ХОДЖАЛУ - ЗЛОВEЩАЯ И СМЕРТОНОСНАЯ ОГНЕВАЯ ТОЧКА

Обман и бесчеловечность мало-помалу подрывают

самые прочные основания законной власти.

Франсуа Фенелон

Вот уже полтора десятка лет чуть ли не на всех пяти континентах руководство Азербайджана, тратя бешеные деньги, с неслыханной активностью распространяет пасквили о том, что карабахцы якобы осуществили геноцид в поселке Ходжалу. Поначалу мало кто обращал внимание на очередное вранье Баку, считая, что речь, как всегда, идет о хорошо известном приеме - "с больной головы на здоровую". Однако наша непростительная - до недавнего времени - пассивность и опасное молчание привели к тому, что сегодня действительно везде и всюду в разных организациях и учреждениях бесчисленные разноформатные фальшивки невольно привлекают внимание мировой общественности. И наверняка попадают в руки и сопредседателей Минской группы ОБСЕ, и всех тех, кто занимается не только конкретно Карабахом, но и проблемами всего Южного Кавказа.

...Посмотрим на географическую карту Нагорно-Карабахский автономной области (НКАО). С 1923 года по 1990-й чуть ли не ежегодно бакинские картографы по своему усмотрению меняли и без того изуродованные с самого начала контуры фрагмента исторического Арцаха. С каждой новой картой этак эрозийно подтачивались замысловатые границы НКАО и появлялись новые азербайджанские села. Так, если в 1923 году в области проживало 94% армян (остальные шесть процентов составляли азербайджанцы, курды, русские, греки и другие), то в 1988 году было уже 78% армян и 18% - азербайджанцев. Наиболее омерзительно-хитроумный план заключался в том, что большинство новых азербайджанских населенных пунктов обустраивалось у трасс и дорог. Это называется стратегическая мысль, нацеленная на перспективу...

Особое внимание уделялось армянскому селу Ходжалу, основанному в конце XIX - начале XX веков жителями высокогорного села Кятук. С самого детства во время поездок к родственникам в Аскеран и Кятук еще до начала Великой Отечественной войны я видел, как в Ходжалу строят новые каменные дома исключительно для азербайджанцев. И уже после войны мы стали очевидцами того, как с каждым днем все меньше и меньше оставалось там армян. В Степанакерте все хорошо знали, что для поездки, скажем, в Мартакертский, Мартунинский, Шаумяновский районы, в армянский Кировабад (Гандзак, Елизаветполь), в Ереван надо было обязательно проехать через Ходжалу. То же самое можно сказать и об Агдаме и Лачине, где после войны закрывались армянские школы из-за того, что в них резко сократилось число армян-аборигенов. Аналогичная ситуация наблюдалась на всех исторических армянских землях не только в Нагорном, но и на огромной территории Равнинного Карабаха, а также в Гардманке и Нахиджеване.

Последние армянские семьи вынуждены были оставить Ходжалу в конце шестидесятых. Мало кто тогда задумывался над тем, что такая политика, согласно Конвенции ООН, считается геноцидом. А вот в Советском Союзе все это цинично называлось "никуда не денешься от реалий жизни". Такая вот была выведена "жизненная формула", согласно которой, соблюдая принципы ленинско-сталинской национальной политики, государство обязано было армянские семьи с детьми школьного возраста вывозить из уже ставших чисто азербайджанскими сел и обустраивать в соседних армянских селах. Этакий, можно сказать, "добренький геноцид", возведенный в ранг партийной и государственной политики Азербайджана.

Со временем в Ходжалу, Агдаме и Лачине не осталось ни одного армянина. А вскоре появилось поколение, которое весь этот кошмар воспринимало вполне нормально, ибо та же ленинско-сталинская национальная политика, проповедуя социалистический интернационализм, обязывала, чтобы соседние армянские и азербайджанские населенные пункты регулярно организовывали побратимские праздники. Так стали побратимами Горис и Лачин, Ходжалу и Аскеран вместе с Норагюхом. А в огромном Гардманке и, казалось, законной (конституционно) армянской Нахиджеванской автономной республике уже физически невозможно было проводить "клятвенно-братские" (так переводится на армянский слово "побратим") праздники. Ибо везде и всюду из года в год все больше превалировало число пришельцев. И только в одном Карабахе, точнее - в НКАО армяне, преодолевая безнаказанные ущемления своих элементарных прав, оставались хозяевами своей земли. Это упорство и бесило руководство Азербайджана.

ИМЕННО ПОЭТОМУ В РАЗГАР КАРАБАХСКОГО ДВИЖЕНИЯ В БАКУ ВЗЯЛИСЬ за особое укрепление своих населенных пунктов, находящихся, так сказать, на стратегических перекрестках - жизненно важных для армян дорогах. И зная о том, какую важную стратегическую роль для Арцаха играет Ходжалу, срочно направили все силы и средства на развитие этого села.

Первая пробная акция была проведена здесь азербайджанцами еще тогда, когда никому в голову не приходило, что СССР развалится, как Вавилонская башня, - 17 сентября 1988 года. В полдень группа молодых людей остановила армянскую грузовую машину под видом проверки документов и, дождавшись скопления только армянских автобусов и легковых машин, неожиданно набросилась на них. В ход пошли традиционные топоры, арматура, берданки. Более двадцати человек, в том числе дети и пожилые люди, были ранены. Смертельное ранение получил шестидесятилетний Самсон Шахраманян. Из Еревана тотчас же вылетел ЯК-40 с группой хирургов во главе с первым заместителем министра здравоохранения Григорием Арутюняном. До позднего вечера хирурги работали в областной больнице. Шахраманяна не удалось спасти. Несколько детей и стариков были переправлены в Ереван.

Карабахом (точнее, НКАО) в ту пору официально руководил спецпредставитель Горбачева Аркадий Вольский, который в те дни находился в Бельгии. Мы связались с ним и рассказали о преступлении в Ходжалу. Через день Вольский был уже в Степанакерте. Посетил раненых в больнице. В тот же день в кабинете Аркадия Ивановича на специальном совещании, в работе которого принимали участие Григорий Минасович Арутюнян и я, выступил заместитель председателя Комитета особого управления генерал-майор С.А.Купреев. Говорил он о Ходжалу -оказывается, ему докладывали о том, что в село регулярно завозят из Баку оружие, что под видом турок-месхетинцев там заселяют "своих". Конечно, Сергей Александрович не мог быть до конца откровенен. Однако нетрудно было догадаться, что на самом деле он докладывал о настоящей милитаризации Ходжалу. Знал и Вольский, который в свою очередь наверняка докладывал об этом в Кремле. Тем не менее Купреев, игнорируя тот факт, что на совещании присутствуют чужие (мы с Григорием Минасовичем), громко сказал: "Завозят оружие не только в Ходжалу, но и в окружающие Степанакерт азербайджанские села. Сегодня это автоматы Калашникова и гранаты, завтра будет артиллерия".

Повторяю, все это происходило в сентябре 1988 года, когда, казалось, советская власть все еще зиждется на могучей армии и вездесущем карательном КГБ. Правда, после "сумгаита" советский народ уже понял, что Горбачев - даже не ноль, а минус. Этот человек угробил величайшую державу уже тем, что чудовищный геноцид армян в Сумгаите назвал хулиганством и, будучи главой государства и хорошо зная о гибели сотен своих граждан, не выразил соболезнования их родным и близким. Совершенно не случайно, что буквально на наших глазах на всей территории НКАО появлялись, как грибы после дождя, зловещие и смертоносные огневые точки. И самой зловещей и смертоносной среди них был Ходжалу, находящийся всего в нескольких километрах от столицы НКАО.

ХОДЖАЛУ БЫЛ НЕ ТОЛЬКО САМОЙ БЛИЗКОЙ К СТЕПАНАКЕРТУ ОГНЕВОЙ ТОЧКОЙ, но и географически представлял собой особую стратегическую ценность, будучи расположен прямо рядом со Степанакертским аэропортом. Не случайно именно это небольшое село специальным указом Президиума Верховного Совета Азербайджана в одночасье было возведено в ранг города. По указанию первого секретаря ЦК компартии Азербайджана Муталибова тотчас же все архитекторы и строители республики начали проявлять горячий интерес к Ходжалу. Впритык в взлетно-посадочной полосе аэропорта стали рыть глубокие ямы под фундаменты многоэтажных зданий. В срочном порядке к поселку подвели железнодорожную ветку и построили целую станцию. По методу соцсоревнования строили днем и ночью. Были подключены все административные районы и промышленные предприятия. Ежедневно из Баку сюда прилетали по двадцать-тридцать вертолетов.

В те дни я обратился с запросом к коллеге по депутатскому корпусу, начальнику Генерального штаба Вооруженных сил СССР М.А.Моисееву. Рассказал, что творится вокруг аэропорта, и о том, что как только ходжалинские "небоскребы" заселят пришельцами, аэропорт тотчас же закроют. Дал понять, что это все делается для того, чтобы Степанакерт и десятки армянских населенных пунктов оказались в осаде. Моисеев сказал, что немедленно даст команду прекратить это безобразие. Так и сказал - "безобразие". И добавил: "Негодяи, будто негде больше строить дома!"

Возмущение начальника Генерального штаба вооруженных сил, да еще первого заместителя министра обороны могущественной державы, увы, не имело никаких последствий. Баку продолжал беспрепятственно возводить здания на территории аэропорта, по сути захваченного азербайджанскими омоновцами. Командиры многочисленных подразделений внутренних войск (общее число - шесть тысяч погононосителей), беспомощно разводя руками, докладывали начальству, что реальная власть в Карабахе принадлежит не Москве, а Баку, и что реализируют ее второй секретарь ЦК компартии Азербайджана, русский по национальности, Поляничко и комендант района чрезвычайного положения в Карабахе, русский по национальности, член ЦК компартии Азербайджана Сафонов. И что по этой причине, кроме всего прочего, в Карабахе, пожалуй, впервые в новейшей истории формируются антирусские настроения.

Сменивший Моисеева после путча генерал Лобов, узнав о происходящем в Ходжалу, тоже глубоко возмутился. Срочно послал в поселок своего представителя. Но все оставалось как прежде. Бедный генерал Лобов, а затем и сменивший его генерал Самсонов на наши депутатские запросы вынуждены были неуклюже оправдываться тем, что аэропорт, видите ли, гражданский.

К моменту распада СССР в наспех возведенных многоэтажных домах Ходжалу мало кто успел справить новоселье. К концу 1991 года на глазах жителей соседних Норагюха и Аскерана из Ходжалу стали срочно вывозить детей, женщин, стариков. Вертолетами продолжали доставлять оружие, боеприпасы, омоновцев и даже новые партии турок-месхетинцев. Добились главного: аэропорт перестал работать для армян. Блокада превращала Карабах, оставленный без света, газа, продуктов, медикаментов, в сущий ад, в настоящую резервацию. Ходжалу превратился в зловещую огневую точку, целью которой были Степанакерт и все близлежащие армянские населенные пункты. Жизнь, особенно по ночам, проходила в подвалах, где лечили больных, делали хирургические операции, принимали роды. Даже отмечали именины и праздновали свадьбы. А плотники день и ночь изготовляли гробы, в том числе и для маленьких детей. Привыкли к непривычному слову "гробик"... Однако этот ад еще больше и крепче сплотил карабахцев.

ЗЛОВЕЩЕЙ ОГНЕВОЙ ТОЧКОЙ БЫЛ НЕ ТОЛЬКО ХОДЖАЛУ, НО И обрамляющие Степанакерт вооруженные до зубов Шуши, Агдам, Малибейли, Кркжан (список можно продолжить). А жертвенной целью являлся не только Степанакерт, но и Аскеран, Норагюх, Красне, Шушикенд, Каринтак (список можно продолжить). Около двух лет в сырых и зябких подвалах не только Степанакерта находились дети, женщины, старики. Среди них была и моя престарелая мать, пережившая в свое время ужасы сталинских лагерей.

Задумываются ли те, кому в руки попадают азербайджанские пасквили о Ходжалу - в частности, государственные деятели, парламентарии, политики, журналисты, о том, какая ситуация на самом деле сложилась в Карабахе к зиме 91-92 гг.?

Сразу после карикатурного путча в августе 1991 г. Азербайджан, пользуясь хаосом в СССР, провозгласил свою независимость. Полагая, что все исторические армянские территории (Нахиджеван, Гардманк, Гюлистан, Равнинный Карабах) с подачи Сталина и Ататюрка давно и бесповоротно стали по сути турецкими, в Баку решили под шумок ликвидировать с помощью огневых точек все армянские населенные пункты, в первую голову - Степанакерт. И тут особая миссия отводилась Ходжалу.

Мало кто сегодня знает, в том числе и в Москве, Вашингтоне, Париже, что в ответ на провозглашение так называемой независимости Азербайджана мы тотчас же приняли логически и стратегически выверенное решение: объединить Нагорно-Карабахскую область с армянским Шаумяновским районом (историческим Гюлистанским краем). А вскоре под раскаты нескончаемых залпов из бесчисленных огневых точек, и больше всего из Ходжалу, провели 10 декабря 1991 года референдум о создании Нагорно-Карабахской Республики. Как мы сумели в тех тяжелых условиях доставить в Арцах международных наблюдателей, одному Богу ведомо. Через две недели уже прошли выборы в Верховный Совет НКР и опять же под нескончаемый грохот обстрелов, в первую очередь - из Ходжалу.

Поднимая истерический шум о некоей фантасмагорической драме "ходжалу", Баку надеется не только на икорную дипломатию, но и на неосведомленность абсолютного большинства адресатов несусветных фальшивок. При этом сознательно замалчивается факт геноцида в Сумгаите, Баку, Шуши, кровавой бойни в Геташене, Мартунашене, Мараге, Эркедже, Бузлуке, Манашиде, во всех селах Шаумяновского района. Неужели в Азербайджане надеются, что выдумками о "ходжалу" можно прикрыть неслыханную драму Мартакертского, Гадрутского, Мартунинского, Аскеранского районов, Бердадзорского подрайона, где были убиты тысячи и тысячи человек, стерты с лица земли около ста пятидесяти населенных пунктов, уничтожены практически все объекты жизнеобеспечения? А к концу 1991 года азербайджанцы начали применять уже современную артиллерию, противоградные ракеты "Алазань" и даже оружие, запрещенное международными конвенциями.

...ЭТО БЫЛО 13 ЯНВАРЯ 1992 ГОДА - ЗА ПОЛТОРА МЕСЯЦА ДО ПОГАШЕНИЯ огневой точки под названием "ходжалу". Мы посылали письма и телеграммы парламентам и главам многих стран, подчеркивая факт применения системы "Град" в Шаумяновском районе. Мир молчал. Откликнулась лишь второй спикер палаты лордов Великобритании баронесса Керолайн Кокс. Через день она прилетела в Ереван и к вечеру на вертолете мы добрались с ней до Веришена. Встретил нас глава Шаумяновского района Шаген Мегрян. Как говорится, лица на нем не было. Возил он нас по разрушенному районному центру, где не осталось ни одного неповрежденного дома. В окнах не было стекол. Добрались до места, где ракета "Града" попала в армянскую школу - к счастью, буквально за несколько минут до взрыва из спортивного зала вывели около ста ребятишек. От здания ничего не осталось. Рядом с разрушенной школой валялись обломки труб от ракеты, в том числе фрагмент двигателя. Леди Кокс предложила взять с собой этот кусок весом в полпуда. Тогда еще мы не знали, что она задумала. Забегая вперед, скажу, что через несколько дней Керолайн Кокс, я и настоятель арцахской паствы архиепископ Паргев Мартиросян вылетели в Москву. На руках у нас были тот самый фрагмент ракеты "Град" и заявление новоиспеченного парламента НКР о безнаказанном применении в Шаумяновском районе этого оружия. Кокс организовала визиты к послам США, Канады, ФРГ, Франции и, конечно, Англии в Москве. Вскоре в мировой печати появилась информация о применении системы "Град" в Шаумяновском районе.

Мы знали, что леди Кокс через палату лордов уже договорилась о нашей встрече с советником президента США по национальной безопасности Бредом Скоукрафтом, который принял нас в Белом доме. Я показал хозяину кабинета фрагмент искореженного двигателя ракеты "Град". Он тяжеловато повертел его в руках, тихо произнес слово "монстр" и сказал, что не верится, ибо система эта запрещена международными соглашениями. Я спросил его: "Вы военный специалист, как по-вашему, можно бороться против такого, как вы говорите, монстра?" Скоукрафт пожал плечами и ответил, улыбаясь: "Против такого монстра нужен только монстр".

Я подумал, что ради такого мудрого совета от советника по национальной безопасности США стоило, наверное, преодолеть огромное расстояние. На вопрос леди Кокс, что делают обычно с огневыми точками, Скоукрафт ответил, не задумываясь: "Конечно, гасят". И добавил: "Огонь, конечно, надо тушить".

НОВЫЙ, 1992-й ГОД. СОВЕТСКОГО СОЮЗА УЖЕ НЕТ. НЕВЗИРАЯ НА ПРАЗДНИКИ, руководство Азербайджана решило просто уничтожить НКАО. Более десятка огневых точек в новогоднюю ночь взяли на прицел Степанакерт и окрестности. И гуще всего смертоносные снаряды прицельно летели из Ходжалу. Каждое утро степанакертцы выходили из подвалов, чтобы похоронить убитых за ночь.

Я хотел бы спросить, обращаясь не только к сопредседателям Минской группы ОБСЕ, но и ко всему человечеству: что должны были делать карабахцы, каждое утро вдыхая воздух, который, как писал поэт, "дымился свежей кровью"?! И так, повторяю, каждый день. Каждое утро. И какой ответ мы должны были ждать от человечества? Не думаю, что человечество посоветовало бы нам примириться с подобной ситуацией. Прав был американский советник по национальной безопасности: против монстра нужен только монстр, и огневую точку, конечно, нужно было погасить, уничтожить. Иначе, как это было в Нахиджеване, не останется ни одного коренного жителя на своей исторической родине.

И ведь подобное произошло не только в городе Нахиджеване и не только в Нахиджеванском крае. Ловко маневрируя уставом КПСС, который позволял партийным лидерам быть безоговорочным хозяином земли в границах союзных республик, аборигенов - армян постепенно выталкивали из Гюлистанского (куда входил Шаумяновский район), Шамхорского, Нухийского, Дашкесанского, Ханларского, Кельбаджарского, Лачинского, Кубатлинского, Зангеланского, Джабраильского, Физулинского. Агдамского и других районов, а также из Гандзака (Кировабада), родины армянских маршалов - Чардахлу, Геташена, Мартунашена, Камо, Азата и многих-многих других населенных пунктов. И все это произошло только потому, что вовремя не гасили "огневые точки". Я уже не говорю о геноциде, осуществленном руководством Азербайджана в Сумгаите, Шуши, Баку, Мараге. И ведь все это разворачивалось при молчаливом равнодушии мирового сообщества. По крайней мере молчала ООН. Молчала, прекрасно зная, что Азербайджан навязал неслыханную войну крохотному Карабаху, находящемуся к тому времени уже не в блокаде, а в осаде.

Однако достаточно было погасить зловещие огневые точки в Лачинском, Кельбаджарском и Кубатлинском районах, связывающих Нагорно-Карабахскую автономную область с Республикой Армения, как Совет Безопасности ООН, естественно, под воздействием натовской Турции, тотчас же принял сразу четыре резолюции (822, 853, 874 и 884). Более сотни телеграмм мы посылали в СБ через отдельных лиц и парламенты многих стран (помогали Керолайн Кокс, лорд Малком Пирсон, Елена Боннер, сопредседатели Комитета российской интеллигенции "Карабах" и многие другие). Выяснилось, что Совет Безопасности получал информацию, так сказать, в одностороннем порядке и, конечно, повторяю, не без активного вмешательства Турции. Не случайно постоянно действующий орган, несущий ответственность перед ООН за поддержание международного мира и безопасности, уже не отреагировал резолюциями после освобождения армянами Агдамского, Кубатлинского, Зангеланского, Джебраильского и Физулинского районов. Именно после этого Баку капитально взялся за раздувание "ходжалу".

ПЕРВЫМ, КТО ПУБЛИЧНО ВЫДАЛ ПРАВДУ О БИТВЕ ЗА ЛИКВИДАЦИЮ ОГНЕВОЙ точки Ходжалу, был президент Азербайджана Аяз Муталибов. И сказал он об этом не где-нибудь, а в интервью очень популярной тогда "Независимой газете" от 2 апреля 1992 года.

"Что вы думаете о событиях в Ходжалу, после которых вы ушли в отставку? - спрашивает Муталибова чешская журналистка Дана Мазалова, активно работавшая в те годы в нашем регионе. - Трупы ходжалинцев были найдены недалеко от Агдама. Кто-то сначала стрелял в ноги, чтобы они не могли уйти дальше. Потом добил топором. 29 февраля мои коллеги снимали их. Во время новых съемок 2 марта эти же трупы были скальпированы. Какая-то странная игра". (Необходимое пояснение: азербайджанский город Агдам от Ходжалу находится на расстоянии шестнадцати километров. Армянину туда попасть в те дни было просто невозможно, равно как азербайджанцу - в Ходжалу. - З.Б.)

"Как признавались те ходжалинцы, которые спаслись, это все было организовано для того, чтобы был повод для моей отставки, - отвечает Муталибов, - какая-то сила действовала для дискредитации президента..." И тут же подчеркивает: "Я не думаю, чтобы армяне, очень четко и со знанием дела относящиеся к подобным ситуациям, могли бы позволить азербайджанцам получить изобличающие их в фашистских действиях документы. Можно предположить, что кто-то был заинтересован в том, чтобы потом показать эти кадры на сессии Верховного Совета и все сфокусировать на моей персоне..."

"Если я заявлю, - говорит экс-президент Азербайджана, - что это вина азербайджанской оппозиции, то могут сказать, что я на них наговариваю. Но общий фон таков, что коридор, по которому люди могли уйти, армянами все-таки был оставлен. Зачем же им (армянам. - З.Б.) тогда стрелять? Тем более на территории, близкой к Агдаму, где к тому времени было достаточно сил, чтобы выйти и помочь людям. Или просто договориться, что мирные жители уходят. Такая практика была все время".

...Муталибов прав. Через два месяца после ликвидации огневой точки Ходжалу карабахские силы самообороны взялись за ликвидацию огневой точки Шуши, которая обстреливала из установок "Град", артиллерии, танков Степанакерт, Каринтак, Шош и другие армянские населенные пункты. Я сам две ночи и два дня находился в командном пункте, где собственными глазами видел, как командующий Аркадий Тер-Тадевосян (Командос), говоря словами Муталибова, строго соблюдал "практику" и открывал коридор, по которому весь день восьмого мая азербайджанцы на грузовых машинах и пешком оставляли Шуши. Они ведь прекрасно знали, чем бы все это кончилось, если бы мы обстреливали тот самый коридор. То же самое было в Лачине, Кельбаджаре, Агдаме, Кубатлу, Зангелане, Джебраиле, Физули...

ТАК ЧТО ТЫСЯЧУ РАЗ ПРАВ МУТАЛИБОВ, КОГДА ЗАЯВЛЯЛ ОБ УСТОЯВШЕЙСЯ ПРАКТИКЕ: коридор, по которому удирали ходжалинцы, действительно был оставлен. Напомним и то, что они хватались за головы от удивления, потому что неожиданно для них армяне дрались ожесточенно, если не сказать зло и даже мстительно. Они ведь не знали, что среди бойцов самообороны было множество тех, кто чудом спасся в дни геноцида "сумгаита" и "баку". Почему-то об этом азербайджанские клеветники и фальсификаторы ни разу словом не обмолвились. Ведь сразу после событий в Сумгаите мы доставали (нам помогали председатель Совета Министров Армении Фадей Тачатович Саркисян и Католикос Всех Армян Вазген Первый) так называемые финские домики и вскоре на окраине Степанакерта появился Сумгаитский поселок. Два года спустя поселились там и бакинцы. И когда азербайджанцы распространяют по белу свету небылицы о ходе ликвидации ходжалинской огневой точки, они почему-то забывают, что в освободительной битве принимали активное участие родственники тех, кого сжигали заживо, насиловали, пытали, сбрасывали с высоких этажей зданий в Сумгаите и Баку. И этот справедливый, логически выверенный ответ жертвы сегодня называют "геноцидом"! Фактически это то же самое, как если бы немцы вдруг сочли геноцидом бомбардировки Берлина, где погибли тысячи и тысячи людей, Дрездена, где, помимо мирных жителей, погибли шедевры мировой культуры в бесчисленных музеях.

Неужели мировому сообществу и прежде всего главам государств Минской группы ОБСЕ не ясно, что чудовищная по своим масштабам фальсификация "ходжалу" нужна Баку только и только для того, чтобы нивелировать, если не совсем свести на нет, факт геноцида армян в Сумгаите, Баку, Нахиджеване! И как можно старательно обходить беспрецедентное, по сути геноцидальное преступление в Будапеште, где азербайджанец трусливо обезглавил топором спящего юношу только потому, что тот был армянином. А потом на глазах у всего мира оказавшийся на свободе палач был провозглашен героем и стал кумиром азербайджанской молодежи. На этом фоне иначе как крайним цинизмом нельзя назвать ситуацию, когда президент Азербайджана в присутствии сопредседателей Минской группы, фарисействуя, обещает гарантировать армянам "свободу и широкие полномочия".

Еще в древности говорили, что ложь является религией жалких рабов. Мы ведем речь о международном законе, об ответственности за геноцид, о проблеме, требующей решения. Речь о том, что только после безоговорочного признания геноцида армян в Сумгаите и Баку можно садиться за стол переговоров. Все остальное - неприемлемо. Ибо все остальное в создавшейся сложной ситуации - безнравственно, бесчеловечно, незаконно, а стало быть - недопустимо.