"Я ТЕПЕРЬ РАБОТАЮ, КАК ПРЕЖДЕ, ДО ЮБИЛЕЯ…"

Подготавливая к сдаче очередную партию архива Левона Мкртчяна (сдано уже около половины), я наткнулась на копию его письма Михаилу Дудину. Своего рода отчет о только прошедшем юбилее, пятидесятилетии. Речь в нем идет только о торжествах и ни слова о том, с чем он пришел к своему полувековому юбилею. Тогда как похвастаться ему было чем. Иначе те, кого он упоминает в письме, не стали бы, как он сам говорит, воспевать его.

ЭТО БЫЛ САМЫЙ ШИРОКОМАСШТАБНЫЙ ИЗ ДНЕЙ ЕГО РОЖДЕНИЯ. Он запомнился многим и заложил традицию с размахом отмечать все последующие, независимо от того, юбилейная была дата или нет: кто хотел его поздравить, знал, что 2 марта в Егварде, в доме Левона Мкртчяна, ему будут рады. Среди гостей были и приглашенные, но кто бы ни был в числе приглашенных, в этом доме никогда не было высокомерно-чванливой градации, и за огромным столом, растянувшимся во всю длину сорокапятиметровой комнаты, сидели все: послы Российской Федерации с женами (сначала Ступишин, потом Урнов, потом Дрюков), друзья, коллеги, родные, соседи. И всегда этот день был ярким, праздничным, шумным, а тон задавал сам хозяин – гостеприимный, щедрый, хлебосольный, остроумный, начисто лишенный какой-либо спеси и гонора, и ни одной из своих многочисленных регалий, ни одним своим званием не гордившийся так, как тем, что в молодости был сапожником.

Расценив как знак свыше то, что письмо, написанное 32 года назад, внезапно вышло на поверхность за неделю до дня рождения Левона Мкртчяна, я решила его опубликовать. ("Несколько сагиянов", о которых идет речь в конце письма, - это подстрочные переводы стихов Амо Сагияна, по которым Михаил Дудин переводил этого гениального поэта.)

"Ереван, 2 апреля 1983 г.

Дорогой Михаил Александрович!

Вы, Ваше слово в "ЛГ" ("Литературная газета". – К.С.) задали тон моему скромному 50-летнему юбилею. Юбилей получился совсем не скромный, торжественный, веселый, праздничный.

ПЕРВЫЙ САБАНТУЙ СОСТОЯЛСЯ 2 МАРТА. ОКОЛО СТА ЧЕЛОВЕК ВО ГЛАВЕ С АМО САГИЯНОМ прославляли меня очень. Затем 22 марта показали телефильм, посвященный мне, – час 20 минут. В фильме снимались Амо Сагиян, Размик Давоян, Баграт Улубабян и Армине Каленц. Снимались не то слово – пели мне хвалу. Кроме того, я сам себя прославлял разными "рассказами" из жизни и даже очень обрадовал сторонников народной, образной речи тем, что сказал: "От мочи мышонка тоже может быть польза водяной мельнице". Телезрители разделились на два лагеря (только по этому вопросу): одни были за мочу, другие – против. Победили реалисты, оценившие красочное слово в эфире.

Я очень хотел, чтобы Вы были в Ереване 23 марта. Мы все этого хотели. Но мне было совестно давить на Вас – Вы же и так многое сделали. Ваше слово в "ЛГ" - это самое хорошее слово, когда-либо написанное обо мне, не говоря о юбилярах. Об этих несчастных пишут приветствия, как некрологи, а ведь юбиляру хочется еще жить…

Так вот, 23 марта ереванская газета "Коммунист" вышла с чудной статьей на полполосы Сурика Агабабяна. А во врезе – добрые слова Кайсына Кулиева обо мне. Вечером вел "среду" Вардгес Петросян (высокое начальство). Выступали Амо Сагиян, Сильва Капутикян, Грант Матевосян – одни знаменитости… Приехал из Батуми и выступил Фридон Халваши. Приехал начальник Батумского мореходного училища, откуда меня выгнали… Он тоже выступал и прославлял меня… Это очень интересно. И очень забавно… А главное, из Батуми приехал брат мой Хачик…

Было много телеграмм и писем. Очень хорошие - от Кайсына, Чингиза Айтматова, Александра Межирова… А Ваши стихи

Все будущие дни и годы

Люби стихи и переводы,

Люби грядущее, учи

И на студентов не кричи.

Живи и здравствуй без заминки

И сам себе чини ботинки,

Не забывая напоследок,

Что в наши дни сапожник редок -

покорили всех. Вы – блистательны и сердцем чисты. Спасибо.

ПОСЛЕ "СРЕДЫ" СИДЕЛИ В МОЕМ ДЕКАНСКОМ КАБИНЕТЕ РАССОРИВШИЕСЯ армянские писатели и мирились. На следующий день, 24 марта, состоялся в ресторане гостиницы "Раздан" банкет. Я, как это делали именитые блатные, закрыл ресторан. Я закрыл лучший ресторан в столице Армении и пировал со своими друзьями. Я об этом мечтал еще в детстве, с завистью наблюдая жизнь знаменитых блатных…

25 марта мы с братом, Фридоном Халваши и начальником училища тов. Чантурия ездили на Севан. Было очень тепло и в Ереване, и на Севане, но лед на озере еще держался и был настолько прочен, что мы ходили по Севану…

Очень жалею, что Вас не было. Очень Вас здесь любят.

Пришла рецензия Н.Банк. Очень хорошая, умная. Она тоже меня славит. Это большая для меня честь. Прекрасно, что Вы все это придумали.

Я теперь не знаю, что делать мне, такому прославленному, как жить и куда девать свой нос, ибо со времен Гоголя известно, что именно нос сильно реагирует на славу и может даже сбежать…

Не потому ли Межиров в своей новой книге пишет:

Был ли мальчик? Вопрос не решен:

Нос потерянный так и не найден.

Мальчик, конечно же, был, и был юбилей у мальчика. И нос отыскался, хотя мальчику трудно жить с носом, но и без носа нельзя. Главное в этом юбилейном деле – не остаться с носом.

Так считает Каринэ. И я с ней согласен. Я теперь работаю, теперь, как прежде, до юбилея. Работа выручит, спасет…

Каринэ посылает Вам приветы и несколько новых Сагиянов. Она готовила (было на сабантуе 23 разные закуски – это истинная правда!) и успевала еще работать.

Мы с Вами встретимся в Москве. Говорят, Вы будете на вечере армянской поэзии в ЦДЛ (Центральный дом литераторов. – К.С.) В этом самом месте (ЦДЛ) после вечера мы отметимся, посидим, поговорим и обговорим дела и просто жизнь.

Ваш Л.М."