ОН ОСТАВИЛ ПОСЛЕ СЕБЯ ОБРАЗ ВЕСНЫ

8 июня этого года народному художнику РА, лауреату Государственной премии Армении Ара Ширазу исполнилось бы 73 года. Думая об этом, представляешь лицо пожилого человека. Но этот неповторимый, изумительный человек, сочетавший в себе сказочную выносливость, благородство и верность дружбе, был сгустком неистощимой энергии, слитком спрессованного времени, это позволяло ему оставаться вечным юношей. Поэтому он оставил после себя лишь образ весны.

ТОНКОЕ И УМНОЕ РОМАНТИЧЕСКОЕ ЛИЦО АРА, его большие и выразительные светлые глаза, весь облик как бы предопределили его для поэзии, искусства. Сын выдающихся поэтов, классиков армянской литературы - Ованеса Шираза и Сильвы Капутикян, Ара Шираз сам стал одним из ярких представителей нашей культуры. При его имени каждый армянин со школьных лет может вспомнить стихи его матери, которая, завещая сыну родную историю и родной язык, писала:

...Язык наш песнею гремел

В дни испытующих годин.

Бывало, пела мать, грустя,

Мне колыбельную на нем,

Теперь к тебе, мое дитя,

Пришел он, сквозь века, ручьем,

Чтоб слыша, как поет ручей,

Губами ты к нему приник,

Чтобы от юности твоей,

Помолодел и наш язык,

Храни его, да будет он

Так чист, как Арарат в снегах,

Храни его для всех времен,

Как незабвенных предков прах.

Ты защищай его везде,

Как защищал бы мать свою,

Придя на помощь к ней в беде,

Сражаясь за нее в бою.

Не запятнай же чистоты,

Куда бы ты ни правил путь.

И если мать забудешь ты -

Армянской речи не забудь.

(1944 г. Перевод В.Звягинцевой)

И это завещание матери Ара выполнил. Все, что им создано, пронизано любовью к своему народу, его языку, истории. За свою творческую жизнь им создано большое количество скульптур. И сегодня уже невозможно представить монументальное искусство Армении без его имени, без его памятников Паруйру Севаку (Ереван, 1974 г.), Егише Чаренцу (Чаренцаван, 1977 г.), Александру Мясникяну (Ереван, 1980 г.), Уильяму Сарояну, без его скульптур, украшающих фасад гостиницы "Двин" в Ереване, без горельефов для гостиницы "Ани", без бюстов Пабло Пикассо, Ерванда Кочара, Ованеса Шираза, Вруйра Галстяна и других.

СМЕРТЬ НИКОГДА НЕ БЫВАЕТ СПРАВЕДЛИВОЙ. А смерть Ара Шираза - особенно. Он вырван из жизни еще полным творческих сил. И все, чем одарила его судьба - талантом, горением, преданностью, все это уничтожено одним ударом. Как представить себе, что человек, так щедро одаренный природой, ушел навсегда? Скульптуры мастера, которые находятся в Армении и щедро рассыпаны по миру (многие его композиции находятся в постоянной экспозиции Музея современного искусства и Государственной картинной галереи Армении в Ереване, в Третьяковской галерее и Музее искусства народов Востока в Москве, в частных коллекциях в Санкт-Петербурге, Москве, Тбилиси, Бейруте, Париже, Лондоне, Нью-Йорке и т.д.), убеждают: каждый день жизни был прожит талантливо. За каждой скульптурой не только труд, поиски, вдохновение. За каждой из них - максимум требований, предъявляемых к себе, к каждому своему дню: как прожил, чем заполнил, что сделал. За каждой из них - жизнь Ара Шираза. Вся жизнь.

Загадку Шираза не сразу разгадаешь. Она, по-видимому, в тех свойствах таланта, что, вспыхивая в процессе творчества, преображает все. Он был скульптором не только творчеством своим, но и жизнью, дыханием. Зная его, общаясь с ним в мастерской, дома, на выставках, просто на улице, я поражалась чистоте, свежести восприятия жизни. Глубоко романтичный, влюбленный в легенды, он был оторван от быта. Это свойство среди ряда других сообщало его творчеству неповторимую привлекательность.

Быть необычным, когда начинал Ара Шираз, было непросто. Вспомним время - начало 60-70-х годов XX века. Они были для нашего искусства годами эстетического "золотого века". У этого времени были свои пророки, апостолы, верховные жрицы: Сарьян, Кочар, Минас - в изобразительном искусстве, Севак, Шираз, Капутикян - в литературе, Хачатурян - в музыке, Амбарцумян - в науке. А главное - Кочар, который для Ара Шираза был верховным жрецом целого пласта жизни. В нем ощущалась сущность Художника всех времен с его диапазоном знания - от прерафаэлитов до малейших тайн Сальвадора Дали. Моя встреча с молодым Ара Ширазом произошла именно в кафе у Дома художника. Он сидел за столом рядом с Кочаром и незабвенным прозаиком Рафаэлем Арамяном. Это была не случайная встреча. Еще при жизни Кочара, которого Шираз обожал, стала складываться атмосфера легендарности. Кочар стал тем огоньком, на который бежали люди, представлявшие творческую интеллигенцию Еревана.

Как и многим его сверстникам, Ширазу освещал путь гений художников, которые были из тех, кто придает, по выражению Мариэтты Шагинян, стиль эпохе. Было у него и множество талантливых сверстников. Почитая, тщательно изучая огромный опыт крупных мастеров, эти художники искали новые художественные откровения, новые формы и средства решения. Художник яркой самобытности, Шираз сам, своими силами решал занимавшую его поколение задачу: выбор своего пути. Его произведения в большей степени могут служить свидетельством серьезного творческого труда.

КОНЕЧНО, В ТЕЧЕНИЕ ЖИЗНИ АРА ШИРАЗ МЕНЯЛСЯ, сохраняя главное в себе, оставаясь неповторимо цельным скульптором, создателем множества самых разнообразных скульптурных образов. Это и лирический портрет, и декоративная статуя, монументальный памятник патриотического содержания, образы воинов и фигуры, олицетворяющие музыку. На каждом из них - печать его творческой индивидуальности. Они разного художественного достоинства, но среди них нет ни одного сделанного с холодным сердцем. Потому что скульптура была для него судьбой, от которой не милостей ждут. Ее выстраивают по собственным художественным пристрастиям, прислушиваясь прежде всего к своему взволнованному чувству.

Очевидно, поэтому в каждой его работе есть нечто от него самого. В образе Паруйра Севака и Параджанова, Пабло Пикассо и Вруйра Галстяна, в грандиозной фигуре воина, словно вознесенного над Араратской долиной величественным силуэтом, в трепетной духовности статуи Чаренца живет дух их творца. И мне кажется, что все его творчество ничему не подчинялось, что ту простоту, которую другие художники находят, изобретая систему, он находил в самом себе, в своем восприятии любого жизненного явления, и делал это, как видел и чувствовал.

Каждый, кто знакомился с Ара Ширазом, бывал обязательно покорен с первого же мгновения его личностью, его очарованием. Казалось, что отпечаток его личности оставался на каждом из тех работ, за которые он брался. Там, в мастерской скульптора, где я неоднократно бывала, стоят его работы в бронзе, гипсе, мраморе. Под каждой из них написан год создания. Словно три потока времени сливаются в каждую из этих работ - прошлое, настоящее и будущее. Они излучают добрый след, скромны и деликатны, полны открытости, неуемной живучести, несут в себе властный отпечаток таланта. Горько сознавать, что в эту мастерскую никогда больше не войдет ее хозяин. Но мы надеемся, что его творениям суждена более долгая жизнь, чем их создателю.