ЖИВОПИСЬ, НАСЫЩЕННАЯ ПОЭЗИЕЙ

При личном общении в Гранте Татевосяне покоряет детская простодушная улыбка, обнаруживающая тот скрытый ритм, то стремление к красоте, которые свойственны художнику. Его картины на выставках сразу бросаются в глаза своим ярким колоритом. Но если в них вглядеться, то они раскрывают сложный, насыщенный, богатый мир художника.

ЖИВОПИСЕЦ-ПОЭТ - НЕ ПРОСТО МЕТАФОРА. "Эстетика одного искусства есть эстетика и другого: только материал различен" - гласит знаменитый афоризм. Грант сумел насытить чистую живопись поэзией. Его картины - стихотворения без слов, его циклы - поэтические сборники. Редко кому удается сделать обобщенное живописное искусство таким "говорящим". Секрет - в татевосяновском даре: так точно передать в красках мысль, настроение, образ, что картина превращается в "мелодию - слово".

Художник-лирик Татевосян умеет ценить настоящую поэзию и именно ее стремился использовать в своем цикле, посвященном Лори. Сплести живописно-поэтический венок вокруг головы истинного поэта Ованеса Туманяна - нет ничего прекрасней. В каждом созданном живописцем лорийском полотне - воплощение покоя, чистоты, гармонии и при этом - поразительная свобода письма, естественность, высокая простота. И конечно, удивительная техника. Только мы не знаем об этом, не замечаем его мастерства - все совершается легко и как бы само собой.

Кстати, поездка Татевосяна в Лори в числе 15 художников Армении - это продолжение традиции, заложенной еще в 1952 году, когда группа художников, ставших уже классиками - Акоп Коджоян, Мгер Абегян, Габриел Гюрджян, Ованес Зардарян, Мариам Асламазян и другие, - отправилась в край, воспетый Туманяном, и создала ряд замечательных картин, которые уже вошли в золотой фонд армянского изобразительного искусства. И вот лет шесть назад группа современных художников Армении продолжила эту традицию, посетив священные для поэта места.

В Лори Грантом Татевосяном была создана огромная серия работ: пейзажи, картины, заполнившие целый зал. Природа Лори, ее мощная и одновременно хрупкая красота воспеты многими армянскими художниками, и Г.Татевосян вошел в их число. Весь цикл - это чистая и искренняя песня. В картинах, конечно, он передал свой опыт, свои индивидуальные ритмы и современное ему "дрожание воздуха".

Теплые лорийские пейзажи - "В лорийском ущелье", "Кариндж", "Весна в Лори", "Розы Одзуна" кристально чисты в своей эмоциональной наполненности при свойственной художнику темпераментной манере письма. И при этом удивительно гармоничны: все цвета при богатстве палитры уравновешены, ни один не подавляет другой даже при явном доминировании в теме.

ОСОБЕННО ПРЕВАЛИРУЮТ ВЕСЕННИЕ МОТИВЫ В КАРТИНАХ, ПЕРЕДАЮЩИЕ ПРОБУЖДЕНИЕ ПРИРОДЫ. Художник ощущает себя частью этой природы, чувствует ее дыхание, познает тонкость утренних и вечерних зорь, передает нежную красоту зелени и красоту осени.

Весь этот дсехский цикл, как и большинство других произведений Татевосяна, убеждает, что художник стремится к чистой специфичности живописных средств выразительности и со страстью ратует за то, чтобы живопись была именно живописью, чтобы она говорила на присущем ей одной языке цвета, линии и формы.

У Гранта нет разрыва между чувством и мыслью. Перед нами феерический мир, полный неожиданных сюрпризов, вызванных игрой кисти, соединяющей в единую стихию мысли и чувства. Впечатление взрыва, производимого татевосяновской палитрой, вызвано неожиданностью цветовых сочетаний, сложностью комбинированной техники, различием фактур в пределах единой живописной поверхности, не говоря уже об удивительной живописности словно светящихся изнутри красок. Он действительно владеет секретом, благодаря которому умеет достичь необычайной звучности колорита и его особой светоносной энергии. Ему свойственно интуитивное чувство чуть заметного преувеличения, без которого в искусстве нет праздника.

Татевосян, подобно поэту, может сказать о себе: "не знаю сам, что буду петь, но только песня зреет". Конечно, тайну безыскусственности каждый понимает субъективно, но в действительности даже самое стихийное явление живописи, как и поэзии, имеет длительную, скрытую "предысторию" в сознании художника, в его жизненном опыте, в его философии. Это не просто "как у птицы". Разве может быть чуждым нам художник, который не только запечатлел прекраснейшие патетические мгновения жизни, но и так глубоко ощутил тревожную радость слияния человека с мировой жизнью, с волнующей тайной космоса, блистательно постигаемой нами, но никогда не постижимой до конца!

И еще одно качество - импровизация - отвечает его душевному состоянию, рождает ассоциации, сближает реальную жизнь с воображаемой. Достаточно взглянуть на его композиции "Маки", "Весна", "Дерево", "Красный вечер", "Сельский пейзаж", "Облака", "Весна в ущелье Ани", "Дом Матевосяна", "Вход" - это целая симфония звуков и красок. Сколько во всем этом горения, любви, подвижнической работы, упорства!

Наиболее цельными представляются небольшие пейзажи, которые написаны с натуры в минуты увлечения и воодушевления. Они не производят впечатления быстрой импровизации, а удивляют тщательно подготовленным заранее выбором живописных средств. Светлый душевный настрой, особая мягкость и эмоциональность отличают лучшие пейзажные работы "Осень", "Лесное" и другие. Здесь все устремлено в высь, к зелени весны, к мечтам юности. Красивая, тонкая нюансировка зеленого, мягкие ритмы наполняют холсты лиризмом, поэтичностью.

ОЩУЩЕНИЕ СОВРЕМЕННОСТИ ЕГО РАБОТ - ПЕЙЗАЖЕЙ, ПОРТРЕТОВ, НАТЮРМОРТОВ - складывается даже не из сюжетов картин, а из их общего настроения. Каждое из его произведений - это гимн жизни, ее красоте, неповторимости, красочности.

Путь Гранта Татевосяна - в общем свой, не заимствованный, не придуманный, а естественно порожденный личным темпераментом и цветовым зрением. Он не отмечен модернистскими поисками, открытиями. Глубокий, серьезный подход к решению своих задач, обостренная чуткость восприятия жизни, человека, природы, неординарность цветовых решений, чувство гармонии - вот что составляет основу его творчества. Он живет в каждом мазке, весь словно упрятан в подтекст своих полотен. Все краски насыщены его мыслью, пульсируют в одном ритме с его сердцем. Такой способ самовыражения свидетельствует о мастерстве художника.

Выставки Татевосяна, где бы они ни происходили - в залах Дома художника Армении или далеко за пределами страны - всегда вызывающе праздничны и поражают разительным контрастом с нашей жизнью, нередко окрашенной в серые тона. В пасмурный день свечение татевосяновских красок в зале становится еще более интенсивным, а глубина и прозрачность насыщенных цветом тонов будто не знает пределов. Здесь нет парадокса, потому что художник не закрывает глаза на реалии сегодняшней жизни, просто он ведет поиски под знаком глубочайшей веры в гармонические начала жизни. И дело, конечно, не только в ярком колорите его композиций, но и в умении осенить их человеческими страстями, согреть сердцем, объять поэтическим взором.

В этом году Гранту Татевосяну исполнилось 75 лет. Годы неустанного труда, мучительных поисков, сомнений сделали его художником поистине самобытным. И сегодня он - сгусток энергии, и может показаться головокружительным натиск этой энергии, благодаря которой его искусство стремительно завоевывает все новые пространства. Только в последние два десятилетия им открыты несколько персональных выставок не только в республике, но и в Москве, Марселе, Буэнос-Айресе, Мюнхене, Париже, других городах мира. В течение этих лет он успешно участвовал и в групповых экспозициях наших художников - в Германии, Японии, США, Сирии, Ливане, Франции, Канаде.

У Гранта Татевосяна незаурядный талант живописца сочетается с редкими человеческими качествами. Он доброжелателен, уважительно относится к людям, что не часто встречается среди его коллег. Тем он и дорог.