переживает кризис. С одной стороны, сегодня много армян задействовано в российском кинематографе, но само современное армянское кино по сравнению с советским периодом очень многое потеряло. Раньше из Армении постоянно приходили интересные, самобытные картины, здесь работали такие мастера, как Генрих Малян, Фрунзе Довлатян, Сергей Параджанов, который колесил из Киева в Тбилиси и Ереван и был интернациональным режиссером. Но сегодня важно понять, что Армения – небольшая страна, у нее нет больших возможностей и большого рынка, посему надо определиться, какое кино она хочет иметь. Я думаю, что ей сейчас не нужна большая студия, армянскому кино не стоит идти в сторону коммерческого: здесь кинематографу целесообразнее развиваться по пути цифрового, быть качественным и ориентированным на определенную публику. Если режиссеры за год смогут снять 5-8 эмоциональных картин о жизни Армении, думаю, такое кино будет интересным и в самой стране, и во всем мире.

- На днях вы сказали, что для армянского кино реальный рынок – российский…

- В некотором смысле – да, но тогда надо снимать фильмы на русском языке, что само по себе таит внутреннее противоречие. Как часть продукта – такое может быть. В России, как я сказал, много армян, близкая ментальность. Но в этом вопросе должны быть воля государства и понимание, какое кино нужно развивать сегодня в Армении. Кроме того, в условиях перехода на цифру возникает другая проблема: наличие инфраструктуры кино, или, как это иначе называется, специалистов второго звена. Кино – это не только автор сценария и режиссер, это оператор, звукорежиссер, ассистенты, видеоинженеры, инженеры монтажа, это серьезные профессии, таких специалистов надо готовить, причем на высоком уровне.

- Ваш коллега - известный режиссер и наш соотечественник Роман Балаян намерен открыть высшие режиссерские курсы на базе Ереванского института кино и театра. Не хотелось бы и вам предложить подобный проект в поддержку нашего кинообразования?

- Это прекрасная задумка, но вы снова говорите о подготовке режиссеров-постановщиков. Я же считаю, что для армянского кино, как и для русского, самый острый вопрос – второе звено. Если нет второго звена, то первому нечего делать в кино. В этом смысле на "Мосфильме" с 2002г. действуют бесплатные курсы по подготовке специалистов второго звена. К нам приезжают из Казахстана, Беларуси и других республик, были студенты из Сирии, арабы из разных стран. Мы готовим те профессии, без которых кино не может существовать, причем на базе "Мосфильма", который по технологиям сегодня не уступает мировым студиям. Наши выпускники довольно успешно работают в кино. Мы готовы принять студентов и из Армении. Это можно осуществить и на частных началах, и на уровне Министерства культуры, которое может, например, делегировать группу студентов для подготовки второго звена, но с условием, что они вернутся в Ереван и будут развивать армянский кинематограф. Для некоторых специальностей нужно первичное образование, для иных достаточно среднего.

- Хорошо, режиссеров и специалистов второго звена мы подготовили, а как насчет хороших сценариев? Ведь они сегодня тоже большая редкость…

- Времена правления Брежнева называли эпохой застоя, но именно тогда, например, в России, были лучшие театры, в которых работали Эфрос, Любимов, Гончаров, Товстоногов, Акимов, Попов, Плучек, Захаров. Каждая премьера становилась событием. То же самое в кино - молодой Гайдай, Шепитько, Рязанов, Данелия… Все республики имели сильный кинематограф, везде были имена и свое национальное лицо. Сравнивая, понимаешь, что сегодня этого нет. Почему – вопрос сложный. Думаю, что в обществе нет идеи. В СССР была идея, с ней можно было согласиться или нет, но она вызывала некую турбулентность в искусстве. А какая сегодня идея в российской жизни – продавать нефть и газ? Иметь по машине или колбасу в холодильнике? Ради этого искусство не делается, оно появляется там, где есть сверхидея. Например, христианство: Ренессанс родился на мощной христианской идее. Социалистическая идея по-своему возродила искусство. И не важно, что идеи когда-то умирают, - порожденное ими искусство остается навсегда.

Фото Григора АРЗУМАНЯНА