НАША ПОБЕДА В ИСТОРИИ МОЕЙ СЕМЬИ

"Анаит, Анаит, немцы в мотоциклах с колясками уже на улице Красной". Тетя Маня, жена брата моего деда по материнской линии Арменака Диланяна, в ужасе кричала моей бабушке Анаит, вбежав во двор дома N102, по улице Горького в Краснодаре.

Это был август 1942 года...

...ОККУПАЦИОННЫЕ ВЛАСТИ ЕЖЕДНЕВНО УСТРАИВАЛИ ОБЛАВЫ В ЛЮДНЫХ местах города, особенно на рынке, по их версии - для поимки партизан. Тех, у кого не было документов или просто казался подозрительным, немцы, как рассказывала моя мать, в то время 12-летняя девочка, отводили к пригорку, близ Дома колхозника, и загоняли в черные машины.

Забегая вперед, скажем, что когда в феврале 1943-го Красная Армия освободила город, то выяснилось, что эти машины были душегубками, в которых немцы газом умерщвляли людей. А трупы сбрасывали в вырытые до прихода вражеских войск противотанковые траншеи, которые, увы, оказались бессильными перед германскими танками.

...В числе "подозрительных лиц" один раз оказалась и моя мать Гоарик (Галя) с двоюродной сестрой-сверстницей Томой. "Киндер, киндер" - эти слова немецкого офицера стали спасительными для сестер Диланян. Можно представить, что пережили их родители, пока не нашли своих детей.

"Первые седые волосы у твоей бабушки (тогда молодой женщины. - Авт.) я заметила на следующий день", - рассказывала мать. Можно также представить состояние моей бабушки Анаит, когда некоторое время спустя, во время сильной бомбежки города, ее дочь вырвалась и выбежала из бомбоубежища на улицу. Мать искала по моргам девочку в красном пальто.

Немецкая пропаганда работала денно и нощно, по всему городу ехали машины с громкоговорителями, пытаясь разжечь ненависть к Советам, используя голод, сталинские репрессии, национальный вопрос. Не стали исключением и районы Краснодара, где компактно проживали армяне. Но несмотря на все тяготы и недовольство, связанные с войной, коллективизацией, раскулачиванием, лагерями, армяне Краснодара, очень и очень многие из которых, включая семью моего деда, в свое время были жителями Западной Армении - Ардвина, Ардагана, Олту, чудом уцелевшими от турецкого ятагана во время Геноцида 1915-23 гг. и нашедшими приют на юге России, в своем подавляющем большинстве твердо верили в известный лозунг "Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами!"

(Здесь вспомнились слова о верности армян своему историческому союзнику - России президента РА Сержа Саргсяна в недавнем интервью Владимиру Познеру; эту мысль рефреном повторяет и легендарный советский разведчик-нелегал Геворк Вартанян в трех книгах автора этих строк, посвященных уникальной супружеской паре разведчиков-армян.)

...ВО ВРЕМЯ ОЧЕРЕДНОГО "ДОСМОТРА" ВО ДВОР ДЕДОВСКОГО ДОМА (в котором я четверть века проводил летние каникулы) вошел офицер СС, и в грязных сапогах разгуливая по старинному армянскому ковру ручной работы, заметив немецкое пианино "Братья Дитрих", которое мой дед-чувяшник Арменак Диланян приобрел для того, чтобы бонна-гувернантка обучала его дочерей музыке, спросил: "А кто тут играет?"

"Я играю, с вашего позволения, герр офицер", - неожиданно смело, на немецком, ответила старшая сестра моей матери, 17-летняя Ася (Арус), впоследствии - заслуженный врач Абхазской АССР А.А.Тавадян. "Ну тогда сыграй, посмотрим, как играешь", - приказал непрошеный гость.

И что бы вы думали, сыграла моя тетя Ася? "Широка страна моя родная..." - эта мелодия взбудоражила всех соседей. На счастье Диланянов, эсэсовец не знал армянского и поэтому не понял возгласов соседей-армян: "Инч э, меронк ет экан?" ("Что, наши вернулись?").

"Прекрасная мелодия!", - похвалил мою тетю немец.

"Ну, а если бы герр офицер знал слова этой песни", - уж совсем расхрабрилась моя юная тетка, за что после ухода ценителя высокого искусства и получила сильнейший нагоняй от перепуганных бабушки, матери и теток.

...Вскоре после освобождения города советскими войсками мой дед Арменак по доносу сограждан был арестован и этапирован в Нижний Тагил, а затем дважды - с перерывом в несколько лет - был сослан в Сибирь. А все его преступление заключалось в том, что он как один из наиболее уважаемых членов армянской общины Краснодара организовал сбор средств для обеспечения питанием и медикаментами раненых армян-бойцов Красной Армии, оставшихся в госпиталях после поспешного отступления советских войск.

И даже после этого семья моей матери не затаила злобы на Советскую власть - мать и ее младший брат Рафик всегда говорили, что день 9 мая 1945 года - один из самых счастливых дней в их жизни.