ДВАЖДЫ ДИРЕКТОР БАДАЛ МУРАДЯН

Справка

БАДАЛ МУРАДЯН - государственный и партийный деятель Армянской ССР.

Родился 08.01.1915 г. в селе Чибухчи Октемберянского района Армении.

В 1937 г. окончил Ереванский химический техникум. С 1937 г. работал на Ереванском заводе карбида кальция (в дальнейшем, расширившись, он стал называться комбинатом им. Кирова, а в наше время - "Наиритом").

В 1948 г. окончил Политехнический институт Еревана.

1953-1955 гг. - секретарь парткома комбината им. Кирова.

1955-1957 гг. - первый секретарь Ленинского райкома партии г. Еревана.

1957-1961 гг. - директор комбината им. Кирова.

1961-1966 гг. - первый секретарь Ереванского горкома партии.

1966-1972 гг. - председатель Совета Министров Арм.ССР.

1972-1976 гг. - замначальника технического отдела "Наирита".

1976-1982 гг. - директор комбината "Наирит".

1982-1991 гг. - заместитель председателя Госплана Армении.

Скончался в 1991 г. на 76-м году жизни.

...В 1937 г. после окончания Ереванского химического техникума Б.Мурадян вместе с группой молодых специалистов был послан в Ленинград на завод синтетического каучука для повышения квалификации. По возвращении в Ереван все они активно включились в работу по созданию завода хлоропренового каучука. В дальнейшем Бадал Амаякович дважды работал в должности директора, а двое из этой группы, оба Норайра - Бабаян и Карапетян, проработали главными инженерами.

Кроме основной продукции - каучука - "Наирит" производил более сорока наименований других продуктов. Во всем мире кроме "Наирита" существовало еще два завода по производству хлоропренового каучука (один - в США, другой - во Франции). Оба - по патенту фирмы "Дюпон". Еще две попытки создания подобных заводов (одна - в СССР около озера Байкал и вторая - в Чехословакии) закончились неудачно.

ПОДАВЛЯЮЩЕЕ БОЛЬШИНСТВО НАСЕЛЕНИЯ АРМЕНИИ не подозревает, что торжественному появлению 23 февраля 1963 г. газового факела на площади Ленина в Ереване и началу газификации республики они обязаны "Наириту". Промежуточный продукт в производстве хлоропренового каучука, ацетилен, стали получать из природного газа. Бадал Амаякович рассказывал, что однажды при перебое поставок газа в Армению (в начале 80-х) председатель Совета Министров СССР Николай Александрович Тихонов позвонил председателю Совмина Азербайджана и в резкой форме потребовал, чтобы тот пересел из своего кабинета на газовый вентиль - такое значение придавали работе комбината в СССР.

В 1961 г. Мурадяна назначили первым секретарем Ереванского горкома партии, а с 1966 г. - председателем Совмина республики. Именно в эти годы по-настоящему раскрылся талант Бадала Амаяковича как крупного строителя и хозяйственника.

В тандеме с достойнейшим человеком того времени - председателем горисполкома Еревана Григорием Ивановичем Асратяном они строили ТЭЦ и стадион "Раздан", дорогу в Норкский массив, республиканскую больницу, гостиницу "Ани", кинотеатр "Россия", музеи, не говоря уже о многочисленных жилых массивах. Такого размаха строительства столица не знала ни до прихода, ни после ухода с работы этих выдающихся администраторов.

Карьера Бадала Амаяковича оборвалась неожиданно в 1972 г. Недоброжелатели обвинили его в том, что он помог дочери за ее же деньги приобрести кооперативную квартиру. Никто не собирался снимать его с работы, однако, обидевшись, Мурадян подал заявление об уходе. Не все смогли понять его. Это были люди, для которых высокая порядочность и чрезмерная щепетильность Бадала Амаяковича были выше уровня их понимания. "Как мог Бадал из-за какого-то нелепого обвинения, как ребенок, надуть губки и уйти с поста председателя Совмина Армении? Он не боец, он просто недальновидный человек", - говорили такие. Доказать им ничего нельзя, ибо в нравственном плане между ними и Бадалом Амаяковичем - Гималаи. Кто еще, кроме него, уйдя из Совмина, но все еще оставаясь после этого несколько лет депутатом Верховного Совета СССР, мог бы, как всегда, с полной отдачей начать работать на родном "Наирите"... заместителем начальника технического отдела! Это мог сделать только праведник, хотя и с партбилетом в кармане.

Через четыре года работы в техническом отделе Мурадяна во второй раз назначили директором комбината. В 1978 г. на "Наирите" было произведено 70.000 тонн каучука. Насколько я помню, в последующие годы этот показатель не был превзойден. В настоящее время комбинат если и работает, то производит продукции в 6-10 раз меньше, а одна из линий демонтирована и продана в Китай, где до сих пор несколько наших специалистов помогают ее обслуживать.

Работая с полной выкладкой с утра до позднего вечера на "Наирите", Бадал Амаякович вдобавок еще и требовал от заводских диспетчеров, чтобы они и по ночам звонили ему при любой аварии, которые на таком сложном производстве, к сожалению, были не редки. Человек в буквальном смысле работал на износ. Это друзья и его семья после долгого сопротивления заставили его уйти с комбината в Госплан, чтобы он после тяжелой болезни хотя бы спал по ночам. В Госплан Армении заместителем председателя Бадал Амаякович пришел в июне 1982 г. и работал в этой организации до самой смерти в 1991 г.

Стиль работы Мурадяна отличался исключительной принципиальностью и контролем за исполнением. Все это дополнялось такими качествами, как скромность и теплота к людям.

БАДАЛ АМАЯКОВИЧ ЧАСТО ГОВОРИЛ, что главное достоинство руководителя - это умение выслушать собеседника. В то время я работал главным специалистом отдела охраны природы. Кроме нашего отдела Бадал Амаякович курировал еще три: энергетики и топлива, машиностроения, химической, металлургической промышленности и геологии. В отличие от других руководителей, Бадал Амаякович имел привычку иногда самому заходить в отделы. Но наш отдел он посещал гораздо чаще, чем остальные, так как его начальником был очень грамотный инженер, бывший кадр "Наирита" Жора Липаритович Оганян, дослужившийся на комбинате до должности заместителя главного инженера. Кроме Бадала Амаяковича, ни один из руководителей Госплана (ни председатель, ни заместители, а их у него было шестеро) не устраивал подобных "посиделок" в отделах. Раз в году, в первый рабочий день января, они группой заходили в отделы, поздравляя сотрудников с Новым годом, и на этом общение с "народом" заканчивалось. По текущим вопросам, естественно, руководители через секретарш вызывали специалистов, либо мы сами просили принять нас.

Вспоминается эпизод из середины 80-х годов. В Госплан из Министерства охраны природы пришла на согласование бумага с предложением о запрете на два года ловли сига на озере Севан в связи с уменьшением его популяции. Сделано это было для того, чтобы сиг не повторил печальный опыт практически исчезнувшего ишхана. Захожу в кабинет Мурадяна, показываю документы, предлагаю поддержать на первый взгляд безальтернативное предложение.

- А каков уровень безработицы жителей близлежащих к озеру районов в этом году?

- Не знаю, Бадал Амаякович.

- Надо узнать. В этом регионе он всегда был выше, чем в других сельских местностях. Отцы и деды этих людей ловили рыбу, а это основной продукт их питания. Браконьеры опять будут сетями ловить, а простые жители и удочкой не смогут. Надо обратиться в Москву, чтобы финансировали строительство еще одного завода по разведению мальков. Мощности теперешнего не хватает.

- Бадал Амаякович, но сегодня кончается контрольный срок ответа по этому документу, данному нашим председателем. Когда я успею? А на столе еще два таких же с близкими датами...

- Эх ты... Это же судьбы людей. У нас и так села пустеют, а ты говоришь - срок. Даю тебе еще три дня, я договорюсь с председателем. Ночуй в Госплане, но принеси мне подробную справку.

Все это было сказано спокойным отеческим тоном. Надо ли говорить, что такие эпизоды становились уроками на всю жизнь. За долгие годы работы с Мурадяном ни я, ни кто-либо другой из сотрудников так и не услышал ни единого окрика, даже повышенного тона, а воздействие на людей было огромным. Обычные оправдания руководителей (мол, пока не заорешь, работа не наладится) свидетельствуют только об их хамстве и недостатке авторитета. Что же касается заботы о сельчанах, то сегодня таковой считается получение от международных организаций кредитов под 0, 75-1,5% годовых и их кредитование под 20-24%.

В КОНЦЕ 80-Х В АРМЕНИИ НАСТУПИЛИ НЕСПОКОЙНЫЕ ВРЕМЕНА. Хотел бы напомнить читателям, что борьбе за независимость предшествовали крупные акции в Ереване с требованием закрытия "Наирита" и атомной электростанции. Позже представители "зеленых" садились на рельсы близ комбината, мешая его работе, а один из них даже объявил голодовку в центре города.

Надо сказать, что хлоропреновый каучук по своим техническим характеристикам превосходит другие синтетические каучуки, особенно своей термостойкостью. Без нашего каучука в бывшем СССР, да и во многих других странах, ничего бы "не летало и не стреляло". Вся кабельная продукция держалась на нем. Ведь не зря председатель Совета Министров СССР Николай Иванович Рыжков многократно звонил в Армению с просьбой не закрывать "Наирит". При этом он предлагал значительные инвестиции для улучшения технологии и повышения экологической безопасности. Однако в те времена псевдодемократы, рвущиеся к власти, действовали по принципу "чем хуже - тем лучше". Была законсервирована даже атомная электростанция, без работы которой население подверглось в буквальном смысле холоду и голоду.

Я, конечно, прекрасно осознаю, что "Наирит" наносил ущерб экологии Еревана. Но квалифицированный персонал (а там работали около 5000 человек!) постоянно улучшал технологии, да и сами заводчане на судьбу не жаловались. Все познается в сравнении. Почти бездействующий комбинат приносит вреда Армении в десятки раз больше, ибо без него не работают многие смежные предприятия и инфраструктуры, а голод также не прибавляет людям здоровья. Ведь только в нашей республике продукцию "Наирита" использовали около 300 предприятий. Вредные предприятия всегда рождают проблемы, но одним их разворовыванием и уничтожением Армению в Швейцарию не превратить.

Помню, как на одну из акций близ "Наирита" и приехал из Госплана Бадал Амаякович. Он пытался объяснить, что комбинат сейчас очень необходим республике, но так называемые защитники природы, получив подкрепление в виде каких-то орущих женщин, не давали спокойно говорить даже ему, человеку, отдавшему свое здоровье стране, кричали: "Предатель народа!"

Бадал Амаякович никак не мог понять, почему борьба за независимость сопровождалась откровенным разрушением народного хозяйства, ведь в это время мы вправе были рассчитывать только на свои силы. Независимость плюс ко всему остальному означает еще и ответственность. Даже страны с территорией и населением, во много раз превышающими Армению (например, Украина или Белоруссия), не имеющие таких проблем, как война или блокада, довольно тяжело вписываются в эту самую независимость.

Бадал Амаякович очень настороженно ее воспринял, хотя, по словам семьи, на референдуме голосовал положительно. Разве мог этот мудрый человек не испытывать тревоги? Одно соседство с Турцией чего стоит...

КОНЕЧНО, НАША РЕСПУБЛИКА ВМЕСТЕ СО ВСЕЙ СТРАНОЙ прошла страшные годы войны и сталинских репрессий. Но с началом оттепели 60-х постепенно улучшался как морально-нравственный климат в стране, так и ее экономическое благополучие. Я не ностальгирую. Была и показуха, и коррупция. По поводу последней приведу слова, сказанные однажды мне Алексаном Матвеевичем Киракосяном в книжном магазине в присутствии директора и двух продавцов в середине 90-х: "Мы были отнюдь не святые, но сейчас пришли настоящие волки". Молодым читателям только скажу, что этот известный, глубоко эрудированный человек в 80-х годах работал первым заместителем председателя Совмина республики. И, наконец, для того чтобы полностью завершить тему отношения Мурадяна к независимости Армении, приведу только одну фразу, сопровождающую его биографию в интернете и во всех других источниках: "Советская власть создана именно для Армении". В устах любого другого человека она могла показаться не совсем искренней, но те, кто хотя бы немного контактировал с ним, понимают, что в этой фразе нет фальши.

Отмечу, что в последний год жизни Мурадяна убрали из руководства Госплана, и окончил он свою трудовую деятельность в должности главного специалиста отдела. Информации об этом периоде нет ни в интернете, ни в других источниках. Со слов ныне здравствующей супруги Бадала Амаяковича Маргариты Карповны, президент Академии наук Армении Виктор Амбарцумян предложил ему солидный пост в академии. Однако Мурадян отказался. Мотивировал тем, что не было у него никаких ученых степеней и не имеет он права принимать это предложение. В день похорон, стоя над гробом Бадала Амаяковича, Виктор Амазаспович воскликнул: "Бадал! Может, ты был бы жив сейчас, если бы послушался меня..."

Думаю, что он ошибался. Не такой человек был Мурадян, чтобы спокойно доживать свою старость в тихом уютном местечке.

В январе 2015 г. Бадалу Мурадяну исполнится 100 лет. По моему мнению, уже сегодня надо создавать комиссию по организации мероприятий к этому событию. Юбилей должна отмечать вся Армения, а не только его друзья и близкие, чтобы потом нам не пришлось стыдиться своего равнодушия по отношению к памяти достойного армянского деятеля, так много сделавшего для прогресса страны.